— Ба! — радостно завопил Мар. — Узнаю! Узнаю кулон-плетёнку и камушек на полтора карата! Вон, и глаза с ресницами тоже на месте… Семён, да это же та самая девица из ресторана! Конкурентиха, чтоб я поржавел! Ха, мне всё ясно — никакая она не надзирательница, и это хорошо, а то я уж подумал… Да фиг с ним, чего я там сам себе понапридумывал, главное — она из наших, из своих! Фу, гора с плеч… Глянь-ка, глянь! Одета также, как и ты, в трико и мягкие туфли. Сговорились вы, что ли?… Ого! У неё на руках перчатки! Серебряные, надо же… То-то она так смело к нефритине потянулась.

— Выключи невидимость, — указал Семён, присаживаясь на корточки рядом с девушкой. — Хватит человека пугать. Эй, подруга, — Семён ещё раз похлопал девушку по щекам, но безрезультатно. — Мар, дай-ка твоей минеральной воды, она сейчас в самый раз будет, — рядом, на полу, возник стакан с заказанной водой: Семён набрал полный рот минералки и прыснул девушке в лицо.

Девушка открыла глаза, посмотрела на Семёна непонимающим взглядом, села и первым делом схватилась за кулон, проверяя, на месте ли он. А уж после вытерла лицо рукой в перчатке. И уставилась на Семёна.

Мар не соврал: девушка была хороша! Красива не броской фотомодельной красой, холодной и глянцевой, а… Семён не смог точно подобрать определение. Красивая и всё тут! Высокий лоб, удивлённо приподнятые брови; большие испуганные глаза, серо-голубые; чистая матовая кожа; слегка припухлые губы; чёрные тяжёлые волосы… Если бы Семён встретил такую девушку на Земле, он подумал бы, что в роду у неё были итальянцы. Или испанцы — короче, кто-то из южан.

Хотя таких глаз у испанцев-итальянцев, как правило, не бывает.

— Тебя как зовут? — миролюбиво спросил Семён девушку.

— Вы… вы меня видите? — с непонятным ужасом спросила девушка, зачем-то оглядываясь по сторонам; голос её, мягкий и тихий, слегка дрожал.

— Конечно вижу, — подтвердил Семён. — Почему бы и нет, раз твоя невидимость отключилась? Ну, так как тебя зовут?

— Теперь уже всё равно, — обречёно ответила девушка, — можно и сказать. Меня зовут Олия, — она легко встала на ноги, поднялся и Семён.

— Значит, ты тоже за кадуцеем? — спросил Семён, глядя на её руки. — Вижу, подготовилась толково! Перчатки, верно, специальные, защитные? Где взяла?

— У деда, — Олия, вспомнив о перчатках, сорвала их с рук и швырнула на пол. — В шкафу лежали. Их там много… Пошли скорей отсюда, пошли! Куда угодно, но скорей!

— А как же кадуцей? — не понял Семён. — И я, и ты шли за одним и тем же. Я должен его взять, у меня заказ, я…

— Это смерть, — глухо сказала девушка. — Окончательная, бесповоротная. Стоит дотронуться до жезла голыми руками и всё! Даже запасные жизни не помогут. — Олия твёрдо посмотрела Семёну в глаза. — Я не собиралась воровать дедушкин кадуцей! Я хотела его всего лишь перепрятать. Чтобы вы, Симеон, до него не добрались.

— Опаньки! — вскинулся Мар. — Таки нас опознали, Семён! Тьфу ты… Нет, слава нас погубит. Однозначно!

— А кто твой дед? Коллекционер-богач, которого недавно чуть не ограбили, да? — Семён поднял перчатки и протянул их Олии. — Возьми, чего разбрасываться нужными вещами, пригодятся когда-нибудь.

— Они одноразовые, — Олия поморщилась. — И жгут руки. Я их никогда больше не надену… А мой дед — Мастер Четырёх Углов, который вам заказ и оформил. Вы, между прочим, сейчас в подвале его… вернее, нашего замка находитесь. — Олия огляделась по сторонам с затравленным видом. — Умоляю, давайте скорее уберёмся отсюда! Здесь полным полно следящих глаз! Техномагия, дед у чужих много лет тому назад купил… Я хотела незаметно и по быстрому, а теперь… — девушка прижала ладони к лицу и вдруг горько заплакала.

— А… э… — только и сказал ошарашенный Семён, сжимая в руке одноразовые перчатки. — Нда-а…

— Включаю транспортное заклинание, — торопливо предупредил Мар. — Разбираться друг с дружкой и переживать будете в другом месте, — в тот же миг Семён оказался в меблированной гостиной знакомого номера-люкса, откуда совсем недавно убыл по адресу, предложенному щедрым дедушкой Олии. Навстречу своей несостоявшейся окончательной смерти.

