Царь обернулся, глянул на труп Фалька — под расстёгнутой курткой была видна подмышечная кобура, — покривился брезгливо, сказал:

— Зря. Надо было вначале допросить. Эй ты, маг! — царь ткнул пальцем в сторону Семёна, — немедленно разбей стекло! Мне надо под лампы, авось успею! Живо бей стекло, кому говорю! Возвращаться слишком долго… Бей!

— Мар, — Семён говорил торопливо, злить царя было ни к чему, — сможешь бронестекло разбить?

— Запросто, — не менее торопливо ответил медальон, — только пусть царево величество в сторону свалит, а то пришибу!

— В сторону! — крикнул Семён царю и махнул рукой, — прочь!

Царь отскочил от окна.

Почти сразу же ударил гром, от которого Семён едва не оглох: бронестекло покрылось трещинами, помутнело и рассыпалось множеством крошечных осколков, похоронив под ними царевых телохранителей; в комнате сразу стало очень шумно, Семён даже сквозь глухоту слышал отчаянные крики гибнущих оборотней. Царь, рыча от ярости, длинным прыжком вылетел из ложи, приземлился у прозрачного ограждения игрового поля и, не теряя скорости, врезался всем телом в преграду. Та не выдержала, проломилась: царь вбежал в искусственный лунный свет, на ходу срывая с себя одежды. Поначалу орниты царя не заметили, — куда там, в такой-то суматохе! — а уж после атаковать его было поздно: царь оборотней начал превращаться. Буквально за секунды его тело раздалось и покрылось твёрдой чешуёй, блестящей как сталь; шея вытянулась, голова стала плоской и рогатой; хвост и крылья прорезались одновременно, и выросли с пугающей быстротой, как в компьютерном мультфильме. Царь оборотней… дракон-оборотень задрал голову к чёрному небу, заревел, пустив длинную струю рыжего пламени, и взлетел в неспокойное небо.

Охота началась.

Самая финальная и самая беспощадная.

— Эта, — рассудительно сказал Мар. — Сдаётся мне, что пора линять отсюда куда подальше. Тут сейчас такие разборки будут, что и нам достанется на всю катушку! Или бомбой серебряной убивать начнут, или в давке потопчут, или охранники пристрелить попробуют, а оно нам надо? С такими-то деньжищами… Ты, Семён, как хочешь, а я вас отсюда выдёргиваю, — не успел Семён возразить, хотя чего уж возражать, всё правильно, как Мир Оборотней исчез.

Место, в которое нынче попал Семён, выглядело достаточно странно, но вполне узнаваемо: квадратный светильник на потолке и однотонно-тёмный ковёр на полу; два мягких дивана, прикреплённых к противоположным стенам, с широкой багажной полкой над каждым из них; деревянный столик у большого зашторенного окна.

Пол комнаты ощутимо подрагивал и под ним то и дело что-то ритмично постукивало.

Это, несомненно, было купе — причём очень просторное купе! До непривычности просторное.

— Ты куда нас притащил, банк самоходный? — устало спросил Семён, поворачиваясь к окну спиной. — Где мы?

Олия сидела посреди купе на стуле, бледная, испуганная — Мар так и прихватил её, вместе со стулом, — а Хайк с флегматичным видом продолжал вытирать руки обрывком занавеси.

— Понятия не имею, — хихикнул медальон. — Ты ж знаешь, что нынче с адресами творится… В хорошее место прибыли: ни оборотней тебе, ни бомб, натуральная благодать! Передохнёте на диванчиках, поспите, а утром дальше куда двинем… только придумай, куда! Ты, кажись, о конце света заботился, типа разобраться что к чему и конкретно отменить его? Вот и отменяй! У тебя получится, я знаю.

— Я? Отменить конец света? — Семён озадаченно потёр подбородок. — Хм… интересная мысль. А почему бы и нет? — и вдруг понял, что у них появилась очень важная цель всего путешествия! Можно сказать, смысл существования.

Конкретный.

— Схожу-ка я, посмотрю, что здесь к чему, — Хайк открыл дверь, вышел из купе. Семён надумал было пойти с ним вместе, но глянул на Олию и остался: девушка выглядела такой напуганной, что бросать её одну было никак нельзя! Да и то, в самом деле, — буквально несколько минут тому назад вокруг них гибли оборотни и рвались серебряные бомбы, смерть и грохот повсюду, а сейчас тишина и уют… но времени-то всего ничего прошло, не успела ещё Олия в себя прийти! Это Хайку просто — он за свою жизнь в таких переделках побывал, что давным-давно уже научился быстро переключаться: нет угрозы, ну и ладно, можно расслабиться. Да и Семён ко всяким опасным приключениям более спокойно, что ли, стал относиться… Но для Олии подобные жуткие события были в диковинку: на её глазах почти мгновенно погибли трое, ужасно погибли, причём один из них — к которому она уже почти привыкла, который начинал внушать доверие — оказался предателем… и который хладнокровно пристрелил бы после убийства царя и их самих, наверняка пристрелил бы, не нужны ему были свидетели!

