— Мы были соседями, только и всего! Честно говоря, мадам Перо, ваш отец не общался почти ни с кем из тех, кто жил на одной улице с ним. Все свое время он посвящал чтению и уходу за садом.

— Тем не менее для вас он сделал исключение, — заметила хозяйка дома.

— Да. Полагаю, я был единственным жителем улицы Жюля Валлеса, которого он часто принимал у себя.

— А кто вас сфотографировал вместе, мсье Лорьо? — поинтересовалась Мартина.

— Никто! Ваш отец придумал простейший автоспуск. Он приводился в действие сжатием резиновой груши. Когда мы снимались, никого рядом не было… Кстати, вы действительно нашли аппарат? Ваш отец очень им дорожил. Он обращался с ним очень бережно.

— Да, вы правы… Я не успела еще вам сказать об этом… Сегодня ночью аппарат был украден.

На лице посетителя отразилось крайнее изумление.

— Украден?! — повторил он. — Просто невероятно! В тот самый день, когда вы, как здесь написано, обнаружили его на ярмарке?!

— Совершенно верно. Если верить жандармам, это значительно упростит расследование. Тем не менее я почти не надеюсь на успех.

— Очень странный случай, — заметил мужчина. — Кто же был заинтересован в похищении вашего аппарата?

Разговор продолжался еще некоторое время. Лорьо явно никуда не торопился. Тем не менее, когда явились жандармы, он вынужден был откланяться, пообещав, однако, что еще вернется.

— Эта тайна заинтриговала меня, — признался он. — К тому же мне очень хочется узнать, что именно нашел мой старый друг!

Жандармы сели на тот же самый диван в гостиной, где только что сидел Лорьо.

— Мы потерпели неудачу, — вздохнул бригадир. — Сегодня утром мы первым делом отправились к Жюльену Денуэту. Выяснилось, что у парня отличное алиби: он был на танцах, причем оставался там до двух часов ночи. Мы, конечно, еще проверим, действительно ли он весь вечер танцевал и никуда не отлучался… Он назвал нам имена молодых людей и девушек, которые были в одной компании с ним.

Бригадир еще раз посоветовал поставить на дверь засов, и жандармы удалились.

— Так я и знала! — вздохнула мадам Перо. — Не понимаю, зачем этому юноше было с утра обменивать этот аппарат на другой, если он собирался украсть его вечером того же дня!

Был уже полдень, когда один из землекопов постучал в дверь кухни.

— Пойдемте! — позвал он. — Мы кое-что обнаружили!

Все бросились в сад. Добровольцы-землекопы сгрудились вокруг большой ямы, вырытой ими.

— Мы нашли бревно, — сообщил тот из них, который позвал мадам Перо.

Ребята наклонились над ямой и в самом деле увидели бревно, лежащее горизонтально и подпертое двумя вбитыми в землю кольями.

— Это одна из ступенек, которые видны на фотографии! — воскликнул Мишель. — Вы правильно выбрали место для раскопа и теперь знаете, в каком направлении рыть дальше.

Яма уже достигла полутора метров в глубину. Другие бревна, лежавшие ближе к поверхности, вероятно, были растащены на дрова соседями, как объяснила раньше мадам Перо. Остальная часть лестницы и само убежище должны были находиться еще глубже.

— К вечеру мы наверняка узнаем что-нибудь новенькое! — заявил Артур.

Однако возникла проблема: как извлекать землю из ямы? Пока еще землекопы могли выкидывать ее лопатами, но уже скоро они должны были углубиться настолько, что им пришлось бы использовать для этого ведра. Это не могло не сказаться на темпах работы.

Когда зазвонил телефон, все обитатели виллы сидели за столом. К аппарату подошла Мартина.

— Это Ноэль Месмэ, — сообщила она, обменявшись со звонившим несколькими словами.

— Это правда?! — спрашивал между тем журналист. — Ночью вас обокрали?

— Да… Мы…

— Вы должны были рассказать мне об этом! В нашей редакции всем, что происходит в Ситэ-Флери, занимаюсь именно я. Могу я приехать к вам сегодня во второй половине дня?

— Конечно.

— Тогда до скорой встречи. У меня есть для вас новости.