Олия стояла рядом, всё ещё прижимая ладони к лицу, но плакать уже перестала.

— Извините меня, — Олия вытерла глаза ладонью, — я вовсе не плакса! Но дедушка меня никогда не простит, — убито добавила она. — Никогда. — Судя по интонации сказанного, это было правдой.

— Ты, знаешь что, ты присядь, — Семён положил серебряные перчатки на оказавшийся поблизости журнальный столик. — И я тоже сяду. Надо всё же поговорить толком, — Семён уселся в кресло, закинул ногу на ногу; Олия пристроилась на краешке соседнего, по другую сторону журнального столика, кресла.

— Э-э… — сказал Семён, не представляя, с чего начать свои расспросы. — Ты есть хочешь?

— Хочу, — девушка несмело улыбнулась. — Я, когда сильно пугаюсь, потом голодной становлюсь. Это нервное, да. Но от чая или кофе я бы не отказалась.

— С пирожным, — подсказал Семён. — Видел, знаю! Сейчас сообразим, — Семён огляделся. — Мар, ты у нас организатор бывалый, подскажи, как в номер еду заказать можно? Не хочу я Олию в ресторан вести, не тот момент. Должен ведь у них какой-нибудь звонок быть, горничную там вызвать, или официанта… Не чёрствыми же пирожками нашу гостью угощать!

— Не видел я никаких звонков, — буркнул Мар. — Попробуй громко потребовать в свой номер того-то и того-то, наверняка гостиничная магия тут имеется… Пирожки чёрствые, ха! А кто виноват? Я, что ли? — Медальон обиженно умолк.

— Верно, — Семён проигнорировал последнее заявление Мара. — Сейчас, Олия, всё будет. Наверное. — Семён прокашлялся и громко сказал в пространство:

— Прошу доставить в мой номер два кофе и пирожных… Ты какие любишь? — Семён глянул на Олию.

— Эклеры, — подсказал девушка. — Или бисквитные. Какие будут, такие пусть и принесут.

— Короче, кофе и разных пирожных, — закончил свой заказ Семён. — Десяток.

Над журнальным столиком замерцало розовое зарево: через пару секунд на столешнице стояли две кофейные чашечки, фарфоровый кофейник и квадратный подносик с разложенными на нём маленькими пирожными. Разными, как и было заказано.

— Так просто? — изумился Семён. — И стоило мне прошлый раз в ресторан идти, когда, оказывается, всё можно с прямой доставкой в номер? Мар, ты почему не предупредил!

— А ты что, спрашивал меня? — с усмешкой в голосе ответил медальон. — Тем более, что и сам должен был сообразить. Не первый раз, поди, в гостиницах останавливаешься… А в ресторан ты, Семён, не зря сходил — ещё неизвестно, как бы ты к Олии отнёсся, если бы я её там не увидел и не опознал после, в зале с гробиной.

— С кем вы всё время разговариваете? — поинтересовалась девушка, разливая по чашечкам кофе. — Нас же двое! — Олия взяла пирожное.

— Вот с этим типчиком, — Семён постучал пальцем по медальону. — Моё магическое прикрытие. Болтун, хулиган и циник. Верный друг и товарищ! Надёжный. — Семён тоже взял чашечку.

Мар крякнул, но комментировать сказанное Семёном не стал.

— Тот самый медальон-талисман? — поразилась Олия, даже пирожное забыла надкусить. — Который Вирти-тонкорукий создал, придворный астролог императрицы Файли? Дедушка столько о нём рассказывал, о вашем талисмане! Говорил, что для любого вора, даже самого никудышного, это настоящая удача — завладеть тем медальоном. Что очень хотел бы иметь его в своей коллекции, и что не остановится ни перед чем, даже перед убийством, чтобы… — Олия внезапно замолчала и уставилась в чашку.

— Вот! — внушительно изрёк Мар. — Видишь, как некоторые меня ценят! Готовы убить вседисковую воровскую знаменитость ради обладания мной. А он с дурацкими претензиями, пирожки чёрствые вспомнил, фи! — Медальон был явно польщён услышанным. Хотя и старался не подать виду.

— Об этом, Олия, я как раз и хотел с тобой поговорить, — Семён отхлебнул из чашечки: кофе был крепкий, горячий и в меру сладкий. Хороший кофе. — О том, почему твой дед решил меня убить. Но теперь вопрос отпал — мне всё ясно. Из-за моего медальона. Так?