Юбиляр, если можно его так назвать, пришёл когда троица внутри пентаграммы села ужинать тушёнкой: скаредный медальон категорически отказался выдавать что-либо ещё, сказав, что надо рачительно лопать то, что уже имеется в наличии, не запихивать же ему эти консервы в себя обратно! Тем более, что у него этой тушёнки завались, надо ж её куда-то девать.
Подайла был возбуждён: рассказ старшего демона, то есть Семёна, подтвердился полностью — замок князя до сих пор оцеплен, а слухи в толпе один другого страшнее! В основном говорили о разноцветных чертях в лакейских одеждах, заполонивших все этажи замка, от подвала до чердака. О чертях, съевших иноземного доктора вместе с его учеником живьём и без соли, потому как соли те черти боятся, от неё у нечисти рога и хвосты отваливаются. «Лекари, наверное, постарались,» — понял Семён, — «кто ж ещё?»
— Раз ты убедился в моей правоте, — назидательно сказал Семён, — тогда давай, выпускай нас! Отдаю тебе медальон и мы расходимся чин-чинарём. Про арбалет забудь, — быстро добавил Семён, видя, что Подайла косится на забытое им в подвале оружие. — Ни к чему нам новые проблемы! Я тебя клятвенно заверяю: никто тебе ничего плохого не сделает, ни я, ни мои друзья!
— Ни магией, ни рукой, ни ногой, — уточнил Подайла. — Ни в мыслях, ни действием. Клянитесь страшной клятвой и целуйте в подтверждение свои медальоны!
— Чтоб я демоном перестал быть, — воодушевлено поклялся Семён. — Чтоб вовек мне демонского мира не видать! — Он показно, как в мелодраме, приложил медальон к губам, а потом незаметно сплюнул в сторонку.
— Вот такое отношение ко мне правильное, — похвалил Семёна Мар, — только плеваться не надо! Не надо, понимаешь, момент портить, а то впечатление смазанное остаётся… — и замурлыкал что-то лирическое, душевное.
Олия и Хайк тоже поклялись страшной необязательной клятвой и быть бы вскоре знатоку демонов всенепременно битым, а то и более, если бы Семён заранее не предупредил друзей.
Подайла, стоя под воткнутым в кольцо факелом, заглянул в книжку-монографию, громко произнёс нужное заклинание и махнул в сторону пентаграммы рукой: фиолетовые молнии перед Семёном знакомо расступились. Но выходить первым Семён не стал — сначала из колдовской звезды вышла Олия, за ней Хайк, а уж после и Семён, мало ли что у Подайлы на уме! Выпустит одного лишь демона-бригадира, а остальных законопатит за ненадобностью, с него станется…
— Я своё слово сдержал, — не отводя глаз от железного кругляша в руке демона-бригадира, сказал Подайла. — Теперь и ты… Дай медальон! Дай!!! — лицо Подайлы от волнения пошло багровыми пятнами, видимыми даже в неверном свете факела; Семён поспешил отдать ржавый амулет новому владельцу, не то прихватит того нервный карачун и ничего из задуманного не выйдет…
Подайла трясущимися руками нацепил на себя медальон и, трепетно поглаживая вычищенную от лишней магии железяку, перевёл дух. Семён ждал, что же будет дальше; ждала Олия, глядя на Подайлу и слегка улыбаясь; ждал Мар, весь в предвкушении обещанного сюрприза. А Хайк ничего особенного не ждал — он смотрел на мага Гиблого Места как каратист-инструктор на пьяного хулигана, пока что тихого, не буйного: ты, дружок, только дай мне повод, а дальше я сам! И разминал пальцы.
— Сбылась моя мечта! — торжественно провозгласил Подайла, воздев руки к невидимому в темноте потолку, — и отныне весь мир у моих ног! Трепещите же, несчастные! Вы, кстати, тоже трепещите, освобождённые из пентухрамы, не стесняйтесь… Ваш правитель идёт к вам, о мои демоны! — Подайла поднёс к лицу тяжёлый медальон, шепнул что-то: внутри железной бляхи слегка щёлкнуло, словно тепловое реле у холодильника сработало.
— Старьё, — с пренебрежением сказал Мар. — Магоприводная часть ни к хренам собачьим. Сундук-раритет… Самое место на свалке! Где он и находится.
— Неси же меня, о мой талисман, в страну демонов, в золотые королевские чертоги, — приказал Подайла и трижды стукнул по медальону пальцем. Но ничего не произошло: новоявленный властелин мира никуда не исчез и стоял с видом ребёнка, у которого только что отобрали мороженое и лопнули гвоздиком воздушный шарик — ни тебе желанного перемещения, ни золотых чертогов…
— А чего он другого хотел-то? — посмеиваясь, заметил Мар. — Попасть в несуществующее место, ха! Семён, поясни убогому, но аккуратненько, доступно… Пусть другой адрес загадает, из реальных.
