Ихтиандр пошатнулся и продолжал так же поспешно и бессвязно:

– Я искал тебя, Гуттиэре. Сегодня ночью твой муж ударил меня по голове, когда я подошел к твоему окну, и бросил меня в пруд. В воде я пришел в себя. Мне удалось снять мешок с камнями, но этого, – Ихтиандр указал на наручники, – я не мог снять…

Гуттиэре начала верить, что перед нею не призрак, а живой человек.

– Но почему у вас скованы руки? – спросила она.

– Я потом расскажу тебе об этом… Бежим со мной, Гуттиэре. Мы укроемся у моего отца, там нас никто не найдет… И мы будем жить с тобою… Ну, возьми же мои руки, Гуттиэре… Ольсен сказал, что меня называют «морским дьяволом», но ведь я человек. Почему же ты боишься меня?

Ихтиандр вышел из пруда весь в тине. Он в изнеможении опустился на траву.

Гуттиэре наклонилась над ним и наконец взяла его за руку.

– Бедный мой мальчик, – сказала она.

– Какая приятная встреча! – вдруг послышался насмешливый голос.

Они оглянулись и увидели стоявшего неподалеку Зурита.

Зурита, так же как и Гуттиэре, не спал эту ночь. Он вышел в сад на крик Гуттиэре и слышал весь разговор. Когда Педро узнал, что перед ним «морской дьявол», за которым он так долго и безуспешно охотился, он обрадовался и решил сразу же отвезти Ихтиандра на «Медузу». Но, обдумав, он решил поступить иначе.

– Вам не удастся, Ихтиандр, увезти Гуттиэре к доктору Сальватору, потому что Гуттиэре – моя жена. Едва ли вы сами вернетесь к вашему отцу. Вас ждет полиция.

– Но я ни в чем не виновен! – воскликнул юноша.

– Без вины полиция не награждает людей такими прекрасными «браслетами». И если уж вы попались в мои руки, мой долг – передать вас полиции.

– Неужели вы сделаете это? – с негодованием спросила мужа Гуттиэре.

– Я обязан это сделать, – ответил Педро, пожимая плечами.

– Хорош бы он был, – вдруг вмешалась в разговор появившаяся Долорес, – если бы отпустил на все четыре стороны каторжника! За что? Не за то ли, что этот кандальник подглядывает под чужими окнами и собирается похищать чужих жен?

Гуттиэре подошла к мужу, взяла его за руки и ласково сказала:

– Отпустите его. Прошу вас. Я ни в чем не виновата перед вами…

Долорес, испугавшись, как бы ее сын не уступил жене, замахала руками и закричала:

– Не слушай ее, Педро!

– Перед просьбой женщины я бессилен, – любезно сказал Зурита. – Я согласен.

– Не успел жениться, как попал под башмак жены, – ворчала старуха.

– Подожди, мать. Мы распилим ваши кандалы, молодой человек, переоденем вас в более приличный костюм и доставим на «Медузу». В Рио-де-Ла-Плата вы можете спрыгнуть с борта и плыть куда вам заблагорассудится. Но я отпущу вас с одним условием: вы должны забыть Гуттиэре. А тебя, Гуттиэре, я возьму с собой. Так будет безопасней.

– Вы лучше, чем я думала о вас, – искренно сказала Гуттиэре.

Зурита самодовольно покрутил усы и поклонился жене.

Долорес хорошо знала своего сына, – она быстро догадалась, что он замышляет какую-то хитрость. Но, чтобы поддержать его игру, она для вида раздраженно проворчала:

– Очаровала! Сиди теперь под башмаком!

– Завтра приезжает Сальватор. Лихорадка задержала меня, а нам с тобой надо о многом поговорить, – сказал Кристо, обращаясь к Бальтазару. Они сидели в лавке Бальтазара. – Слушай, брат, слушай внимательно и не перебивай меня, чтобы я не забыл, о чем надо говорить.

Кристо помолчал, собираясь с мыслями, и продолжал:

– Мы много потрудились с тобой для Зурита. Он богаче нас с тобой, но он хочет быть богаче самого себя. Он хочет поймать «морского дьявола»…

Бальтазар сделал движение.

– Молчи, брат, молчи, иначе я забуду, что хотел сказать. Зурита хочет, чтобы «морской дьявол» был у него рабом. А знаешь ты, что такое «морской дьявол»? Это клад. Это неистощимое богатство. «Морской дьявол» может собирать на дне морском жемчуг – много прекрасных жемчужин. Но «морской дьявол» может добывать со дна моря не только жемчуг. На дне моря много потонувших кораблей с несметными сокровищами. Он может добыть их для нас. Я говорю для нас, а не для Зурита. Знаешь ли ты, брат, что Ихтиандр любит Гуттиэре?

Бальтазар хотел что-то сказать, но Кристо не дал ему говорить.

