Но если ты останешься здесь, тебя заставят служить низменным интересам невежественных, корыстных людей. Я уверен, в чистых, прозрачных водах атолла и в семье Армана Вильбуа ты найдешь тихую пристань и будешь счастлив.

Еще один совет. Как только ты окажешься в океане, а это может произойти даже сегодня ночью, – плыви немедленно домой через подводный туннель (дома сейчас только верный Джим), возьми навигационные инструменты, нож и прочее, найди Лидинга и отправляйся в путь, прежде чем солнце поднимется над океаном.

Прощай, Ихтиандр! Нет, до свидания!..

Сальватор в первый раз в жизни обнял, крепко поцеловал Ихтиандра. Потом он улыбнулся, похлопал юношу по плечу и сказал:

– Такой молодец нигде не пропадет! – и быстро вышел из комнаты.

Ольсен только что вернулся с пуговичной фабрики и сел обедать. Кто-то постучал в дверь.

– Кто там? – крикнул Ольсен, недовольный тем, что ему помешали.

Дверь открылась, и в комнату вошла Гуттиэре.

– Гуттиэре! Ты? Откуда? – воскликнул удивленный и обрадованный Ольсен, поднимаясь со стула.

– Здравствуй, Ольсен, – сказала Гуттиэре. – Продолжай твой обед. – И, прислонившись к дверям, Гуттиэре заявила: – Я не могу больше жить с мужем и его матерью. Зурита… он осмелился ударить меня. И я от него ушла. Совсем ушла, Ольсен.

Эта новость заставила Ольсена прервать обед.

– Вот так неожиданность! – воскликнул он. – Садись! Ты едва держишься на ногах. А как же? Ты ведь говорила: «Что бог соединил, человек да не разлучает»? Отставить? Тем лучше. Радуюсь. Ты вернулась к отцу?

– Отец ничего не знает. Зурита нашел бы меня у отца и вернул бы к себе. Я остановилась у подруги.

– И… и что же ты будешь делать дальше?

– Я поступлю на завод. Я пришла просить тебя, Ольсен, помочь мне найти работу на заводе… все равно какую.

Ольсен озабоченно покачал головой.

– Сейчас это очень трудно. Хотя я, конечно, попытаюсь. – И, подумав, Ольсен спросил: – А как муж отнесется к этому?

– Я не хочу знать его.

– Но муж-то захочет узнать, где его жена, – улыбаясь, сказал Ольсен. – Не забывай, что ты в Аргентине. Зурита разыщет тебя, и тогда… Ты сама знаешь, что он не оставит тебя в покое. Закон и общественное мнение на его стороне.

Гуттиэре задумалась и потом решительно сказала:

– Ну что же! В таком случае я уеду в Канаду, Аляску…

– Гренландию, на Северный полюс! – И уже более серьезно Ольсен сказал: – Мы обдумаем это. Здесь тебе оставаться небезопасно. Я и сам давно собираюсь выбраться отсюда. Зачем я приехал сюда, в Латинскую Америку? Здесь еще слишком силен поповский дух. Жаль, что нам не удалось тогда бежать отсюда. Но Зурита успел похитить тебя, и наши билеты и наши деньги пропали. Теперь у тебя, вероятно, так же нет денег на пароходный билет в Европу, как и у меня. Но нам и не обязательно ехать прямо в Европу. Если мы, – я говорю «мы», потому что я не оставлю тебя, пока ты не будешь в безопасном месте, – если мы доберемся хотя бы до соседнего Парагвая, а еще лучше – до Бразилии, то там Зурита будет уже труднее разыскать тебя, и у нас будет время подготовиться к переезду в Штаты или же в Европу… Ты знаешь, доктор Сальватор в тюрьме вместе с Ихтиандром?

– Ихтиандр? Он нашелся? Почему он в тюрьме? Могу я его увидеть? – забросала Гуттиэре вопросами Ольсена.

– Да, Ихтиандр в тюрьме, и он снова может оказаться рабом Зурита. Нелепый процесс, нелепые обвинения против Сальватора и Ихтиандра.

– Это ужасно! И его нельзя спасти?

– Я все время пытался это сделать, но безуспешно. Но неожиданным нашим союзником оказался сам смотритель тюрьмы. Сегодня ночью мы должны освободить Ихтиандра. Я только что получил две коротенькие записки: одну от Сальватора, другую от смотрителя тюрьмы.

– Я хочу видеть Ихтиандра! – сказала Гуттиэре. – Можно мне пойти с тобой?

