– А при чем тут «Итачи» и «сострадание»? – Кагеро нахмурилась при упоминании своего заклятого врага, а на окончание фразы лишь недовольно махнула рукой, как будто отгоняла назойливого комара.

Вместо ответа Ооками лишь многозначительно покосился на тестя.

– При том, что твоя дочь только что придумала именно такое оправдание его вчерашней выходке! – ответил за него все еще сердитый Татегами.

– Ясно, – коротко отрезала Кагеро, своей интонацией показывая, что не хотела бы дальше продолжать этот разговор. – Очевидно, что Кицуне к обеду не придет, раз вы повздорили. Опять, наверное, пойдет к кухарке в обход общего стола.

На самом деле она прекрасно знала, что дочь где-то неподалеку и слышит их разговор. Защитная магия, которую она наложила на весь остров, давала ей возможность при желании знать о местонахождении любого человека, который находился на нем. Поэтому Кагеро тщательно следила за тем, что говорила, не только из-за присутствия Ооками, но и чтобы дочь не услышала лишнее. Увидев идущую к дому служанку с подносом, она обратилась к мужу:

– Если хотите, после обеда я могу показать вам остров. Жара уже спадет, мы сможем обойти его и вернуться до ужина…

– Спасибо, не откажусь, – Ооками вежливо склонил голову и тихо усмехнулся, заметив краем глаза, как в низких кустах, растущих вдоль террасы, мелькнул рыжий хвост.

Обед прошел в молчании, изредка нарушаемом звоном посуды и журчанием разливаемого чая.

***

Морская гладь была спокойной, едва приметный теплый ветерок легко перебегал с одного дерева на другое. Чайки парили в небе, время от времени пикируя в воду за добычей. Кагеро и Ооками брели вдоль кромки воды, каждый был погружен в свои мысли. Иногда легкая волна добиралась до ног Кагеро, и подол ее хакама был уже порядком подмочен, но она не обращала на это внимания – день был жарким, и прохладная вода дарила ступням приятную легкость.

Они шли уже довольно долго, когда Кагеро предложила передохнуть – хоть от вчерашнего недомогания Ооками не осталось ни следа, все же стоило поберечь силы. Облюбовав невысокую, сильно выступающую в море скалу – нагнувшись, можно было достать до воды кончиками пальцев, – они сели на поваленное и принесенное зимней бурей дерево, высушенное палящим солнцем, и какое-то время наблюдали за рыбами, ищущими пропитание в кристально чистой воде.

– У меня не выходит из головы наш вчерашний разговор, – первым нарушил молчание Ооками. – Вы долго знали Кайри? Он был сильным воином. Да, у него были определенные проблемы, но он их решил за некоторое время до смерти. Ни Итачи, ни его слуги так и не смогли объяснить мне, как и где он умер.

– Их там не было, – тихо произнесла Кагеро.

– А вы?

Княгиня молчала.

– Кайри был моим другом, – Ооками пристально посмотрел на жену. – Наверное, самым близким другом. Если его смерть была подстроена, то я хочу знать имена виновных.

– Мой меч не запятнан его кровью, – ответила она слишком ровным голосом.

– Я вас не обвиняю.

Кагеро склонила голову.

– Я не могу рассказать вам часть, не поведав историю с самого начала. Его смерть не останется неотомщенной…

Ооками молчал. Кагеро встала и подставила свое лицо теплым лучам закатного солнца.

– Когда-нибудь я расскажу вам все, или же отец расскажет, если… – она оборвала себя на полуслове, но после паузы продолжила: – Я настолько привыкла быть одиночкой, сама расчищать свой путь, что доверить то, чем я жила столько лет, кому-то другому очень сложно.

– Я не собираюсь вас ни к чему принуждать, – мягко ответил Ооками, вставая рядом. – Мне как-то не хочется не проснуться однажды утром.

Кагеро усмехнулась, снимая этим напряженность разговора. Она повернулась к мужу, сняла с шеи цепочку с камнем-кулоном и вложила в его ладонь. Ооками не ожидал прикосновения и невольно вздрогнул от ощущения ее холодных пальцев на своих.

