Гейтс изогнул бровь:

– Почему?

– Потому что мой кузен, будущий граф Аргайл, уверил меня, что лорду Девону вскоре понадобится больше людей для охраны его замка.

– В самом деле? – Капитан прищурился. – А что еще сказал вам Аргайл?

Почти все, что Колину требовалось знать, было известно: голландский принц начал собирать экспедиционные войска против короля, – но он не станет атаковать без письменного приглашения от самых высокопоставленных аристократов Англии, желавших его вторжения. Согласно Аргайлу, Дартмуту предстояло стать местом высадки голландской армии, а лорд Девон должен все это организовать. Задача Колина состояла в том, чтобы выяснить, кто из вассалов короля Якова подписал эту петицию. Следовало также узнать, когда принц планировал вторжение и сколько людей он приведет с собой, а затем – убить их всех. Славная предстояла война!

Колин едва сдержал улыбку при этой мысли.

– Аргайл сказал мне о вторжении.

Едва уловимая реакция Гейтса оказалась в точности такой, какой Колин и ожидал; то было легкое удивление от того, что наемник осведомлен о намерениях принца, а затем последовал одобрительный кивок, поскольку узнать о вторжении он мог только единственным способом – если ему сообщил об этом верный союзник Вильгельма Дункан Кэмпбелл из Аргайла.

– Хорошо, – сказал капитан. – Я отведу вас к графу. Если вы хотите сражаться за него, пусть он сам решает, достойны ли вы этого.

– Благодарю вас. – Колин вернул на место свои кинжалы, игнорируя злобные взгляды, которые д’Атр бросал на него, и последовал за капитаном ко входу в квадратную башню.

У дверей Гейтс остановился и обернулся к нему.

– Кое-что нам следует прояснить. Я не обучал и не выбирал своего лейтенанта. И еще: если вы здесь по какой-то другой причине, чем заявили, я лично отсеку вам голову, ясно?

Колин молча кивнул, и капитан повел его внутрь. Нижний этаж оказался меньше, чем казалось снаружи. Узкие окна пропускали мало света и использовались главным образом как бойницы. Колин насчитал семь таких бойниц.

– Джиллиан! – Оглушительный рев прокатился по длинным коридорам, разгоняя слуг, бросившихся в разные стороны. – Джиллиан! – снова проревел тот же голос, и на сей раз раздался и тяжелый топот сапог. – Отвечай, когда я зову тебя, сука! Эй, Ранульф!.. Где музыканты, где вино?!

Колин поднял взгляд на худого долговязого аристократа, быстро спускавшегося по лестнице. Великолепные темные локоны вихрем взвивались вокруг плеч его хрупкого тела, казавшегося почти безжизненным. Лицо же бледное, словно покрытое белилами, – но нет, это был его естественный цвет. Темно-серые глаза мгновенно обшарили холл, затем уставились на Колина.

– Кто вы такой?

– Милорд, – капитан Гейтс выступил вперед, – это Колин.

Граф перевел взгляд на капитана, утратив всякий интерес к наемнику, стоявшему перед ним.

– Капитан, где моя кузина? Я звал ее. Ваш долг ее сторожить. Почему вы не с ней, почему не привели ее ко мне?

– Она спала, когда я покинул ее, милорд.

– Что ж, тогда разбудите ее! И ее ублюдка – тоже. Нечего этому щенку дрыхнуть целый день.

Капитан Гейтс коротко кивнул и направился к лестнице.

– Вам нет нужды ходить за мной, мой славный капитан, – послышался нежный голос с самого верха лестницы.

Колин увидел женщину, спускавшуюся по ступенькам. Ее светлые вьющиеся волосы волнами ниспадали на белое свободное платье. Это была девушка с парапета башни.

Она не взглянула на него. Ее глаза, подобные двум голубым озерам, подернулись ледяным блеском, когда она устремила взгляд на графа.

– Надеюсь, милорд простит меня за то, что я спала, когда он потребовал меня к себе.

Колин едва сдержал улыбку; его потрясла способность прекрасной незнакомки столь убедительно произносить явную ложь. Правда же таилась в ее глазах – следовало лишь заглянуть в них.

