Они стали появляться уже поздно вечером. Первым, сильно шатаясь и дыша перегаром пришёл «враг советской власти». Он упал на койку и тяжело с присвистом захрапел. За ним примерно в том же состоянии «приползали» остальные. Безропотно выслушав свою участь на «мандатке», не издав ни слова в свою защиту, чётко, по уставу поворачиваясь через левое плечо, печатая шаг уходя… они, не зависимо от национальности, поступали чисто по-русски, «утопили» горе в вине. Виктор даже удивился – насколько близко к сердцу, болезненно они приняли своё фиаско. У него даже такой мысли не возникло – напиться с горя. Скорее всего сыграла роль румынская составляющая его крови, к тому же он не сомневался, что сделал всё от него зависящее. А раз так, то ему не в чем себя винить, и пенять не на кого. Разве, что на судьбу, но это уж совсем пустое дело.

По времени, когда должна состояться вечерняя поверка пришёл майор, дежурный по училищу. Увидев распластанные на койках тела бывших абитуриентов, понюхав тяжёлый спиртной дух, он лишь махнул рукой и обратился к Виктору, единственному трезвому:

– Ух, запашина, прямо закусить хочется… Старшина где?

Виктор лишь пожал плечами, в то же время с изумлением отмечая, что до сих пор отсутствует старшина Франзен, ходячий Устав, образец дисциплинированности и исполнительности… Франзен пришёл после полуночи. В дверь он попал только с третьего захода, в кровь разбив лоб о косяк. Встав посередине спального помещения, он с минуту осматривался, не обращая внимание на выступившую кровь: неудачники лежали на не разобранных койках вповалку, прямо в сапогах и обмундировании, кто-то стонал, кто то говорил во сне, кто-то блевал в проход между койками. Зловеще усмехнувшись, старшина пошёл на своё место и тут увидел в полумраке ночного казарменного освещения раздетого, лежащего под одеялом Виктора. Он не мог уснуть в такой «атмосфере» и с его лица не сходила брезгливая гримаса.

– Ааа… собрат по нацменьшинствам, – старшина тяжело оперся о спинку койки Виктора. – Ты… ты говорят соловьём заливался, нацменьшинством своим козырял… Эх ты… румын долбаный. Какое ты нацменьшинство? Ты вообще никто, такой нации в Союзе вообще нет, понял?

Виктор лежал вроде бы не обращая внимание на пьяного старшину, но устрашающий вид его разбитой физиономии не мог не тревожить – чёрт его знает, что у него на уме. А Франзен продолжал разглагольствовать:

– Вот я нацменьшинство, так нацменьшинство… но я про это ни-ни, нигде не слова, ни то что в открытую, – старшину сильно повело назад и он еле удержался за койку, основательно тряхнув и Виктора. – А что бы я им сказал, они и так это знают, что я немец, то есть сука, сволочь, фашист, что мне нет веры… Вот что значит быть настоящим, низким нацменьшинством. Понял ты Оглы хренов? Я самое неуважаемое в Союзе нацменьшинство. Поол? – Франзен уже не мог чётко произносить некоторые слова, его язык заплетался. Евреи… жидьё проклятое, больше всех плачут, суки, жизни им тут нет. Их бы в нашу шкуру. Что нам остается – вешаться всем сходу… нас же ниже чурок поганых ставят… А ты говоришь нацменьшинство. Ты радуйся, что ты никто, тебя не трогают и то хорошо… Поол?

– А что есть уважаемые нацменьшинства? – Виктор опустил ноги на пол и пытался тормозить кровать, которую продолжал дергать, раскачиваясь своим мощным телом старшина.

– А как же, ты что разве не знаешь? Есть у нас такие, им все дороги открыты. Но они себя меньшинствами не считают, они себя наоборот лучше, выше всех считают. Власть ещё локти покусает, что жопы им целует, они их отблагодарят… – старшина уже начал заговариваться и, казалось, намертво приковался к спинке койки.

Так тебе что, прямо так и сказали, раз ты немец, так мы тебя не берём, хоть у тебя и больше всех баллов? – задал конкретный вопрос Виктор, имея целью, чтобы Франзен вышел из своего положения маятника и перестал дёргать койку.

И действительно вопрос возымел действие, старшина перестал качаться, ненадолго задумался.

– Да не… ты что… рази такое можно вслух… неее… Они другое… Я ведь до армии один курс политеха кончил и бросил. А как призвали, вот дослужился, – Франзен кивнул на свои старшинские лычки. – Ну вот, тот змей очковый, полковник и говорит, раз вы институт бросили, так и у нас учиться как положено не будете… Сука… Это конечно отговорка… я то понимаю, я немец, в этом всё дело. Вон некоторые гражданские, грузины, азербуды, черти с рогами и с девятью баллами проходят, а мне и четырнадцати мало. Разве может быть советским политработником представитель фашистской нации… нее, никак нельзя… – Франзен утих, постоял и, перехватывая руками спинки кроватей спотыкаясь, пошёл к своей.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.