— Эй, маг Подайла, — Семён с трудом подавил смешок. — Для того, чтобы перенестись куда-то, надо давать точные координаты, а не вольное описание места прибытия! Скажи: «Хочу попасть в такой-то, конкретный Мир», тогда лишь медальон и сработает. А уж на месте разберёшься, чертоги там или не чертоги…
— И как именно называется твой конкретный Мир? — наивно спросил Подайла. — Я ж не знаю!
— Много их, Миров-то, — уклончиво ответил Семён. — Тебе в который надо?
— В демонский, самый главный, — уверенно ответил владелец ржавой побрякушки, — в наиглавнейший! Что мне в отсталых Мирах делать? Мне они без надобности, вот ещё!
— Рекомендую Перекрёсток, — серьёзно посоветовал Семён. — Это самый крутой из всех известных мне Миров. Там и чертоги есть, и дворцов навалом, сколько хочешь…
— Разберусь, — отрезал Подайла. — Хочу в Мир Перекрёстка! — и трижды стукнул по медальону костяшкой пальца.
В тот же миг кудесник Подайла оказался внутри пентаграммы, среди оплывших свечей и пустых консервных банок.
— Здравствуй, пресветлый Мир! — завопил Подайла, не поняв, куда он попал, — а вот и я, твой хозяин!
— Прям цирк какой-то, — зашёлся в хохоте Мар, — главный клоун из отпуска вышел, ха-ха! Ну, Семён, ты даёшь! — Олия, хоть и не слышала реплики Мара, тоже рассмеялась, и даже Хайк улыбнулся.
— Подданные, где вы? — удивлённо вопросил у свечей пришлый хозяин, — не прячь… А-а, это ж наглый обман! — разъярённый Подайла покрутил головой, отыскивая в полумраке Семёна с компанией, обвинительно ткнул в их сторону пальцем:
— Обманули! Заборонили демоны подлые! Мер-р-рзавцы!!!
Семён протестующе поднял руку:
— Стоп! Кончай лаяться! Никто тебя не заборонил, сам в свою ловушку угодил. Ты ж демоном стал, вот она тебя и отловила! И дальше будет отлавливать, сколько не пытайся из неё выбраться… Соображать надо, понял?
— Да? — Подайла умолк, задумавшись. — Хм, а ты ведь прав… Эх, непростое оно дело — в правители выдвигаться! Всяк норовит тебе гадость устроить, подсидеть, недопустить… И собственное творение туда же, — со злостью сказал Подайла. — Ну я ему ужо, — он вытащил из-под свитера книгу, в раздражении полистал её. — Ага! Нашёл, — поведя вокруг себя рукой, выдвиженец в правители пробубнил длинную труднопроизносимую фразу: магические стены пентаграммы, вспыхнув напоследок сине-фиолетовыми всполохами, растаяли — выход из тупика, в котором застряли спасатели мироздания, был открыт.
— Другое дело, — одобрил Семён. — Теперь можно и в короли-властители! В общем, счастливого пути, амбициозный ты наш, — Подайла не ответил, чего ему с рядовыми демонами калякать, когда уже, вот-вот, пред ним падёт главный демонский Мир Перекрёстка; маг Гиблого Места в очередной раз постучал по ржавому медальону пальцем, раздражённо повторил своё требование и пропал, уже насовсем.
— Интересно, куда его, болезного, занесло? — задумчиво спросил Мар. — Надеюсь, в более-менее приличное место. Туда, где подобных типов не сильно обижают — всё-таки старался человек, цели своей добивался! Кто ж виноват, что цель у него дурацкая была…
— Пора и нам перемещаться, — Семён нахмурился. — Опять скакать по незнакомым Мирам… Когда же мы, в конце концов, на Перекрёсток попадём? Леший его знает!
— Я хоть и не леший, но знаю, — важно сказал медальон. — Прямо сейчас и попадём, не сомневайся.
— Как? — изумился Семён, — ты серьёзно?
— Абсолютно, — заверил его Мар. — Среди заклинаний, что я вытянул из того драндулета, есть одно особое, розыскное! Типа специальное, археологическое, как раз для отыскания древних Миров с неустойчивой адресацией… Крепкое заклинание, надёжное — нынче таких не делают, ювелирная работа, да-с! Не то, что продукция Комплексного Мира, не в обиду Настройщику будь сказано. И уверен, оно нам поможет… Запускать? — деловито спросил медальон.
