— А теперь домой, — сказал мне Михаил. — Быстро! А то морду набью.

Следующие три дня я время от времени отчетливо слышал в мозгу какой-то стук. Там кто-то бил по клавише автомата. Потом стучать перестало.

Татьяна Клименко, профессор, доктор медицинских наук, руководитель отделения судебно-психиатрических экспертиз при наркоманиях и алкоголизме Центра судебной психиатрии имени Сербского:

— Игромания (лудомания, гэмблинг) — это тяжелая форма психического расстройства, по сложности лечения сопоставимая с наркоманией или алкоголизмом. Наркоман получает свою дозу эндорфинов извне. У страдающих игроманией их вырабатывает сам организм под воздействием сильнейшего эмоционального переживания. Но основа зависимости та же. Те, кто зарабатывает деньги на человеческом азарте, эксплуатируют один из фундаментальных человеческих инстинктов — инстинкт охотника. Не случайно подавляющее большинство больных игроманией — мужчины. Но самые азартные люди могут всю жизнь прожить и даже не знать, что они азартны, если вокруг не будет раздражителей. Чем шире сеть игровых ловушек, тем больше в нее попадется людей. И это не просто ловушка для кармана. Материальный ущерб — лишь малая часть того вреда, который наносит себе игроман. Человек, страдающий гэмблингом, теряет интерес ко всем сторонам своей жизни, кроме одной. В итоге происходит распад личности, человек выпадает из социума. Серьезность этой проблемы в России медики начали осознавать только сейчас. Ею и в мире стали заниматься совсем недавно. Чтобы вернуть к жизни человека, страдающего игроманией, нужно полностью перестраивать структуру его личности. Его нужно учить получать тот же самый азарт, но уже в социально приемлемом русле.

Годовой оборот индустрии игорного бизнеса в России, по экспертной оценке, превышает $2 млрд. В стране более 170 тысяч игровых автоматов и более 5 тысяч игровых залов. Получить лицензию на занятие игорным бизнесом в России просто, и стоит она всего 1300 рублей. С 1 января право сбора налогов на игорные заведения передано в руки региональных властей, Налоговый кодекс установил лишь «вилку» налогов. За игровой стол в казино, кассу тотализатора или букмекерской конторы владелец платит от 25 тысяч до 125 тысяч рублей в месяц, за игровой автомат — от 1,5 тысячи до 7 тысяч рублей. Если региональные власти не утвердят точную сумму налога, то владельцы платят по минимальной шкале.

Полностью азартные игры запрещены только в некоторых исламских государствах. Но в большинстве государств мира в отношении игорного бизнеса действуют серьезные ограничения. В США игорным заведениям разрешено работать на специальных территориях и только в двух штатах — Калифорнии и Неваде. В большинстве европейских стран можно устанавливать игровые автоматы только на территории казино. При этом недопустимо их соседство с жилыми домами и офисными центрами. В некоторых странах, например в Испании, казино разрешено открывать на значительном удалении от крупных городов. В Париже нет ни одного казино. В знаменитой европейской столице игорного бизнеса Монте-Карло закон запрещает местным жителям играть в казино.

Полная вольница игорному бизнесу предоставлена лишь в России и еще в некоторых странах даже не третьего, а скорее четвертого мира. Ни пуха ни пера!

25-летний Александр Бурдов погиб, купаясь в море. По официальной версии индийской стороны, он утонул. По мнению Оксаны и многочисленных свидетелей — был убит морским животным. Оксана считает, что ей пришлось столкнуться с хорошо отлаженным механизмом замалчивания подобных трагедий.

Оксана и Саша жили вместе 1,5 года и скоро должны были пожениться. Он — перспективный инженер-проектировщик. Она — специалист по кредитованию крупного столичного банка. Отдыхать они поехали во второй половине ноября прошлого года. Путевку покупали в турагентстве «Клуб Белена». Двухнедельный отдых на двоих в отеле «Рамада Каравелла Бич Резорт» (индийские 5 звезд, включены только завтраки) обошелся им в 3600 долларов.

