Глаза Сириуса сузились.

— Бродяга должен напомнить Лунатику, что затрагивание вопроса о возрасте перед его крестником расценивается как воинственный шаг, — проговорил он сквозь зубы и зло усмехнулся, затем вновь посмотрел на Гарри. — Возможно, мы должны доверить решение Сохатику. Кто, по–твоему мнению, старый, Гарри?

Гарри нервно переводил взгляд с Сириуса на Ремуса и обратно. Чтобы он не ответил, он все равно кого‑нибудь обидит. Внезапно он вспомнил ответ Сириуса об анимагии и улыбнулся. Это, наверное, лучшее решение.

— Сохатик предпочитает уклониться от ответа, так как этот благоразумный шаг не приведет к смерти Сохатика, — уверенно произнес он.

Ремус начал хихикать.

— Бродяга, тебя перехитрил четырнадцатилетний, — прокомментировал он. — Отлично, Гарри. Слышу, в гриффиндорской башне началась праздничная вечеринка, на которой тебя не хватает. Мы лишь хотели поздравить тебя. Мы гордимся тобой. Не думаю, чтобы кто‑нибудь из нас придумал такой способ пройти мимо дракона.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, Ремус, — произнес он и взглянул на Сириуса. — Я бы ничего этого не смог, если бы не занятия с тобой этим летом, Сириус. Та успокаивающая техника действительно помогла. Иначе я бы умер от ожидания…

Сириус еще раз крепко обнял Гарри.

— Пожалуйста, сынок, — радостно ответил он. — Просто помни, если тебе что‑нибудь понадобится… что угодно, то ты знаешь, как с нами связаться. У нас всегда найдется для тебя время. Знаю, нам не провести тебя через испытания, но ты ведь можешь советоваться с нами.

Гарри посмотрел на Сириуса и кивнул. Он понял крестного. Они не могут все за него сделать, но ничто не мешает им посоветовать Гарри лучший путь решения. Соблазнительное предложение, но Гарри хотел пройти испытания самостоятельно. И хоть Хагрид помог ему с первой задачей, Гарри теперь был намерен обойтись без обмана. Возможно, Седрик прав, и он слишком благороден.

Гарри попрощался с опекунами, заверив их, что сразу же пришлет Хедвигу, если ему что‑нибудь понадобится. Сириус вновь посоветовал Гарри держаться подальше от профессора Каркарова. Гарри понял, что это не просто дружеский совет, но распрашивать крестного в присутствии Рона и Гермионы не стал. Это могло подождать и до Рождества.

Оказавшись в гостиной Гриффиндора, Гарри понял, что Ремус не ошибся. Вся гостиная была увешана плакатами в исполнении Дина Томаса. Повсюду стояли блюда с едой и кружки с тыквенным соком и сливочным пивом. Едва гриффиндорцы заметили "гордость" своего факультета, как гостиную моментально наполнили крики и возгласы. Рон взялся отнести Молнию в спальню, ибо Гарри был моментально окружен: все хотели пожать ему руку или похлопать по спине. Все говорили одновременно, и разобрать что‑либо было невозможно.

Продравшись сквозь толпу, Гарри буквально свалился в кресло. Рон с Гермионой сели по обе стороны от него. Положив золотое яйцо рядом с собой, Гарри машинально схватил тыквенный пирожок, откусил и стал медленно жевать. Парень не мог вспомнить, когда в последний раз нормально ел. Сейчас желудок отзывался болью. Он также не помнил, когда нормально спал, не просыпаясь раз десять среди ночи.

Гарри отключился от происходящего вокруг, поэтому не сразу заметил, как Ли Джордан взял его яйцо. Голос Ли вывел его из задумчивости.

— А оно тяжелое, Гарри, — удивленно произнес он. — Ты уже открывал его?

Гарри покачал головой и улыбнулся.

— Я хотел сделать это завтра, — произнес он. — А пока отдохнуть.

— Никто и не заставляет тебя трудиться. Мы просто хотим заглянуть внутрь, — произнес Ли достаточно громким голосом, чтобы его услышали все. — Давай, Гарри! Открой его.

Несколько гриффиндорцев шумно поддержали Ли Джордана, и тот отдал яйцо Гарри.

— Он должен делать все сам, — попыталась протестовать Гермиона. — Это правило Турнира.