И, ничего больше не объясняя, журналист повесил трубку.

Мартина передала присутствующим содержание разговора.

— Он был явно недоволен, — сказала она. — Настаивал на том, чтобы мы сообщали ему обо всем, что здесь происходит. Кажется, у него есть какие-то новости.

Уже пробило три часа, когда шум мотора известил о прибытии Месмэ. Мадам Перо к этому времени ушла за покупками.

— Что это еще за тайны?! — воскликнул молодой человек, врываясь в дом. — Я же просил вас сразу сообщать мне обо всех новостях!

— Но кража не имеет никакого отношения к делу Фромара, — возразила Мартина.

— Откуда вам это известно?! У меня нюх на такие дела! И могу вас уверить, что эта история еще наделает шума!

Мишель улыбнулся. Воодушевление журналиста вселяло в него уверенность.

«Боюсь только, что он принимает желаемое за действительное, — подумал мальчик. — Мартина права. Едва ли фотоаппарат мсье Марньи мог чем-то заинтересовать Фромара!»

— Впрочем, я не терял времени, — продолжал Месмэ. — Нашел подшивку «Курье де ля Тэрнуаз» за май сорок третьего года и сделал ксерокопии некоторых статей, чтобы показать их вам. В них говорится о бомбардировке 5 мая. Интересно, да?

— Жалко, что бабушка ушла, — огорчилась Мартина.

— Я оставлю вам копии… Читайте! Теперь нам не составит никакого труда разыскать молодого человека, изображенного на снимке рядом с мсье Марньи!

Мартина хотела объяснить, что незнакомец уже нашелся, но любопытство заставило ее отложить объяснения и погрузиться в чтение.

— Читай вслух, — попросил Мишель. — Нам всем интересно.

Девочка так и сделала.

— Бомбардировка 5 мая не пощадила Врефан и повлекла за собой гибель семи жителей этого прекрасного городка, — прочла она. — Внезапность налета — тревога была объявлена всего за полторы минуты до того, как упали первые бомбы — не позволила людям добежать до убежищ. Один из свидетелей случившегося, семнадцатилетний юноша, спасся лишь чудом. Вот что он рассказал: «Я находился со своим старым другом и соседом мсье Марньи на его вилле „Глицинии“, когда раздался звук сирены. Мсье Марньи бросился к щели, вырытой им в саду, и крикнул, чтобы я бежал за ним. Однако я немного задержался, чтобы перекрыть газ и выключить электричество в доме. Когда упали бомбы, я находился рядом с дверью, ведущей в сад. Я бросился на пол, решив, что настал мой последний час. Как только объявили отбой воздушной тревоги, я выбежал в сад и сразу понял, что одна из бомб упала совсем рядом с домом. Мсье Марньи лежал на полпути к убежищу, он был наполовину засыпан землей. Щель, вырытая им, была практически уничтожена — завалена землей из воронки, образовавшейся при взрыве бомбы. Мсье Марньи не подавал признаков жизни. Я немедленно вызвал санитаров, но было, увы, шиком поздно».

Чтение статьи произвело на всех глубокое впечатление. Ноэль Месмэ добавил:

— Понимаете теперь, почему мы легко узнаем имя незнакомца с фотографии? Он был соседом мсье Марньи, в сорок третьем году ему было семнадцать… Теперь мы знаем, кого искать: пятидесятилетнего мужчину, который до сих пор живет на лице Жюля Валлеса или, по крайней мере, жил на ней в то время.

— Я не думаю, что это тот человек, который нам нужен, мсье Месмэ, — вмешалась Мартина.

— Что?! Кстати, зовите меня просто Ноэль! Так почему все-таки вы думаете, что это не тот человек?

— Потому что незнакомец со снимка сегодня утром приходил к нам!

— И что же?

— Его фамилия Лорьо. Ему действительно в сорок третьем году было семнадцать лет, он жил на этой улице… Однако он уехал отсюда задолго до бомбардировки и вернулся только в конце сорок четвертого года!

Разочарование журналиста было так велико, что прошло не меньше минуты, прежде чем он смог выговорить:

— Это настоящая катастрофа! Я так надеялся, что этот юноша расскажет нам об открытии мсье Марньи! Он называет его своим старым другом…