– Молчи и слушай. Я не могу говорить, когда меня перебивают. Да, Ихтиандр любит Гуттиэре. От меня ничего не скроешь. Когда я это узнал, я сказал: «Хорошо. Пусть Ихтиандр еще сильнее полюбит Гуттиэре. Он будет лучшим мужем и зятем, чем этот Зурита». И Гуттиэре любит Ихтиандра. Я следил за ними, не мешая Ихтиандру. Пусть встречаются.

Бальтазар вздохнул, но не перебил рассказчика.

– И это еще не все, брат. Слушай дальше. Я хочу напомнить тебе то, что было много лет тому назад. Я сопровождал твою жену – этому уже лет двадцать, – когда она возвращалась от родных. Помнишь, она ездила в горы хоронить свою мать. В дороге твоя жена умерла от родов. Умер и ребенок. Тогда я не сказал тебе всего, я не хотел огорчить тебя. Теперь скажу. Твоя жена умерла в дороге, но ребенок был еще жив, хотя и очень слаб. Случилось это в индейской деревне. Одна старуха сказала мне, что недалеко от них живет великий чудотворец, бог Сальватор…

Бальтазар насторожился.

– И она посоветовала мне отнести ребенка Сальватору, чтобы он спас его от смерти. Я послушался доброго совета и отнес ребенка Сальватору. «Спасите его», – сказал я. Сальватор взял мальчика, покачал головой и сказал: «Трудно спасти его». И унес. Я ждал до вечера. Вечером вышел негр и сказал: «Ребенок умер». Тогда я ушел.

Так вот, – продолжал Кристо, – Сальватор сказал через своего негра, что ребенок умер. У новорожденного ребенка – твоего сына – я приметил родимое пятно. Я хорошо помню, какой формы было это пятно. – Помолчав, Кристо продолжал: – Не так давно кто-то ранил Ихтиандра в шею. Делая ему перевязку, я приоткрыл ворот его чешуи и увидел родимое пятно точно такой же формы, как у твоего сына.

Бальтазар посмотрел на Кристо широко открытыми глазами и, волнуясь, спросил:

– Ты думаешь, что Ихтиандр мой сын?

– Молчи, брат, молчи и слушай. Да, я это думаю. Я думаю, что Сальватор сказал неправду. Твой сын не умер, и Сальватор сделал из него «морского дьявола».

– О-о!.. – вне себя закричал Бальтазар. – Как он смел! Я убью Сальватора своими собственными руками!

– Молчи! Сальватор сильнее тебя. И потом, может быть, я ошибся. Двадцать лет прошло. Родимое пятно на шее может быть и у другого человека. Ихтиандр – твой сын, а может быть – и не сын. Тут надо быть осторожным. Ты пойдешь к Сальватору и скажешь, что Ихтиандр твой сын. Я буду твоим свидетелем. Ты потребуешь, чтобы он отдал тебе сына. А не отдаст, ты скажешь, что донесешь на него в суд за то, что он калечит детей. Этого он побоится. Если же это не поможет, ты пойдешь в суд. Если же в суде нам не удастся доказать, что Ихтиандр твой сын, то он женится на Гуттиэре; ведь Гуттиэре твоя приемная дочь. Ты тогда тосковал о жене и сыне, и я разыскал тебе эту сироту Гуттиэре…

Бальтазар вскочил со стула. Он теперь шагал по лавке, задевая крабов и раковины.

– Сын мой! Сын мой! О, какое несчастье!

– Почему несчастье? – удивился Кристо.

– Я не перебивал и внимательно слушал тебя, теперь выслушай ты меня. Пока ты болел лихорадкой, Гуттиэре вышла замуж за Педро Зурита.

Эта новость поразила Кристо.

– А Ихтиандр… бедный сын мой… – Бальтазар опустил голову, – Ихтиандр в руках Зурита!

– Не может быть, – возразил Кристо.

– Да, да. Ихтиандр на «Медузе». Сегодня утром Зурита приходил ко мне. Он смеялся над нами, издевался и бранил нас. Он говорил, что мы обманывали его. Подумай, он сам, без нас, поймал Ихтиандра! Теперь он нам ничего не уплатит. Но я и сам не возьму у него денег. Разве можно продать своего собственного сына?

Бальтазар был в отчаянии. Кристо неодобрительно смотрел на брата. Теперь следовало действовать решительно. Но Бальтазар мог скорее повредить делу, чем помочь. Сам Кристо не очень-то верил в родство Ихтиандра с Бальтазаром. Правда, Кристо видел у новорожденного родимое пятно. Но разве это неоспоримое доказательство? Увидев родимое пятно на шее Ихтиандра, Кристо решил воспользоваться этим сходством и поживиться. Но разве мог он предполагать, что Бальтазар так отнесется к его рассказу? Зато новости, сообщенные Бальтазаром, испугали Кристо.