Она провожала его взглядом, гадая, с чего он вдруг решил ей помочь. При этом она отметила, что этот мужчина выглядел так же привлекательно со спины, как и с лица. Весь его облик говорил об уверенности и, возможно, некотором высокомерии. Но какой наемник стал бы держаться так властно, с таким достоинством? Ни один из тех, кого она знала среди многочисленного гарнизона кузена. Она оглядела его плечи и широкую спину, затем взгляд остановился на бриджах горца, плотно облегающих…

– Мама!..

Джиллиан судорожно вздохнула и покраснела до корней волос.

– Что, Эдмунд? – Она опустила глаза, посмотрев на личико сына с большим пальчиком, застывшим возле губ, – и мгновенно забыла обо всем остальном.

– Мама, я буду исполнять все, что ты и капитан Гейтс говорите мне.

У нее защемило сердце от безграничной любви к этому малышу, и она ласково улыбнулась ему:

– Что ж, значит, мистер Кэмпбелл научит тебя своим играм.

Малыш радостно кивнул и сунул большой палец в рот. Джиллиан вернулась на скамейку и уселась там вместе с сыном.

Да, на этого горца и впрямь было приятно смотреть. Но она не станет из-за него терять голову. Ей больше не нужны защитники, у нее уже есть Джордж. К тому же всего лишь вопрос времени, когда Кэмпбелл уяснит ее положение здесь и перестанет ей помогать. И все же никто из остальных мужчин никогда не выказывал ни малейшего интереса к Эдмунду. Да, капитан Гейтс заботился о нем, но он был воином, которого никогда не учили обращаться с детьми. И он никогда не предлагал научить мальчика хоть чему-нибудь, не говоря уже об играх. Здесь не было других детей. Она, Джиллиан, была единственным наперсником сына, и это часто разрывало ей сердце. Вот почему, даже зная, что Джеффри и Джордж не одобрят этого, она твердо решила устроить так, чтобы Эдмунд проводил какое-то время с Кэмпбеллом.

– Ты научишь меня играть в «крестики-нолики», дорогой?

Сын поднял на нее взгляд широко раскрытых небесно-голубых глаз и утвердительно кивнул. И снова у нее защемило сердце от любви к нему. Она все сделает для него, рискнет всем – только бы он был счастлив. И она убьет каждого, кто попытается ему навредить.

– Хочешь, я почитаю дальше?

Мальчик отрицательно помотал головой:

– Нет, я хочу смотреть.

Проследив за его взглядом, Джиллиан посмотрела на горца, ловко отбивавшего удары д’Атра, градом сыпавшиеся на него. Он нанес и несколько ответных ударов, действуя с большим мастерством и приводя в замешательство лейтенанта. Однако вскоре снова занял оборонительную позицию, отступая и уворачиваясь, ускользая с проворством и легкостью ветра. Странно… Ведь перед этим он в мгновение ока обезоружил четырех противников, чтобы успеть перехватить Эдмунда. Неужели он сейчас специально позволяет лейтенанту д’Атру побеждать?

«Прекрати это безумие!» – сказала себе Джиллиан. Нет, она не позволит мужчине, незнакомцу, затуманить ей мозги. Джордж полагал, что этот наемник скрывает свое мастерство, и она была с ним согласна. Но зачем ему это? Он вроде бы говорил, что сражался в королевской лейб-гвардии… Интересно, что ему известно о короле? Может, он знал о нем то, что могло бы представлять ценность для принца Вильгельма? И если так, то это может помочь ей и Эдмунду бежать из этого проклятого замка.

Она вздрогнула, и у нее перехватило дыхание, когда горец вдруг взглянул на нее. И ей показалось, что в этот момент черты его как бы смягчились. Опустив глаза, Джиллиан обнаружила, что малыш, уютно привалившийся к ней и продолжавший сосать палец, машет горцу свободной рукой.

Он явно нравился Эдмунду. Может, позволить сыну сблизиться с этим незнакомцем? Но до какой степени? Они больше никогда не увидятся с ним, после того как Вильгельм займет трон. Будет ли это плохо для Эдмунда? И сможет ли она не думать о нем, глядя, как он играет с ее сыном?

Джиллиан не осознавала, что беззастенчиво уставилась на горца, пока не ахнула, увидев, как деревянный меч д’Атра ударил его в висок. Гнев охватил ее, когда лейтенант объявил шотландца убитым. Но очевидно, Кэмпбелла это не особенно взволновало. В самом деле, он казался вполне довольным собой, когда победивший его д’Арт c торжествующим возгласом поднял вверх свой меч.

