В тот же день Ап. Григорьев пишет и другое письмо с тою же просьбою, в котором мы находим уже и его планы издания журнала в случае благоприятного разрешения вопроса. Адресовано оно поэту А. Н. Майкову, из архива которого, хранящегося также в Пушкинском Доме, оно было впервые извлечено мною. Это письмо, как мы уже говорили, очень четко отражает мировоззрение и литературные взгляды Ап. Григорьева того времени:
Москва. 1860 г. Окт. 24
Вот я опять пишу к тебе, милый тезка, хоть от тебя еще ни строки на мое первое послание [1537] ; пишу потому, что никаким злокозниям не приписываю твоего молчания, потому что в тебе уверен, как в слишком немногих.
Ну, "jacta est alea" [1538] . Мы, т. е. я и Погодин, поднимаем старое знамя. Программа "Москвитянина" под моей редакцией послана на прошлой неделе в Главное управление цензуры при такой бумаге здешнего Цензурного комитета, по которой гораздо труднее отказать, чем пропустить. Ежели ты можешь там что-либо, похлопочи. Дело по убеждениям — почти общее.
Явно, что это, с самого же начала, будет самая дерзкая борьба за поэзию, народность, идеализм против всякого социалистского и материалистского безобразия. Формы — долой. В настоящую минуту мы не имеем уже более нужды прикрывать себя ни официальным православием, ни тому подобным.
Рассчитываем мы не на барыши, а прямехонько на убыток — на год и даже на полтора… Издание — еженедельное: формат, разнообразие содержания и цена — "Сына отечества". Главный отдел, — конечно, критический и полемический — но будет и всякое забирательное, даже карикатуры (с язвой).
Может быть я сам на той неделе приеду звать лично к соучастию немногих совсем честных и одномыслящих людей: тебя (хоть к безыменному), Розенгейма, Н. Н. Страхова, смелого до наглости М. Загуляева, Мейку и… еще кого ты не укажешь ли? Деньги есть, ergo плата будет не меньше "Сына". Батюшки! А Серова-то и забыл?
A propos, какие вы там "Искусства" затеяли? [1539] Вез <…> ое это или с <…>ами? Имя Дружинина, ярко сиявшее в объявлении, значительно говорит о без<…>ости, — но участие ж Серова показывает, что хоть одно <…> есть.
На безымянное участие многих из вас (тебя, Фета, Тургенева) я надеюсь. Я, ей богу, никому не скажу, господа, — и вы можете спокойно уважать наружно Недо <<…> ов с компанией. А между тем и вы, беззлобивые иногда (потихоньку, чтоб не проведали!) сообщите хорошую язву !
Вот они там и в "Свистке" и в "Искре" целые печатные листы глумятся над поэтами, под видом плохих (Крест<овский>, Куск<ов>), которыми не стоит заниматься, глумясь в сущности над лиризмом. А как это вот в такое дельное время — то и дело, что появляются певцы и песни — и ведь не о квартальных, даже не о крестьянском вопросе, а все о том же, о чем испокон века пела душа человеческая!.. Недавно в глуши Замоскворечья отыскал я не бог знает какого, но со свеженьким талантом лирика, по прозванию Вабиков. Посылаю тебе на пробу три штуки (у него тетради — в коих бездна вздора), рекомендуя твоему вниманию в особенности первое. Тисни их куда-нибудь в приличное место для хода и для поощрения, если найдешь, что это недурно. Первое-то (песня), право, очень хорошо!
А что мой орленок [1540] ? Воротился ли и если воротился, то что делает? Почему не пишет ко мне? По гнусному эгоизму, что ли?.. И это ничего! Эгоизм — не мелочное самолюбьице.
Опамятуется ли Крестовский? Таланта лирического в нем нет: повести его пока — сочинение , т. е. вздор — но хоть хороший бы боец за честное дело из него вышел! Для этого нужно только отречься от самолюбьица и иметь веру.
Любезные друзья! "Антихрист народился" в виде материального прогресса, религии плоти и практичности, веры в человечество как в genus [1541] — поймите это вы все, ознаменованные печатью христовой, печатью веры в душу, в безграничность жизни, в красоту, в типы — поймите, что даже (о ужас!!!) к церкви мы ближе, чем к социальной утопии Чернышевского, в которой нам останется только повеситься на одной из тех груш, возделыванием которых стадами займется улучшенное человечество. Поймите, что испокон века были два знамени. На одном написано: "Личность, стремление, свобода, искусства, бесконечность". На другом: "человечество (человечина, по остроумному переводу юродствующего Аскоченского), материальное благосостояние, однообразие, централизация" и т. д.
Твой Аполлон
Адрес: А. А. Григорьеву, на Полянке, в приходе Спаса в Наливках (Якиманской части, V-го квартала) в собственном доме.
Но никакие хлопоты и содействия не помогли возрождению "Москвитянина". После месячного молчания Главное управление цензуры ответило отрицательно на запрос Московского комитета цензуры[1542]; в этом ответе Главное управление цензуры, ссылаясь на то, что раньше Ап. Григорьеву уже было разрешено редактировать другой журнал ("Драматический сборник"), "не признало возможным дозволить г. Григорьеву издавать в одно и то же время другой журнал в Москве".
Вот текст сохранившегося черновика этого ответа 16 ноября 1860 г.:
Московскому цензурному комитету
Московский ценз<урный> комитет от 15-го истекшего октября за № 766 вошел в Главное управление цензуры с представлением об испрашиваемом коллежским асессором Аполлоном Григорьевым дозволения возобновить приостановленное издание журнала "Москвитянин".
Главное управление цензуры, имея в виду, что в мае сего года разрешено уже г. Григорьеву принять на себя от г. Раппопорта редакцию выходящего в С.-Петербурге журнала "Драматический сборник" и издавать оный под названием "Драматическая библиотека", не признало возможным дозволить г. Григорьеву издавать в одно и то же время другой журнал в Москве, в особенности с политическим отделом.
(подписал)Член Главн<ого> упр<авления> ценз<уры>Н. Муханов
(Скрепил)Прав. делПр. Янкевич
Но действительные мотивы запрещения издания "Москвитянина" были совсем иными.
Об этом красноречиво свидетельствует сохранившееся в архиве Погодина письмо к нему П. А. Вяземского из Петербурга 16 ноября 1860 г., явившееся ответом на приведенное выше письмо — просьбу Погодина о содействии в получении разрешения на издание журнала:
"Я сделал все, что умел и мог, чтобы вам угодить, но, к сожалению, я ничего не мог сделать. Впрочем, сколько мне известно, и то, разумеется, останется между нами, не "Москвитянин" встретил сопротивление, а предполагаемый редактор (Григорьев). Следовательно, спустя несколько времени, дело, по моему мнению, может быть возобновлено под другою фирмою"[1543].
Так закончилась попытка Ап. Григорьева осуществить долгожданную мечту свою — иметь собственный журнал.
О том, в каких трудных житейских обстоятельствах находился тогда Ап. Григорьев, свидетельствуют его письмо к В. Ф. Одоевскому и записи в дневнике последнего об их встречах в конце того же 1860 г. (кстати сказать, все это осталось вне поля зрения исследователей Ап. Григорьева).
Вот текст письма:
Князь Владимир Федорович!
