Меч Ооками вылетел из ножен на мгновение раньше, но первый же удар был отбит в сторону. Предугадывая следующее рубящее движение меча, Кагеро отступила на шаг и выставила перед собой блок, как только клинок Ооками со свистом рассек воздух. После того как мечи снова перекрестились, пришла очередь Ооками защищаться. Удар-блок, удар-блок. Свист лезвий и звон клинков распугали всех птиц, которые сидели на ветках деревьев, растущих по краю поляны. Поняв, что противник силен и искусен, Ооками приходилось придумывать разнообразные способы застать жену врасплох.

Но вот Кагеро провела серию ударов, которые заставили Ооками отступить к лесу. Зацепившись пяткой за торчащий из земли корень, он на долю секунды потерял контроль над ситуацией и допустил ошибку. В следующий момент лезвие меча Кагеро было уже у его шеи.

– Это был хороший бой, – Кагеро отступила, убрала меч в ножны и поклонилась. – Благодарю вас.

Ооками ответил таким же церемонным поклоном. Но все же до конца Кагеро не была довольна тем, как защищал себя муж.

– Вы не пользуетесь магией, чтобы ваша стихия сообщала вам о подобных ловушках? – Кагеро кивнула в сторону помехи, которая помогла ей так быстро выиграть бой.

– Увы, нет, – пожал плечами Ооками. – Концентрируясь на атаке, я не могу вызвать пространственные заклинания.

Кагеро недовольно покачала головой и продолжила:

– А вы пробовали? Реальные сражения редко проходят на ровной поверхности, и это не Поединок чести – чтобы выжить в схватке, все средства хороши. А так ваша же стихия может вас погубить.

Ооками плотнее закрепил ножны за поясом и после некоторого раздумья ответил:

– Я не веду такой опасный образ жизни, как вы, Кагеро.

– Если хотите, вы можете присоединиться к нашим утренним занятиям. Кстати, Кицуне, тебе осталось сделать кату27 еще три раза. До десяти считать я пока не разучилась.

– Но мам… – деланно застонала девушка.

Кагеро была неумолима:

– Еще три раза – и можешь идти завтракать.

Кицуне, недовольно наморщив лоб, вернулась на свое место и продолжила упражнения. Кагеро, наблюдая за дочерью, покачала головой и повернулась к Ооками, ожидая его ответа.

– Я не стану упускать такую возможность.

– Тогда завтра утром на рассвете я жду вас здесь, – Кагеро достала меч из-за пояса, поклонилась Ооками и, держа катану в руке, пошла в сторону дома.

***

Вечером того же дня они снова шли вдоль морского берега, каждый погруженный в свои собственные мысли. И, как и в предыдущий раз, Ооками первым задал вопрос:

– Сегодня днем Кицуне просила меня кое-что пояснить из области практических применений заклинаний. Я ответил на ее вопросы, но хотел спросить сначала вас: не возражаете ли вы против того, что я буду ее обучать? Она просила меня об этом.

Кагеро вынырнула из своих мыслей и кивнула:

– Я буду только рада. При всем своем желании я не могу рассказать дочери все тонкости управления вашей стихией, а у нее с каждым днем все больше и больше вопросов.

Ооками предполагал, что именно так Кагеро и ответит, но он не забыл и еще об одном маге Земли, который был вхож в семью:

– А как же Итачи? Разве он не обучал ее?

Кагеро нервно дернулась в ответ:

– Итачи? Вы смеетесь? Вы утверждаете, что неплохо знаете его, и какой из него учитель? – в ее голосе послышалось негодование. – Сначала я порадовалась тому, что кроме шалостей они будут заниматься чем-то более полезным, в итоге Кицуне как-то раз попросила его объяснить принципы управления деревьями… – Ооками представил себе, во что могло вылиться такое обучение, и понимающе хмыкнул. – И нет бы Итачи догадаться показать это где-то на заброшенном поле, у моря, где угодно. В итоге они так разворотили корнями двор, что чудом никто не пострадал! Он потом два дня убирал все последствия их занятий. Пусть уж лучше просто хулиганят, так меньше разрушений.