— Мы и не собираемся помогать ему, — прервал ее Фред и встал рядом с Джорданом. — Мы просто хотим узнать, что внутри. К тому же, мы умеем хранить секреты, особенно если это касается Гарри и Турнира. Он сейчас на первом месте. Мы не хотим навредить этому. Это только слизеринцы могут так поступать.

Гарри посмотрел на Гермиону и беспомощно пожал плечами, а потом с трудом открыл яйцо, едва не сломав замочек. Тут же гостиную наполнил пронзительный вой. Все зажали уши, Гарри быстро закрыл яйцо. Повисла тишина. Все в ужасе смотрели на яйцо. Никто не ожидал внутри ничего столь ужасного. Гарри же напротив улыбнулся и невинно посмотрел на Фреда с Ли.

— Теперь не говорите, что Гермиона вас не предупреждала, — произнес он.

Рон закрыл рот рукой и начал трястись от смеха. Вместе с ним засмеялись еще несколько гриффиндорцев. Вскоре пробрало и самих виновников, и Фред с Ли присоединились к остальным. Посмотрев на яйцо, Гарри задумался. Значит, это загадка. Вот почему до следующего испытания им дали целых три месяца. За это время ему нужно понять, что означает этот крик.

В следующие несколько недель библиотека стала вторым домом для Гарри. В дополнении к поиску материалов по домашним работам, Гарри просматривал книги по различным языкам, пытаясь выяснить, что за голос исходил из яйца. Рон с Гермионой старались помогать Гарри, как могли. То и дело они отрывались от своих книг, и почти всегда видели его жутко уставшим. Они уже хотели написать опекунам Гарри, но поняли, что это ничего не изменит. Если Гарри на что‑то решился, его не остановить.

Гарри был не единственным чемпионом, проводящим изрядное количество времени в библиотеке. Виктор Крам также сидел в окружении книг, но в его случае к книгам прибавлялись фанаты, которые приходили в библиотеку поглазеть на своего кумира. Постоянное хихикание девушек выводило Гермиону из себя. Несколько раз она даже срывалась, громко захлопывая книги, заставляя Гарри вздрагивать.

— Что такое? — спросил однажды Гарри.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Извини, Гарри, — произнесла она и посмотрела через его левое плечо на Виктора Крама. — Просто не могу этого больше выносить. Неужели они на самом деле думают, что ему это нравится?

Гарри протер глаза, сбросив накопившуюся усталость, и тоже взглянул на Крама, выглядевшего не менее раздраженным, чем Гермиона. Собрав все свое мужество, Гарри встал и подошел к чемпиону от Дурмстранга. Он не знал, что делать, но все же это было лучше, чем слушать жалобы Гермионы еще пару часов.

Глубоко вздохнув, Гарри взял стул и сел напротив Виктора. Он лишь надеялся, что у Виктора такое же отношение ко всей этой толпе поклонников.

— Э–э… пожалуйста, пойми меня правильно… тебе нравится все… э–э… это? — произнес он, кивнув на толпу поклонников Виктора, смотревших на них с громадным интересом. — Наверное, отвлекает?

Виктор закатил глаза.

— И не говори, — резко произнес он. — Как они не понимают, что вовсе не нужно на меня постоянно смотреть? Если это мешает тебе или твоим друзьям, я могу уйти…

— Но тебе‑то от этого легче не станет, — задумчиво произнес Гарри. — Хочешь, присоединяйся ко мне и друзьям. Уверяю, мы не такие страшные, как кажемся. Можно даже будет наложить несколько чар немоты на тех, кто не поймет намека.

На лицеВиктора сначала появилось недоверие, но вскоре он стал поспешно собирать вещи.

— Это будет просто отлично, — радостно произнес он, встал и проследовал за Гарри к столу, за которым сидели Рон с Гермионой.

В библиотеке повисла тишина. Никто не верил своим глазам, включая друзей Гарри: когда он подошел к их столу, оба в удивлении на него смотрели. Ничего подобного они явно не ожидали.

— Виктор, это мои лучшие друзья, — произнес Гарри, — Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Рон, Гермиона, надеюсь, Виктора вам представлять не нужно.

— Приятно познакомиться, — тихо произнесла Гермиона, протянув Виктору руку, которую тот пожал.

Рон поступил также. Гарри сел напротив Гермионы, а Виктор напротив Рона. Гермиона взглянула на книги Виктора.