– Вот, возьмите, с его помощью вы сможете поддерживать связь со своим поместьем. Я настроила его только на вас. Защита на острове работает так, что попасть сюда никто не может, но покинуть может любой маг, умеющий открывать портал и владеющий соответствующим амулетом. Кроме вас он есть еще у Кицуне. Если со мной что-либо случится, то вам и ей переносить с острова отца и слуг. Точнее, вам, потому что с порталами у Кицуне пока не очень хорошо, для себя она его точно откроет, но провести столько людей – я не уверена, что сможет.

– И тогда они окажутся запертыми тут навсегда? – Ооками опознал в камне опал, проверил, чувствует ли магию в нем, кивнул в подтверждение этого и надел себе на шею.

– Если я отправлюсь к Повелителю душ, то вся защита спадет за несколько дней. В моем завещании указано месторасположение острова, их найдут. – Кагеро сделала паузу и решила переменить тему разговора: – Пойдемте дальше, мы прошли только половину пути. Когда зайдет солнце, станет прохладно.

Ооками кивнул, и они медленно побрели по скалистому берегу, постепенно переходящему в песчаную отмель.

Капелька росы соскользнула с цветка, обвивающего оконный проем, и с тихим звоном растеклась по деревянному полу. Следующую на лету подхватила небольшая пестрая птичка, которая влетела в комнату Ооками, привлеченная ярким красным бутоном, распустившемся прямо у стены.

На террасе князь никого не застал, но две пиалы, еще хранившие тепло недавно выпитого чая, указывали на то, что он проснулся не первым. Вспомнив, что Кагеро упоминала об утренних тренировках, он вернулся в свою комнату за мечом, вышел из дома и превратился в волка, надеясь по свежим следам найти тропу, по которой шли к месту занятий. И действительно, он быстро нашел их: на большой поляне превратившийся обратно Ооками увидел Кагеро и Кицуне, стоящих спиной к нему. Не обернувшись и не показав, заметили его или нет, они продолжали выполнять движения.

Шаг – и катаны, синхронно выскользнувшие из ножен, вспороли бы стоящим впереди невидимым противникам животы. Обе женщины замерли, держа мечи на вытянутой руке впереди себя.

Еще шаг – и руки занесли меч за спину, готовясь к новому удару. Пальцы правой руки медленно выпрямили катану над головой, и на высоко поднятом острие блеснул луч восходящего солнца. Шаг – и два лезвия со свистом рассекли воздух.

Плавный жест – и меч уже кажется продолжением вытянутой в сторону правой руки. Левая скользнула на ножны, придерживая их у пояса. Катана описала почти полный круг вокруг ручки и остановилась перпендикулярно земле, сбрасывая с тонкого сверкающего лезвия воображаемые капельки крови.

– Теперь все как одно движение. И обрати внимание на пальцы – ты кистью выпрямляешь меч, – произнесла Кагеро, после того как катана заняла свое место в ножнах. – Ичи24!

Два быстрых рубящих удара и плавное смахивание крови.

– Ни25! – Все движения слились в один удар.

– Сан26!.. – И так дойдя до десяти, Кагеро остановила дочь: – Неплохо. Дальше продолжай сама. Еще десять раз – и на сегодня можешь быть свободна. – После небольшой паузы она, уже оборачиваясь, добавила: – Доброе утро, Ооками. Вы тоже решили размяться? – Кагеро перевела взгляд на меч, который тот держал в руке.

– Если вы окажите мне такую честь, – маг склонил голову.

– С удовольствием, – ответила Кагеро, доставая ножны с мечом из-за пояса.

Они вышли на середину поляны, держа мечи в правой руке, и стали напротив друг друга. После первого поклона они сели в сейдза и положили мечи перед собой. Синхронно поклонившись оружию, медленно заложили саи за пояс и так же медленно встали. Последний поклон и церемонное ожидание первого шага. Кицуне еще в самом начале прекратила свои упражнения, предвкушая интересное зрелище, опустилась в сейдза на песок и наблюдала за замершими взрослыми.