В главе по киберугрозам Иран в качестве суверенного актора подменили Россия и Китай. Именно наша страна и восточный сосед, по мнению американского разведсобщества, будут представлять наибольшую угрозу кибербезопасности США.

Но с учетом того, что в следующей главе, посвященной угрозам зарубежных разведок, т. е. шпионажу, к паре Китай-Россия уже присоединился и Иран, следовательно, можно сделать вывод, что в главе по киберугрозам Иран если не говорится, то подразумевается.

При этом указано именно о кибершпионаже, в связи с чем что иранские кибервозможности «значительно увеличились по сложности и глубине».

В главе о массовых убийствах лидерство отдано Судану, Конго, Ливии, Сирии и Нигерии, а «Глобальные изменения» затрагивают довольно значительные географические регионы. Помимо Юго-Восточной Азии, Африки и Ближнему Востоку с арабской весной Ирану посвящен такой же объем, как и соседнему Ираку. Помимо внутренних проблем Ирану приписывается попытка влияния на ход арабской весны через своих союзников и суррогатные структуры, связь с Сирией и попытки укрепления связей с Ираком и Курдским региональным правительством. Отдельным пунктом вменяется подрывная деятельность в Афганистане, направленная против стратегического партнерства США с этой страной.

Последний блок, посвященный транснациональным криминальным группировкам, остался без Ирана. Видимо, разведсообщество США решило не делать перебора и обойтись мексиканскими картелями и русской мафией. Правда, указана «Хизбалла» и «Аль-Каида» в странах Магриба как образцы террористических организаций, которые не брезгуют криминальным бизнесом для того, чтобы подзаработать деньжат и осуществлять необходимую логистику. А где «Хизбалла», там Вашингтон всегда видит и Иран.

Неоконсерваторы сделали вполне предсказуемые выводы из этого отчета. При этом, они акцентировали одну проблему для своей безопасности, выделив ее среди других и одновременно сделав связь с историческим прецедентом. Так, в журнале The Atlantic Адам Мартин написал, что «в новом отчете Управления директора по национальной разведке говорится, что Аль-Каида больше не является наибольшей террористической угрозой США, такой угрозой является Иран»[165]. Так как террористические атаки в сентябре 2001 г. были приписаны «Аль-Каиде», а взрывы ВТЦ в Нью-Йорке до сих пор воспринимаются в американском обществе с определенным психологическим травматизмом, в этом информационном посыле легко обнаружить акт символического переноса. Если ранее американских граждан убили представители «Аль-Каиды», и многие годы их главарь безнаказанно продолжал руководить сетью террористических ячеек по всему миру, то теперь, после его смерти, новую подобную угрозу представляет Иран.

Эту новость также раздувают и корпоративные СМИ США, связанные с неоконсерваторами и их идеями. CNN-компания, поднявшая, между прочим, огромные капиталы с помощью войны против Ирака в Персидском заливе, в первом предложении репортажа от 31 января 2012 г., посвященном докладу разведсообщества отметила, что «в то время как киберугрозы растут, основной опасностью остается ядерная программа Ирана»[166].

Ситуация напоминает период перед вторжением США в марте 2003 г. в Ирак, когда длительное время в американских СМИ военными и другими чиновниками из администрации Буша пропагандировалась необходимость военной компании. Однако сегодня все выглядит гораздо серьезней, т. к. в 2002— 2003 гг. разведсообщество США отрицало причастность режима Хусейна и к взрывам ВТЦ, и к созданию оружия массового поражения. Сейчас все это выглядит как тщательно спланированный конвенциональный сговор, имеющий политическую цель— свержение нынешнего режима Ирана.

Безусловно, помимо превентивной дипломатии (угроз) Запад использует против Ирана давно отработанный метод «пятой колонны»— это поддержка внутренней оппозиции, которая представляет собой не только гражданское «зеленое движение», но и экстремистские группировки.

Крупнейшая группировка «Народные моджахеды Ирана», созданная в 1965 г. до сих пор является одним из самых радикальных левых антиправительственных движений.

Она имеет вооруженное крыло — Национальную освободительную армию Ирана[167] и неоднократно получала финансовую помощь со стороны Запада. В 2009 г. ЕС вычеркнул ее из списка террористических организаций, что позволяет членам этой группы уже легально лоббировать свои интересы в странах Евросоюза.

На сайте организации[168], который имеет версии на фарси и английском, ведется пропаганда против нынешнего правительства Ирана и всячески восхваляется Запад.

«Джандалла» или «Народное движение сопротивления Ирана» является более молодой организацией (она создана в 2003 г.), хотя вышла из сепаратистского движения белуджей. Помимо взрывов и убийств на территории Ирана, организация занимается наркоторговлей. Ее лидер Абдумалик Риги был арестован иранскими спецслужбами и казнен в 2010 г. Перед своей смертью он выступил в эфире иранского телевидения и признал, что сотрудничал с ЦРУ.

В январе 2012 г. американское издание Foreign Policy со ссылкой на материалы американских спецслужб, опубликовало материал о том, как агенты Мосад, представляясь ЦРУ, вербовали представителей «Джандалла» для организаций терактов в Иране[169].

Впрочем, такие связи не должны удивлять, ведь как однажды заметил Ноам Хомски, «к услугам США— целая террористическая сеть»[170].

Есть и более мелкие— «Курдская коммунистическая партия Ирана», «Организация федаинов иранского народа» и другие, которые особо активности в последнее время не проявляют, однако если внутриполитическая ситуация начнется раскачиваться они вполне могут снова взяться за оружие, чтобы «отбить себе место под солнцем».

Антиправительственные политические организации, которые не применяют открытого насилия— такие как Национальный совет сопротивления Ирана[171], ведут подрывную работу на другом крыле, фокусируясь на теме прав человека и прочих «ценностях» западного либерализма.

И, конечно же, широкий спектр СМИ, от финансируемого Госдепом США «Радио фарси» до социальных сетей, которые, как меч обоюдоострый, могут быть инструментом и общения, и разделения, также раздувают угли дестабилизации в регионе, который граничит с Российской Федерацией.

В конце XVIII века радикальный английский либеральный философ Иеремия Бентам, известный тем, что предложил свести рассмотрение всех политических вопросов к поляризации двух инстинктов, — боли и удовольствия, изобрел новый вид тюрьмы, назвав ее «Паноптикум». По его замыслу это было бы идеальное место для заключения с идеальными заключенными. По проекту тюрьма представляет собой цилиндрическое строение со стеклянными внутренними перегородками. Стражник находится в центре, будучи невидим для заключенных. Узники не знают, в какой именно момент за ними наблюдают, поэтому у них создается впечатление постоянного контроля. Проекты по чертежу Бентама даже были реализованы на практике в США и испанской колонии. В результате появились тюрьмы «Джолиет» в штате Иллинойс и «Пресидио Модело» на кубинском острове Хувентуд, где с 1953 по 1955 год содержался Фидель Кастро.

Французский философ Мишель Фуко, посвятивший свою жизнь изучению феномена власти, описывал основную цель паноптикума так: необходимо привести заключенного в состояние сознаваемой и постоянной видимости, которая обеспечивает автоматическое функционирование власти. Устроить его надлежало таким образом, чтобы надзор был постоянным в своих результатах, даже если он осуществляется с перерывами, чтобы совершенство власти делало необязательным её действительное отправление и чтобы архитектурный аппарат паноптикума был машиной, создающей и поддерживающей отношение власти независимо от человека, который её отправляет, — короче говоря, чтобы заключённые были вовлечены в ситуации власти, носителями которой они сами же являются.