Рожественский уже направился к выходу, но, обернувшись, позвал на крыло мостика начальника штаба эскадры Клапье-де-Колонга. Убедившись, что никто их не подслушивает, он взял начштаба под локоть и негромко начал давать наставления:

– С инспекцией по кораблям поехать придется вам вместе с флагманским механиком Обнорским и флагманским инженером Политовским. Мне физически не успеть сделать все из намеченного. Я вас попрошу очень внимательно отнестись к этому вопросу, ибо мне доподлинно известно, что японцы закупили в Англии большое количество новых фугасных боеприпасов повышенного зажигательного действия. Поэтому любое дерево на корабле – это дополнительная пища для огня! Разрешаю оставить из дерева только небольшой запас, необходимый для заделки пробоин и заведения пластыря, а из всех многочисленных шлюпок – только по два разъездных катера на корабль первого ранга и по одному – на корабль второго ранга. После сборки всех ведомостей штаб эскадры под вашим руководством должен решить, на какие из наших транспортов и по сколько мы загрузим шлюпок, снятых с боевых кораблей. Вам все понятно, Константин Константинович?

Стоявший все это время навытяжку перед своим адмиралом Клапье-де-Колонг слегка ошалел от объема только что услышанной информации. Вопросов в его голове созрело много, но вот традиционный страх перед Рожественским взял свое, и задать их начальник штаба не решился, а потому слегка опешившим тоном громко ответил:

– Так точно, ваше превосходительство!

Заметивший смятение на лице своего подчиненного Рожественский мысленно закатил глаза.

«Да уж! Похоже, он не понимает сути происходящего, – подумал новоиспеченный адмирал, – придется снизойти до объяснений».

– Вижу-вижу, Константин Константинович, что вам не все понятно. Задавайте вопросы, а я постараюсь вам подробно объяснить, на основании чего я пришел к тому или иному решению.

Еще более удивленный начальник штаба счел, что сегодня, видимо, у его адмирала превосходное настроение, раз уж он снизошел до разъяснений. На памяти Клапье-де-Колонга такое случалось не очень часто, и потому он решился все же полюбопытствовать. Набрав в грудь воздуха и мысленно перекрестившись, он начал задавать вопросы:

– Господин адмирал, зачем снимать шлюпки? Ведь случись что, нам попросту нечем будет людей спасать с гибнущего корабля. Да и риск пожаров, как показывает опыт боев Первой Тихоокеанской эскадры, не столь велик. Еще ни один боевой современный корабль в последних боях не погиб от огня.

– Константин Константинович, видите ли, как я уже сказал, мне доподлинно известно про новые японские снаряды. Не нужно меня спрашивать про источник сей информации – не ваш это уровень. Не имею я права его разглашать! А что касается спасения людей, то позвольте полюбопытствовать: а какими именно средствами вы собираетесь спасать людей после многочасового артиллерийского боя? Нам всем известно про огромное число осколков, которые дают японские снаряды. Также мы знаем, что у Первой Тихоокеанской эскадры все спасательные средства после боя были сильно повреждены. Кроме того, у нас в эскадре есть девять миноносцев, которым мы и должны поручить спасение моряков с гибнущих кораблей. У нас есть два госпитальных судна, которые так же могут спокойно останавливаться и, не рискуя попасть под огонь противника, спасать моряков. Поэтому, ввиду большой опасности пожаров, я считаю более логичным все-таки снять все гребные шлюпки и оставить только паровые катера. Точно так же нужно будет удалять палубный дощатый настил и другие деревянные излишества. Борьба с пожарами теперь приобретает первоочередное значение! Надеюсь, я смог удовлетворить ваше любопытство? Если есть еще вопросы, то можете их задавать не стесняясь.

– А зачем перебирать машины, если это некоторые наши корабли успели проделать совсем недавно, буквально несколько дней назад?