Ольсен задумался.

– Я думаю, что нет, – ответил он. – И тебе лучше не видеть Ихтиандра.

– Но почему?

– Потому что Ихтиандр болен. Он болен как человек, но здоров как рыба.

– Я не понимаю.

– Ихтиандр больше не может дышать воздухом. Что же будет, если он снова увидит тебя? Для него это будет очень тяжело, да, может быть, и для тебя. Ихтиандр захочет видеться с тобой, а жизнь на воздухе погубит его окончательно.

Гуттиэре опустила голову.

– Да, пожалуй, ты прав… – сказала она, подумав.

– Между ним и всеми остальными людьми легла непреодолимая преграда – океан. Ихтиандр – обреченный. Отныне вода становится его родной и единственной стихией.

– Но как же он там будет жить? Один в безбрежном океане, человек – среди рыб и морских чудовищ?

– Он был счастлив в своем подводном мире, пока…

Гуттиэре покраснела.

– Теперь, конечно, он не будет так счастлив, как раньше.

– Перестань, Ольсен, – печально сказала Гуттиэре.

– Но время излечивает все. Быть может, он даже обретет утраченный покой. Так он и будет жить – среди рыб и морских чудовищ. И если акула не съест его раньше времени, он доживет до старости, до седых волос… А смерть? Смерть везде одинакова…

Сгущались сумерки, и в комнате было почти темно.

– Однако мне пора, – сказал Ольсен, поднимаясь. Встала и Гуттиэре.

– Но я могу хоть издали видеть его? – спросила Гуттиэре.

– Конечно, если ты не выдашь своего присутствия.

– Да, я обещаю это.

Уже было совсем темно, когда Ольсен в костюме водовоза въехал во двор тюрьмы со стороны Коронель Диас[13].

Сторож окликнул его:

– Куда едешь?

– Морскую воду «дьяволу» везу, – ответил Ольсен, как учил его тюремный смотритель.

Все сторожа знали о том, что в тюрьме находится необычайный арестант – «морской дьявол», который сидит в баке, наполненном морской водой, так как пресной он не переносит. Эту морскую воду время от времени меняли, привозя ее в большой бочке, установленной на дроги.

Ольсен подъехал к зданию тюрьмы, завернул за угол, где помещалась кухня и находилась дверь в тюрьму для входа служащих. Смотритель уже все приготовил. Сторожей, обычно стоявших в коридоре и у входа, отослали под разными предлогами. Ихтиандр, сопровождаемый смотрителем, свободно вышел из тюрьмы.

– Ну, прыгай скорее в бочку! – сказал смотритель.

Ихтиандр не заставил себя ждать.

– Трогай!

Ольсен ударил вожжами, выехал из двора тюрьмы и не спеша поехал по Авени да Альвар, мимо вокзала Ритеро, товарной станции.

Следом за ним, невдалеке, мелькала тень женщины.

Была уже темная ночь, когда Ольсен выехал из города. Дорога шла берегом моря. Ветер крепчал. Волны набегали на берег и с шумом разбивались о камни.

Ольсен осмотрелся. На дороге никого не было видно. Только вдали сверкали фонари быстро мчавшегося автомобиля. «Пусть проедет».

Гудя и ослепляя светом, автомобиль промчался к городу и скрылся вдали.

«Пора!» – Ольсен обернулся и сделал Гуттиэре знак, чтобы она скрылась за камни. Потом он постучал по бочке и крикнул:

– Приехали! Вылезай!

Из бочки показалась голова.

Ихтиандр оглянулся, быстро вылез и прыгнул на землю.

– Спасибо, Ольсен, – сказал юноша, крепко сжимая мокрой рукой руку великана.

Ихтиандр дышал часто, как в припадке астмы.

– Не за что. Прощай! Будь осторожен. Не подплывай близко к берегу. Опасайся людей, чтобы опять не попасть в неволю.

Даже Ольсен не знал, какие приказания получил Ихтиандр от Сальватора.

– Да, да, – задыхаясь, сказал Ихтиандр. – Я поплыву далеко-далеко, к тихим коралловым островам, куда не приходит ни один корабль. Спасибо, Ольсен! – И юноша побежал к морю.

Уже у самых волн он вдруг обернулся и крикнул:

– Ольсен, Ольсен! Если вы увидите когда-нибудь Гуттиэре, передайте ей мой привет и скажите, что я всегда буду помнить ее!