У школы на множестве планет были уполномоченные эксперты, которые, занимаясь другими делами (как правило, государственными), отбирали способных и пригодных ребятишек. Среди них был и капитан Гусаков…

В узком кругу разведчиков и контрразведчиков, информационных воителей и дипломатов ходили слухи, что большинство из этих экспертов окончили краткосрочные специальные курсы при школе самозванцев. Академию, как шутили за спиной. И эти академики редко ошибались…

Была традиция — регулярно устраивать туры Большой Игры, эдакие выборы лучшего по профессии. Игра, в общем-то, на выживание, хотя на самом деле выбирают основного (победителя) и его дублера. Неудачники обычно выбывают (по причине своей гибели) во время так называемой исторической реконструкции. В Большой Игре особой популярностью пользовалось соревнование между многочисленными профессиональными детьми капитана Гусакова — в качестве доказательства успешного перевоплощения надлежало представить некий сувенир, преподнесенный официальными лицами отпрыску героя. Постепенно слухи о детях капитана распространились по всей Галактике, породив волну вторичных самозванцев из числа беспризорников и юных авантюристов. Те из них, кто попадал в поле зрения экспертов и проявлял необходимые способности, имел все шансы оказаться в Школе самозванцев.

Там у новичков обычно была неделя на то, чтоб пройти тесты, полевые испытания, пробежки и упражнения на внимательность и совместимость. И если они подойдут, ответить на вопрос «Хотите ли вы здесь учиться и посвятить дальнейшую жизнь этой работе?». Как и при поступлении в любую взрослую разведшколу решение нужно принять на всю оставшуюся жизнь. Чтобы потом не мучиться и не мучить других.

В течение этих семи земных дней к каждому из новичков прикреплен свой наставник — ученик одного из старших классов, который и посоветует, и заметит фальшь.

И вот такой наставник в разговоре с Витей сказал:

— Ну как ты думаешь, справишься? Тут всякая мелочь, которую ты не запомнил, может оказаться роковой.

— Да не волнуйся. Я же, когда сыном капитана Гусакова был, всё, что нужно, сказал. Иначе бы здесь не очутился.

— Кому ты сказал?

— Ну ей. Госпоже Сергеевой.

— Ты уже решил, что будешь учиться у нас? Твердо и окончательно?

— Да.

— Ну тогда тебе сообщаю — чтобы ты на будущее не зазнавался. Ты знаешь, кто та, кого ты, по собственным словам, смог убедить?

— Кто?

— Капитан Гусаков…

За кулисами событий

Капитан Гусаков… он никогда не существовал.

Это была она. Незамужняя уроженка отсталой планеты, вырвавшаяся с нее благодаря службе в пограничном корпусе Галактики, но, судя по письмам, мечтавшая о личном счастье, семье, ребенке… В дальнем Космосе, в обстановке перманентного пограничного конфликта, угрожающего перерасти в большую войну, это тоже оказалось непозволительной роскошью.

Впрочем, капитан Гусакова, несмотря на отсутствие опыта воспитания собственного потомства, удивительно умела находить общий язык с трудными подростками. Возможно потому, что не гнушалась лично участвовать в той самой Большой Игре на звание лучшего сына космического героя. Так что настоящим будущим детям капитана Гусакова повезет с мамой…

Рекламная ода месту встречи

Всякий разумный и большинство тех, которые не очень, знают таверну «У Мюллера», что стоит на перекрестке больших космических дорог. У дверей на стене ярко пылает огромная надпись «Самое горячее место во Вселенной!!!». Да, прямо на стене, древним земным шрифтом Валтасар-стайл — сей технологический шедевр недешево обошелся старине Мюллеру, самому первому из носивших это имя и владевших заведением.

При входе, разумеется, фейсконтроль — незнакомым негуманоидам с зубастыми челюстями больше установленного размера (мерный трафарет висит возле гардероба) доступ без боя закрыт. Исключение делается лишь для тех, которые приходят в компании уважаемых завсегдатаев, готовых письменно поручиться за клыкастого и внести залог — сумму вернут им на выходе, если не случится инцидентов. Ну, или, как вариант, такой гость может арендовать запирающийся намордник (ключ остается у охраны). Пить придется через трубочку, а закусывать не слишком брутальным, но при этом угрюмо шевелящимся крем-супом, однако приобщение к атмосфере легендарной таверны многие ценят выше подобных неудобств.

Разумеется, сразу за порогом надлежит сдать в камеру хранения всё имеющееся при себе оружие. Исключения есть и из этого правила, но касается оно только галактических адмиралов с их парадными кортиками (по традиции смазанными символическим ядом). Впрочем, адмиралы сюда не часто заглядывают. Как-то вот не рассчитана та самая почти дружеская атмосфера на визиты подобных официально-силовых да еще и высокопоставленных персон. Карта выпивки состоит из всего, что горит и хоть как-то наливается, закуска может оказаться и совсем живой, и такой, что пресловутый сюстрёмминг^[1] рядом с ней останется незамеченным. Во втором зале регулярно проводятся подпольные бои без правил, и обычно — без подготовки и официального выбора драчующихся. Но зато — на окончательное выбывание — должен в итоге остаться только один. Этот самый победитель получает вечную славу и клубную карту таверны со скидкой в десять процентов. Не считая заслуженных напитков и салата «Цезарь & Клёпа».

У бармена каждый посетитель может совершенно бесплатно получить два больших бейджика с надписями «Я сегодня не дерусь!» и прилепить их себе спереди и сзади. В этом случае такого посетителя может ударить только бесчувственное и эмоционально-жесткое существо.

Вообще любые драки помимо ринга (второго зала) происходят под личную ответственность агрессора и жертвы. На видном месте красуется прейскурант с перечнем вир (для людей неискушенных — штрафов) за убийство разумного существа или причинение различного вреда здоровью. Посуда и мебель в таверне застрахованы, но, в принципе, и они могут быть уничтожены вместе с планетой, на коей располагались.

Инвестиционный климат

В тот день «У Мюллера» был аншлаг. На доске с расписанием боев значилось: «Сталкер Петрович против Лысой Химеры. Суперфинал галактического чемпионата». Гуманоидного вида посетитель в плаще с капюшоном попросил столик в Партизанском зале, но получил ответ, что весь зал арендован на сутки. Такое бывало — таверна славилась и как место, где можно провести конфиденциальные переговоры, не привлекая ничьего внимания: папарацци сюда не пускали даже в намордниках и неживом виде.

О партизанах, в честь которых был наречен упомянутый зал в культовой таверне, путеводитель, где питейному заведению Мюллера была отведена особая страница, сообщал примерно следующее. Есть печальное убеждение, что это и есть «санитары космоса». Часто они свинчивают маяки, ограждают какую-то зону, объявляют ее свободной зоной и собирают со всех пролетающих мимо дань-пошлину. Порой — натурой, иногда — фактурой, и всегда — драгоценностями.

В отличие от космических пиратов, партизаны редко приторговывают бодрящими смесями, и какую-то часть своего свободного времени посвящают борьбе с очередной империей и написанию нетленного дневника этой борьбы.

Самые клевые — это так называемые романтические партизаны, во главе которых стоит легендарный, никем никогда не виданный Дед Пихто. Среди них множество романтиков, искренне верящих, что именно партизаны спасли галактику от Чужих и более мелких паразитов.

А вот легальные партизаны обожают похищать туристов, особенно туристок, и петь им свои старые партизанские песни, порой заявляя, что «Космос — это маленькая жизнь», а вот если засунуть в печку космического корабля стоящие рядом с ней лыжи, то можно спокойно долететь и до самого Края Вселенной.