– Да, при обучении магии стихий зачастую бывают такие проколы. Я постараюсь оправдать ваше доверие. Когда я учил сестру, вроде бы все обошлось без эксцессов… – Ооками внезапно замолчал на полуслове и нахмурился.

Кагеро почувствовала внезапную перемену настроения своего собеседника и, выдержав вежливую паузу, негромко спросила:

– Что с ней случилось?

Ооками помедлил, но все же ответил:

– Я потерял ее навсегда. В основном из-за своей глупости и слишком большого доверия к отцу.

– Ее выдали замуж и муж не позволяет видеться с ней? – Кагеро подумала, что если бы девушка погибла, Ооками сказал бы иначе.

– И да, и нет. История стара, как наш мир… – он вздохнул и снова замолчал на какое-то мгновение, но затем продолжил: – Сестра сбежала от отца, как только прознала про его намерения в отношении ее свадьбы. Меня не было дома в тот год, отец специально держал меня на расстоянии, чтобы я не помог сестре, но это не оправдывает моих поступков.

– Так почему же вы не найдете ее по магии рода? Или она сбежала… на Хида́ри28?

– Именно так. Она вышла там замуж, как она утверждает, по любви, за человека, который повинен в смерти отца. – Кагеро слышала, что отец Ооками погиб в сражении с какими-то налетчиками, но никаких подробностей этого происшествия не знала. – Хотя я уже не так в этом уверен. Я много думал по пути обратно. Тора – ее так зовут – в нашу последнюю встречу много что сказала, и ее подруга прояснила некоторые подробности. Но… – он дернул головой, отгоняя от себя воспоминания, – теперь это только лишь моя боль. Сомневаюсь, что я захочу без повода еще раз плыть на Хидари. И даже если захочу, вряд ли второй раз вернусь оттуда живым.

Кагеро, которой такое путешествие казалось немыслимым, безумным… поежилась, как при ознобе. На Хидари любой маг с Сейто терял способность управлять стихиями. Представить себе, как прожить хоть мгновение без магии, без связи со Стихией, она не хотела и не могла.

– Вы поехали за ней?

– Да, я был уверен, что ее взяли в плен против воли. А потом оказалось, что она убежала сама. Она очень интересовалась магией, магия для нее была всем, в последние наши встречи дома она мне уже рассказывала то, что не знаю я, а не наоборот. А потом она отдала все это мужу. На самом деле, – он сделал паузу, размышляя, – если абстрагироваться от того, что он забрал у меня сестру, он неплохой человек, я был знаком с ним и до этого. Но все равно смириться не могу. Меня не было почти год. Вернувшись, я узнал, что погиб Кайри. И чувство вины за то, что я и сестру не вызволил, и не помог другу в тяжелую минуту – кто знает, как бы все сложилось, если бы я был рядом, – преследуют меня все эти годы.

Ооками замолчал, погрузившись в болезненные воспоминания.

– Вы бы ничем не помогли, – сказала через какое-то время Кагеро. – Никто, даже он сам, не мог предположить, что удар придет с той стороны. Не вините себя в этом.

– Даже если, как вы говорите, смерть Кайри будет отомщена, сестру мне уже ничто не вернет.

Кагеро не знала, как еще может ободрить мужа. Она позволила себе сделать шаг в его сторону, чтобы своим молчаливым, более близким присутствием как-то поддержать. Он не отстранился, принял эту поддержку, но дальше разговор не клеился, и они молча дошли до дома.

***

Дни тянулись один за другим. Ооками не знал, как долго Кагеро планировала оставаться на острове, и уже приспособился к новому распорядку дня. Каждое утро он несколько часов тренировался вместе с Кицуне и Кагеро. Иногда к ним присоединялся Татегами, утверждающий, что ему просто надо размять старые кости. Но как только пожилой воин брал в руку меч, он преображался почти до неузнаваемости, и мало кто признал бы в нем тихого лекаря. Пару раз скрестив с ним меч, Ооками понял, в чем его сила, – ни один даже самый замысловатый удар не мог пробить защиту Татегами. Нападал он неуверенно, неловко, но оборону держал так, что ни Ооками, ни Кагеро не могли ее пробить. Ооками даже не удивился своему поражению – он был настолько вымотан постоянной необходимостью нападать, что пропустил простой удар.