– В следующий раз я не проявлю милосердия, Джиллиан, – ответил граф с явным злорадством, весьма довольный ее покорностью. – А теперь поспеши! Принеси мне из погреба вина! – Он щелкнул пальцами с ухоженными ногтями и приказал капитану: – Отправляйтесь с ней, Гейтс, и позаботьтесь, чтобы она не мешкала. Не то лишитесь месячного жалованья.

Лорд Девон молча наблюдал, как эти двое покидали холл. Затем, заметив молодую служанку, спешившую по своим делам, схватил ее за руку, когда она проходила мимо, и притянул ее к себе.

– Вы все еще здесь? – спросил он, оторвав губы от шеи девушки. – Так кто же вы такой?

«Похоже, твой злейший враг», – подумал Колин. Отвесив хозяину замка изысканный поклон, он проговорил:

– Я тот человек, который приведет вашу армию к победе.

Леди Джиллиан Дирли по пути в винный погреб обернулась и взглянула через плечо на незнакомца, стоявшего рядом с ее кузеном Джеффри. Она поняла по его темному плащу с капюшоном, что это был тот самый мужчина, который наблюдал за ней со скал. Но кто он, что делал, стоя на склоне утеса и рассматривая замок? И сказал ли он капитану Гейтсу, что видел ее на парапете башни?

Она надеялась, что нет. Худшее, что могло произойти, если бы капитан обнаружил, что она рисковала своей добродетелью, бродя в одиночестве по коридорам замка, – это осведомленность Джеффри о том же самом. Ей не разрешали расхаживать по крепости без сопровождения. Не разрешали из страха, что кто-то из наемников кузена ее похитит. И это был совершенно беспричинный страх – по большей части по крайней мере. Да, эти люди не отличались особой преданностью Богу и королю, – но все они слишком боялись капитана Гейтса и не осмелились бы тронуть ее. Так что ее постоянный сопровождающий выполнял свои обязанности прекрасно. Джиллиан не хотела доставлять капитану неприятности или же, упаси Бог, проснувшись однажды, обнаружить, что к ней приставлен какой-то другой охранник. Но иногда ей нестерпимо хотелось подставить лицо ветру и ощутить, как развеваются волосы в стремительном потоке воздуха, хотелось увидеть бескрайний простор и море, на горизонте сливавшееся с небом. Она часто убегала на самый верх башни, чтобы помечтать о совсем другой жизни… По правде говоря, в том не было особого греха, но если бы кузен с капитаном заподозрили, что ее натуре свойственно больше отваги и ловкости, чем она старалась показать, оба стали бы следить за ней более пристально – однако по совершенно разным причинам.

Джордж Гейтс был главнокомандующим ее кузена, и с первого же дня – она прибыла сюда четыре года назад – ему поручили охранять ее добродетель… вернее, то, что от нее осталось. Но он ограждал ее от негодяев не просто потому, что его для этого наняли. Капитан стал ее другом, стал единственным человеком, которому она доверяла.

Когда они достигли верхнего погреба, девушка погрузила серебряный кувшин в бочонок с выдержанным вином и наполнила его.

– Этот бочонок почти опустел, – заметила она. – Нужно будет принести снизу другой.

– Где вы были, когда граф позвал вас?

Джиллиан подняла взгляд на капитана. Тот стоял, опершись на дверной косяк и наблюдая за ней с жалостью, смягчавшей выражение его лица. Только этого ей не хватало! Ничего хорошего это не сулило, разве что вызывало желание заплакать, – но она никогда себе этого не позволит!

– Ведь я уже сказала, что спала…

Гейтс с минуту разглядывал ее, прекрасно зная, что искусством притворяться она владеет не слишком хорошо и не умеет следить за выражением своего лица, на котором всегда было написано буквально все.

– Если Девон хоть на миг заподозрит, что вы ищете способа убежать…

– Вы же знаете, что у меня и в мыслях такого не было, – перебила Джиллиан, вытирая передником носик кувшина, и направилась к двери. Но сколько раз она размышляла об этом, мечтала об этом?! Не о побеге, – куда она могла убежать одна, с трехлетним ребенком на руках? Эдмунд – вот причина того, что она все еще живет, строит тайные планы и рискует жизнью, посылая сообщения Вильгельму Оранскому. Нет, она не собиралась бежать. Она надеялась покинуть Дартмут с высоко поднятой головой, опираясь на мощь нового короля. Короля, который благодаря ей знал всю правду о ее кузене.