– А затем, господин капитан первого ранга, что после этой переборки по кораблям эскадры с инспекцией пройдет мой флагманский механик подполковник Орехов. И разводить пары в котлах, и тем более запускать машины я разрешу только тогда, когда получу от него клятвенное письменное подтверждение того, что корабль действительно ГОТОВ к походу и сможет поддерживать нужную мне скорость! Если Орехов чего-то упустит, то пойдет под трибунал! Ибо каждое упущение – это потеря корабля в предстоящем бою. С этого дня мне плевать на внешний вид кораблей, так как теперь самыми важными становятся боевые качества людей и судов вверенной мне эскадры! Если капитан корабля умеет только марафет наводить, но к бою не сможет подготовиться по-человечески – я его немедленно сниму с должности, а по прибытии во Владивосток отдам под суд! Можете это донести в приказе по эскадре до всех судов! Надеюсь, на этот вопрос я ответил?

Дождавшись утвердительного кивка начальника штаба, Часовских отвел глаза в сторону и стал с удовольствием обозревать свою эскадру. От отряда миноносцев по направлению к флагманскому кораблю спешил разъездной катер, судя по всему везший еще двоих попаданцев во времени, ныне являющихся командирами миноносцев. Уже предвкушая встречу со своими друзьями, новоиспеченный Рожественский подумал, что неплохо бы было настроить Клапье-де-Колонга на рабочий лад. Обернувшись к последнему, адмирал продолжил внезапно закончившийся диалог:

– Да, чуть не забыл! Константин Константинович, сегодня на собрании штаба эскадры я буду ставить перед нашими офицерами новые, уже боевые задачи. Я вас попрошу настроить их на нужный лад. Нет необходимости меня бояться, как это было ранее в походе. Каждый должен стараться изо всех сил! Целесообразность поставленных задач сегодня я разрешу обсуждать, поэтому предупредите, чтобы господа офицеры не стеснялись и задавали интересующие их вопросы. Как на начальника штаба эскадры, я надеюсь на вас, на вашу поддержку и на ваш авторитет среди подчиненных. Ну а теперь, Константин Константинович, позвольте попрощаться с вами до трех часов дня, так как меня ждет встреча с двумя самыми молодыми капитанами на всех наших судах. Отправьте матроса потолковее, чтобы встретил Рихтера и Коломейцева и проводил их в мою каюту.

Развернувшись, Рожественский зашагал в свою каюту, придя в которую, тут же отправил вестового в штаб эскадры с задачей принести ему морские карты Японских островов и еще нескольких районов Тихого океана. Сергей чувствовал, что встреча с современниками принесет ему не так много радости, как планировалось изначально.

Сергей Владимирович Часовских родился в 1982 году в небольшом провинциальном городке в отдалении от Москвы. Совершенно непонятно, как человек, видевший море всего пару раз в жизни, и то на пляже, сумел в него влюбиться. Увлекся военно-морской историей Сергей еще в детстве, когда прочитал великолепный роман Новикова-Прибоя «Цусима». Это увлечение осталось на всю жизнь. Львиную долю свободного времени он проводил за чтением книжек на интересующую его тематику или за обсуждением наболевших вопросов на различных военно-морских форумах.

Сергей получил высшее юридическое образование в 2004 году и после этого устроился работать в юридический отдел администрации своего района. На плечи молодого специалиста сразу же тяжким бременем легла суровая российская действительность. Современная наша страна далека от идеала, но тем не менее Сергей с головой окунулся в работу и честно выполнял свои обязанности.

Со своей будущей супругой Ириной они познакомились, когда ему было двадцать семь лет. Бурный роман спустя год завершился свадьбой. По прошествии еще пары лет у них родился сынишка, которого назвали гордым именем Александр. И жила бы семья долго и счастливо, но…

Тот день Сергей не забудет никогда. Он, как обычно, работал в своем кабинете, разгребая целый вал трудноразрешимых проблем. Ближе к вечеру раздался звонок с телефона жены. Но вместо Ирины холодный мужской голос сообщил, что владелица этого телефона попала в ДТП и срочно требуется выехать кому-то на опознание. Дальнейшее Сергей помнил смутно, следующие три дня для него прошли как в тумане. Пешеходный переход, лежащий в луже крови труп жены, коляска с младенцем, забрызганная алой кровью, морг, похороны…