Тяжело вздохнув, Джиллиан собралась с духом, приготовившись к стычке. Когда же д’Атр направился к ней, стало ясно: теперь будет еще сложнее не подчиниться ему.

– Колин! – Малыш соскользнул с ее колен и бросился к горцу, прежде чем она успела остановить его и прежде чем д’Атр раскрыл рот, чтобы похвастаться или предъявить свои требования. – Колин, ты ранен?!

Джиллиан ясно видела, что ушиб мистера Кэмпбелла в том месте, где деревянный меч д’Атра ударил его в голову, слегка кровоточит.

– Пустяки, – отмахнулся наемник. Затем потер свой плоский живот. – Я голоден, поэтому и отвлекся.

– Колин, ты научишь меня сражаться?

Джиллиан схватила сына за руку, а наемник насторожился. Точно так же здесь реагировали все мужчины, когда Эдмунд просил их чему-нибудь его научить. Бежали. Старались отделаться от ребенка, чтобы не тратить время попусту.

– Пойдем, Эдмунд… – Она обняла сына, чтобы смягчить удар от очередного отказа. – Позволь мистеру Кэмпбеллу заняться своими делами. Он…

– Сражаться против чего? – Д’Атр склонил голову к плечу и злобно добавил: – Мальчишка слишком тощий. Ему не справиться даже с моим мизинцем.

Джиллиан устремила на лейтенанта взгляд, ясно говоривший, что если бы у нее хватило сил, она с удовольствием сбросила бы его с обрыва. О Боже, она боялась даже подумать о том, что ждало беспомощного Эдмунда, если с ней вдруг что-нибудь случится. Она учила его играть на лютне и читать, учила состраданию. Но кто научит его владеть мечом?

– Я научу тебя, как защитить себя, – сказал наемник, словно прочитав ее мысли.

Джиллиан подняла на горца взгляд и тут же поняла, что он обращался только к Эдмунду. Она ощутила какой-то странный спазм в груди и поспешила подавить его, прежде чем он распространится дальше.

– Вы не пораните его? – спросила она, не доверяя этому мужчине, как не доверяла бы любому другому, приблизившемуся к ее сыну с оружием. Но ведь кто-то должен был научить его…

– Я не причиню ему вреда, – заверил он ее, убеждая как твердым голосом, так и решительным взглядом.

Джиллиан отвела глаза и обернулась к д’Атру, когда тот начал протестовать.

– Лейтенант, почему бы нам с вами не побеседовать мирно на этой скамейке, пока Эдмунд и мистер Кэмпбелл потренируются? – Она знала, что этот болван ни за что не отвергнет ее приглашения; когда же он сладострастно улыбнулся, ей пришлось снова и снова напоминать себе, почему она это делала. Эдмунду было полезно кое-чему научиться у этого мужчины. И еще… ей было приятно на него смотреть.

Она едва ли услышала хоть слово из того, что наговорил лейтенант за остаток дня. Удары сшибающихся палок, снисходительные разъяснения горца, взволнованные восклицания ее сына и его неудержимый восторг – все это полностью ее поглощало и переполняло сердце радостью.

Позже, когда возвратился Джордж, чтобы сопроводить ее с Эдмундом обратно в замок, она чувствовала себя почти счастливой и тихонько напевала себе под нос, благодарная судьбе за столь радостный день. Много радостных дней выпадало ей в Дартмуте – несмотря на ее печальные обстоятельства. А все потому, что она твердо решила не допустить, чтобы уныние этого мрачного места овладело сердцем ее ребенка, как это произошло с ней.

Однако до сегодняшнего дня Джиллиан не осознавала, какой стойкой и решительной она стала. Вплоть до сегодняшнего дня она почти не помнила, как важно для нее и впредь оставаться такой.

– Я незаметно крался за ним. А когда он повернулся, я выпустил из него кишки.

Откинувшись на спинку стула, Колин наблюдал, как лорд Девон, закончив свой рассказ, схватил молодую служанку, обходившую стол. Сидевшие же вокруг него солдаты, порядком подвыпившие, обменивались историями, бранились и хлопали друг друга по спине. Многие из них уже давно были готовы погрузиться в глубокий хмельной сон.