Во-вторых, это создание новой глобальной парамусульманской сети для осуществления культурного и информационного влияния в различных странах. Как пример можно привести Турцию, где искусственно созданное при поддержке ЦРУ псевдорелигиозное учение Фетуллаха Гюлена привело к проникновению во властные структуры адептов этой секты и дальнейшей деконструкции основ кемалистской государственности. Бывшая сотрудница ФБР Сибил Эдмоне писала, что школы Гюлена являются хорошо законспирированным тылом сотрудников ЦРУ и используются при проведении соответствующих операций в регионах, а большая часть учителей этих школ имеет дипломатический паспорт[262].
В целом в отношении фактора религиозно-политического влияния глава международного бюро и вице-президент Рабочей Партии Турции Семих Корай назвал «умеренный ислам» альтернативой Кемалистской Революции, которую американские империалисты скроили для Турецкой Республики. Следует не забывать и то, что Реджеп Эрдоган является сопредседателем проамериканского проекта Великий Ближний Восток, целью которого является переустройство ряда государств региона.
В третьих, это более жесткое разделение функций некоторых действующих лиц этого процесса. Является очевидным, что полная демократизация мусульманских движений и организаций США не предусмотрена. Как верно заметил Ноам Хомский, «обеспокоенность американских властей проблемой ближневосточного терроризма очень избирательна, подобно тому, как избирательной является обеспокоенность в США проблемой исламского фундаментализма»[263]. Поэтому Братья-мусульмане и им подобные политические объединения совместно с салафи-тами-экстремистами работают с разделением задач, но для общей цели заказчика. Как выразился Самир Амин, «Братьям мусульманам нужен «сертификат» демократии, который Обама дал им, таким образом «отделив» их от «экстремистов», т. е. салафитов»[264]. По его мнению, стратегия современного империализма в регионе Большого Ближнего Востока не направлена на установление каких-либо форм «демократии». Она направлена на разрушение стран и обществ через поддержку так называемых исламских режимов, которые гарантируют продолжение «люмпен-развития», то есть процесс непрерывного разорения. Возможные «высокие темпы роста», оцениваемые со стороны Всемирного банка, по словам Амина, не имеют смысла, так как происходит разграбление природных ресурсов, связанное с быстрым ростом неравенства в распределении доходов и обнищания большинства населения.
Также можно выделить и ряд стран, которые на данный момент выдерживают непосредственную атаку неолиберализма.
В Сирии можно обнаружить переплетение трехсторонних интересов с очевидными целями: і) для США это разрушение союза Иран-Сирия-Хизбалла, который является препятствием для закрепления контроля США над регионом; 2) Израиль заинтересован в том, чтобы Сирия распалась на сектантские мини-государства; з) для арабских государств Персидского залива это шанс для укрепления «суннитской» диктатуры, которая явно будет направлена на репрессии в отношении религиозных и этнических меньшинств.
По мнению С. Амина Ирак был выбран в качестве «модели» для всего региона, но сама стратегия имеет более широкий диапазон. Он указываает, что «диктатура Саддама Хусейна была заменена тремя не менее (а более) жестокими режимами во имя «религии» (суннитов и шиитов) и этнической принадлежности (курды), что происходило с систематическим разрушением инфраструктуры и промышленности, запланированными убийствами десятков тысяч граждан из числа элиты, в частности, инженеров и ученых, а также разрушением системы образования (которая была не плохой во время режима Хусейна), чтобы свести ее к обучению религии и бизнеса. Те же цели внешние силы преследуют и в Сирии. Поэтому эмир Катара и король Саудовской Аравии больше всего ратуют за «демократию», что является фарсом. Следующей целью является Иран под видом угрозы их ядерной программы. Конечной целью империализма является «сдерживание и отбрасывание назад» с помощью превентивной войны наиболее опасных эмерджентных государств. Сначала будет Китай. Затем Россия, если ее успешная модернизация вооруженных сил сможет поставить крест на эксклюзивной военной мощи США»[265].
Поэтому ни о какой реальной помощи от США и их союзников мусульманским странам не будет. Для этого есть объективные причины, — при развитии обществ этих государств соответственно будут расти и их запросы, а делиться технологиями прогрессивный Запад вряд ли захочет. В лучшем случае эти миллионы мусульман могут быть потребителями продукции транснациональных корпораций, но никак не носителями знаний и, тем более, различных политических проектов, так как по логике капитализма иметь серьезного конкурента просто не выгодно и рискованно. Что если страны региона смогут осуществить научный прорыв в различных перспективных технологиях, которые поставят конец превосходству Запада? Частично это является причиной того, почему Запад оказывает давление на Иран, который занимается наукоемкими отраслями и не намерен прекращать своих усилий в этом направлении. Поэтому в действительности для глобальной капиталистической элиты интерес состоит в том, чтобы наоборот, загнать эти общества в прошлое столетие, тормозить образовательные процессы и превращать в невежественных потребителей капиталистического рынка сбыта, включая эрзац-культуру (неслучайно ряд медиа проектов, созданных по инициативе Госдепа США, направлены на арабский и мусульманский мир, например, Марк Палмер второй вице-президент Совета поддержку сообщества демократий является одним из основателей дубайской медиакорпорации SignalOneTV, целью которой является пропаганда западного образа жизни среди молодежи стран Персидского залива)[266].
В глобальной исламской стратегии США есть также и опция разрушения. Любой конфликт между джихадистами может быть использован США по принципу «разделяй и властвуй» для того, чтобы расколоть транснациональные или региональные группы джихадистов тогда, когда это соответствует национальным интересам США, например, для внесения противоречий внутри движения ХАМАС, что было удачно проведено в Палестине с подачи Израиля. Традиционная поддержка су-нитско-шиитского конфликта, что связано с рядом противоречий между этими обществами, также остается на повестке дня Вашингтона. По этому замыслу США должны поддерживать традиционные суннитские режимы в Саудовской Аравии, Египте и Пакистане для того, чтобы сдерживать иранскую силу и влияние на Ближнем Востоке и в Персидском Заливе[267].
Кроме того, в вопросах внутренних разборок, массовые умеренные исламские партии также обслуживают интересы Запада, потому что они отрицают постулаты классовой борьбы, для которых характерен секулярный характер и императивы равенства, в том числе борьба за права женщин (феминизм). По мнению Джеймса Петраса «это позволяет сохранить устоявшийся климат в обществе, манипулируя новыми «естественными» политическими лидерами из религиознобазарной элиты, которые имеют свои структурированные сети. Новые исламистские коллаборационисты называются «умеренными и респектабельными» потому, что они согласны участвовать в выборах в рамках установленного политического и экономического порядка. Но они выгодны Западу также для того, чтобы направлять их против светских режимов, а также подавлять левые движения и профсоюзы, основанные на принципах классовой борьбы»[268].
Следует учитывать, что пристальное внимание к мусульманскому миру со стороны оборонных, разведывательных и гражданских аналитических экспертных центров США на протяжении последних десяти лет (что частично связано и с глобальной войной с терроризмом, объявленной Дж. Бушем в 2001 г.), а также полевые исследования в афганской и иракской кампаниях позволили американским стратегам создать более менее цельную картину возможных сценариев, а также широкого спектра намерений внутри мусульманского общества. Это означает, что ряд процессов можно будет искусственно смоделировать. Как пример можно привести находчивость Белого дома, для которого народные волнения в Тунисе и Египте оказались неожиданностью, однако для предотвращения появления возможных движений они инициировали военные бунты небольших вооруженных групп. Эта стратегия была успешно протестирована в Ливии, а потом применена и для Сирии.