Семён понимал, что происходит с девушкой. И ещё понимал, что отвлечь её от тех невесёлых мыслей надо как можно скорее, немедленно, ни к чему ей переживать то, что уже прошло и вряд ли повторится.

— Олия, есть хочешь? — Семён уселся на диван возле окна. — Иди сюда, к столику. — Олия молча встала со стула, пересела на соседний диван, уставилась невидящим взглядом в зашторенное окно.

— Мар, сообрази-ка чего поужинать, — попросил Семён. — Хотя нет — сделай-ка ты нам лучше бутылочку шампанского! И шоколаду, если в запасе есть. Конфеты какие-нибудь, что ли…

— Момент, — отозвался медальон. — Прошу! — на столе возникла бутылка холодного шампанского, стаканчик с салфетками, коробка шоколадных конфет-ассорти и пара хрустальных бокалов: Хайка, похоже, Мар в расчёт не принял, сервировал купейный столик на двоих.

— Олия, знаешь, чего… — Семён взял бутылку, откупорил её, разлил пенистое вино по бокалам. — Давай сделаем вид, что у нас неожиданное романтическое свидание. Как тебе моя идея?

— Что?! — Олия посмотрела на Семёна громадными от удивления глазами, враз позабыв о своих тяжёлых мыслях. Чего Семён и добивался.

— Представь себе, как будто мы только что случайно познакомились, — воодушевился Семён. — Оказались в одном купе, потому что нам по пути, мы…

— В одно и то же заведение ехали, — услужливо подсказал Мар. — На курсы повышения квалификации для воров-рецидивистов. — Семён, услышав реплику, запнулся от неожиданности, но Олия на ту заминку внимания не обратила.

— Меня зовут Олия, — девушка улыбнулась Семёну. — А вас?

— А я Симеон, — подхватил игру Семён. — Мы с вами раньше нигде не встречались, случаем? Очень ваше лицо мне знакомо. Очень-очень.

— Не думаю, что встречались, — Олия лукаво посмотрела на Семёна, взяла бокал, пригубила шипучего вина. — А вы, Симеон, кто будете, если не секрет?

— Я, милая Олия, человек вольный, — Семён тоже взял бокал, но пить не стал. — Путешествую по Мирам, нигде особо не задерживаясь — по ряду причин не задерживаясь… Жизнь кочевая, но интересная! А работаю я…

— Воры мы, — с гордостью за профессию сказал Мар, Семён и брякнул по подсказке: Олия фыркнула в бокал, облилась шампанским и на том романтическое свидание закончилось. Потому что когда Олия вытерла лицо и руки салфеткой, в купе зашёл Хайк.

Семён с досадой посмотрел на друга, не вовремя он всё же вернулся, погулял бы ещё хотя бы полчасика — но досада мгновенно исчезла: вид у Хайка был ошарашенный. Словно он самого себя на прогулке встретил.

— Что случилось? — Семён протянул Хайку свой бокал, тот взял и выпил залпом, — в чём дело?

— Вы в окно глядели? — Хайк поставил бокал на столик. — Посмотрите, не пожалеете! — Семён поднял штору.

За окном был поздний вечер. Поезд ехал по высокой насыпи — внизу темнел густой лес, над лесом висела полная белая луна; на фоне луны высвечивался далёкий косяк ведьм на мётлах, спешащих куда-то по своим ведьминским делам — все в чёрном, с высокими остроконечными шляпами. Ведьмы как ведьмы…

— Сейчас, погодите, — Хайк налил себе ещё шампанского. — Сейчас будет… — почти сразу после его слов поезд вошёл в туннель, странный туннель со светлыми дымчатыми стенами, и через секунду вынырнул совсем в другом месте: здесь было раннее утро, солнце едва поднялось из-за горизонта; поезд шёл по железному мосту — внизу, по реке, плыли крутобокие деревянные корабли с поднятыми парусами. А на высоком берегу раскинулся город с разноцветными крышами низких домов; белокаменная церковь с золотым куполом, стоявшая почти у края берега, выглядела как зажжённая свеча посреди россыпи детских кубиков.