— В агентстве нас предупредили только о том, что в Индии опасно пить воду из-под крана, — говорит Оксана. — А когда мы сами спросили, нужно ли делать какие-нибудь прививки и насколько безопасно купаться в океане, нам ответили: «Можете купаться абсолютно спокойно. Там все продумано. Это же международный курорт!» Прилетев в Гоа, мы нашли представителя нашего туроператора, фирмы «Санрайз-тур», и еще раз поинтересовались вопросами безопасности. Гид окончательно нас убедил, что опасаться нам нечего. Посоветовал только не вывешивать нижнее белье сушиться на балкон. Когда мы спросили почему, гид ответил, что по индийским традициям это не приветствуется. На самом деле, как мы потом узнали, в Гоа есть какие-то насекомые, которые могут отложить в одежду личинки и потом паразитируют на коже человека. Об этом нам рассказали европейские туристы. Они же нам поведали, что, прежде чем ехать сюда, сделали несколько прививок: без этого им просто не выдали бы медицинскую страховку.

На третий день отдыха Оксана с Сашей увидели, как на лужайке, в двух метрах от тропинки, по которой ходят туристы, индусы забивают палками полутораметровую змею. Было неприятно, но персонал снова заверил отдыхающих, что такого в отеле не было уже много лет и вряд ли это еще когда-нибудь повторится.

Александр Бурдов погиб 22 ноября. Он прыгал на волнах и вдруг стал резко выбегать из воды. Он падал, вставал и снова бежал. После третьего падения он уже не смог подняться, но в это время к нему подбежали Оксана и еще двое иностранных туристов и вытащили его на берег.

— У Саши были изрезаны руки и левое бедро, — с дрожью в голосе говорит Оксана, — а чуть выше пупка была дыра диаметром с двухрублевую монету. Из ран текла кровь. Мы пытались звать на помощь, искали врача, но все безуспешно. Доктора на пляже не оказалось, не могли его разыскать и в отеле. А службы спасателей в этом отеле не было вообще. Как мне стало известно потом, в соседних отелях их тоже не было. Это обстоятельство возмущало многих туристов из России, но все надеялись, что их это не коснется.

Елена Зданович из Санкт-Петербурга и ее друг Сергей были свидетелями произошедшего.

— Этот случай так шокировал нас, что мы решили помочь Оксане и уже после смерти Саши стали собирать свидетельства очевидцев трагедии, — рассказывает Елена. — У нас есть показания восьми человек, мы отправили их в российское консульство в Мумбае, но оставили себе копии. Все они говорят об одном и том же: Александр погиб от нападения какого-то морского животного. Он был в сознании еще минут двадцать, но его челюсти свело судорогой, глаза были навыкате, тело покрылось какими-то пятнами, он не мог ничего сказать. Одна туристка из Германии, медик по образованию, делала Саше искусственное дыхание, и я точно помню, что из него не вытекло ни капли воды.

Александр скончался по пути в госпиталь. Везли его не в «Скорой помощи», а в обычном такси, на заднем сиденье. Оксана ехала вслед за ним на другом такси, которого пришлось ждать еще минут пятнадцать.

— Когда я приехала, машина с моим мужем стояла у входа в больницу, рядом несколько человек о чем-то мило разговаривали с таким видом, как будто обсуждали вчерашний футбольный матч, — рассказывает Оксана. — Один из них подошел ко мне и… улыбнулся. Такой же улыбкой мне отвечали на мои просьбы оказать помощь уже мне самой, когда у меня прихватило сердце. Потом мне объяснили, что это особенности местного менталитета. Для индусов гибель человека — это не трагедия, а перерождение в новое тело, у них даже на похоронах никто не плачет. Отсюда и соответствующий уровень медицинского обслуживания. В их больницы лучше никогда не попадать — там царит даже не прошлый век, а позапрошлый. А в полицейском участке мне сказали, что если запрос из консульства не придет в течение трех дней, они имеют право кремировать тело и похоронить его в Индии. Я ничего не путаю, мне перевел эти слова гид. И я поняла, что это как раз тот вариант, который устроит всех. Кроме меня.