В. к. Константин Николаевич, отец Константина Константиновича, с 1855 г. управлявший флотом и морским министерством на правах министра, а с 1865 г. председатель Государственного Совета, был знаком со многими выдающимися русскими писателями. К его помощи, когда требовалось облегчить участь русских революционеров, прибегал И. С. Тургенев, хотя относился к нему весьма отрицательно. После того как Константин Николаевич посетил писателя в Париже и "рассыпался в любезностях" перед ним и Полиной Виардо, Тургенев сделал в дневнике запись, которую завершил словами: "Но какая, в сущности, ничтожность!"[317].
Сын Константина Николаевича Константин с молодых лет не только был знаком и встречался с литераторами, но и сам писал и печатал — под инициалами К. Р. — стихи, критическую прозу; его перу принадлежит драма "Царь Иудейский", текст песни "Умер бедняга в больнице военной", получившей широкое распространение. Многие выдающиеся представители культурного мира России ценили в Константине Константиновиче его любовь к литературе и музыке.
Сохранилось письмо И. А. Гончарова к А. А. Фету о Константине Константиновиче, где сказано:
"У него в натуре так много задушевной искренности, сочувствия к людям и природе, так много страстности к поэзии, что он может стать образцовым лириком, если условия его быта не задержат роста его сил"[318].
П. И. Чайковский, познакомившись с ним 19 марта 1880 г., писал на следующий день Н. Ф. фон Мекк:
"Это молодой человек двадцати двух лет, страстно любящий музыку и очень расположенный к моей. Он желал со мной познакомиться <…> Впрочем, юноша оказался чрезвычайно симпатичными очень хорошо одаренным к музыке. Мы просидели от девяти часов до двух ночи в разговоре о музыке"[319].
Чайковский считал Константина Константиновича талантливым поэтом, а впоследствии написал на его стихи шесть романсов, которые посвятил автору, а также хор на слова К. Р.
За два года до знакомства с композитором К. К. Романов встретился с Достоевским. Произошло это 21 марта 1878 г. в доме в. к. Сергея Александровича, четвертого сына Александра II. В тот же день Константин Константинович внес в свой дневник следующую запись: "Я обедал у Сергея. У него были К. Н. Бестужев-Рюмин[320] и Федор Михайлович Достоевский. Я очень интересовался последним и читал его произведения. Это худенький, болезненный на вид человек, с длинной редкой бородой и чрезвычайно грустным и задумчивым выражением бледного лица. Говорит он очень хорошо, как пишет" (публикуется впервые, как и приведенные ниже другие отрывки из этого дневника).
Следующая запись дневника, связанная с Достоевским, была сделана 9 марта 1879 г.:
"Достал я "Идиота" Достоевского. Когда читаешь его сочинения, кажется будто с ума сходишь. Я это еще и на "Светлане" испытал, читая "Преступление и наказание". Хорошо!"
Спустя шесть дней после этой записи Константин Константинович послал Достоевскому приглашение:
"Многоуважаемый Федор Михайлович, я буду очень рад и благодарен вам, если вы не откажетесь провести у меня вечер завтра, 16-го марта, начиная с 9 ч. вы встретите знакомых вам людей, которым, как и мне, доставите большое удовольствие своим присутствием. Преданный вам Константин"[321].
В тот же день Достоевский ответил. Вот это письмо (тексты двух неизданных писем Достоевского к К. К. Романову сообщила А. М. Козочкина):
15 марта 1879 г.
Ваше императорское высочество,
я в высшей степени несчастен, будучи поставлен в совершенную невозможность исполнить желание ваше и воспользоваться столь лестным для меня предложением вашим.
Завтра, в пятницу, 16 марта, в 8 часов вечера, как нарочно, назначено чтение в пользу Литературного фонда.
Билеты были разобраны публикою все еще прежде объявления в газетах, и если б я не мог явиться читать объявленное в программе учредителями фонда, то они, из-за моего отказа, принуждены бы были воротить публике и деньги.
Повторяю вам, ваше высочество, что чувствую себя несчастным. Я со счастьем думал и припоминал все это время о вашем приглашении прибыть к вам, высказанном мне у его императорского высочества Сергея Александровича, и вот досадный случай приготовил мне такое горе?
Простите и не осудите меня, примите благосклонно выражение горячих чувств моих, а я остаюсь вечно и беспредельно преданный вашему высочеству покорный и преданный слуга ваш
Федор Достоевский
Действительно, 16 марта 1879 г. в Петербурге в зале Благородного собрания (ныне помещение Ленинградской филармонии) состоялся вечер в пользу Литературного фонда, на котором Достоевский выступил с чтением отрывка "Рассказ по секрету" из "Братьев Карамазовых"; на том же вечере Тургенев в первом отделении прочел рассказ "Бирюк", а во втором отделении вместе с М. Г. Савиной читал сцену из пьесы "Провинциалка"[322].
21 марта того же 1879 г. Достоевский получил следующую записку:
"Многоуважаемый Федор Михайлович, буду очень рад вас видеть завтра 22-го в 9 1/2 ч. вечера. Прошу вас не стесняться отказом, если вам этот день сколько-нибудь неудобен. Ваш Константин"[323].
В тот же день последовал ответ:
21 марта 1879 г.
Ваше императорское высочество,
завтра в 9 1/2 часов буду иметь счастье явиться на зов вашего высочества.
С чувством беспредельной преданности всегда пребуду вашего высочества вернейшим слугою
Федор Достоевский
Лаконичную запись об этой встрече, состоявшейся в Мраморном дворце, Константин Константинович внес в дневник 22 марта:
"Вечером были у меня Ф. М. Достоевский и И. Е. Андреевский. Очень хороший и интересный был вечер".
В том же дневнике имеются две записи, сделанные в следующем месяце: "Тороплюсь одолеть "Идиота" перед путешествием" (10 апреля); "Теперь же надо докончить укладку собственных вещей и дочитать "Идиота". Славная вещь этот "Идиот". Как выпукло и психически все характеры выставлены; немало помучился над ним Достоевский" (11 апреля).
Еще одно упоминание о Достоевском сделано в дневнике 11 ноября 1879 г.:
"Вечером был у Annette Комаровской; кроме меня там находился Н. Ф. Соколов; он читал нам последнюю часть "Братьев Карамазовых". Есть блестящие места, но первые части лучше".
В 1880 г. Константин Константинович внес в дневник шесть записей о Достоевском.
Запись от 26 февраля гласит:
"Сегодня у нас предполагается вечер с Достоевским и с дамами; так как мне неловко принимать дам у себя, то Мама предложила пригласить гостей в свои парадные комнаты, а сама она, по болезни, конечно, не будет показываться. Annette Кемеровская и мы с братом allons faire les honneurs[324].
Вечер начался в 9 ч. в угловом малиновом кабинете и прошел весьма благополучно. По выражению Льва Толстого, мы подавали Достоевского его любителям как изысканное кушанье. Графиня Комаровская пригласила Юлию Федоровну Абаза и Александру Николаевну Мухартову. Я просил Татьяну Михайловну (Лазареву). Илью Александровича с женой, Павла Егоровича, Николая Фед<оровича> Соколова, Сергея Васильевича Никитина.
