– Скажите, Сергей, а вы никогда не допускали мысли, что за Японию в этой войне играла группа столь модных сейчас попаданцев во времени? Рассматривали ли вы такую теорию?

– Рассматривал, – мгновенно отреагировал Сергей, – но ряд вопросов остается все равно неразрешенным. Как попаданцы могут направлять снаряды? Силой мысли, что ли?

– Конечно, нет! – перебил своего собеседника профессор. – Но я могу частично объяснить целый ряд случайных, как вы говорите, «лаки-шотов».

– Да? – недоуменно уставился на профессора Сергей. – Тогда я вас внимательно слушаю.

– Я выдвинул теорию, согласно которой группа попаданцев вызывает колебания во временном континууме. То есть самим фактом своего появления эти люди перетягивают коэффициент везения на свою сторону. И единственным способом противодействия этому является участие попаданцев с другой стороны.

– Я, кажется, понимаю, о чем вы пытаетесь сказать, профессор. Но как ни прискорбно об этом говорить, мы с вами выдвигаем лишь теории и не существует никакой возможности проверить их на практике.

– Как знать, молодой человек. Как знать…

Бухта Куа-Бэ. Желтое море. Раннее утро 29 апреля 1905 года

– От блин! Башка-то как раскалывается! Охренеть!!! А эти долбаные профессора говорили, что все будет нормуль… Черт, глаза даже открыть нереально, чтобы осмотреться… Нет, это решительно невозможно больше выносить! Интересно, а в начале века аспиринчик уже был? Если да, то я бы сейчас таблеточек двадцать выпил – такая доза должна помочь. Ладно, собираюсь с силами и открываю глаза на счет три! Раз! Два! Т…Р…ИИИ!!! Ай-ай-ай – боль-то какая адская – как будто веки открываются поворотным рычагом, центр которого закреплен где-то в затылке… Да, боитесь вы боли, Зиновий Петрович, аки ребенок тапки!

– Стоп! Какой на фиг Зиновий Петрович? Видимо, после этого чертового перемещения еще в себя не пришел… От тяжело-то как! Так – медленно осматриваемся по кругу… Что видим?! Каютка вполне себе симпатичная, ну так на «Баяне» другой и быть не должно – французская сборка все-таки… Но что за мысли лезут мне в голову?! Какой на фиг «Первый броневой отряд»? Какой выговор «проститутке»[3] за вчерашнее маневрирование?! И что за мелькнувшая было мысль «взять угля в перегруз, ибо во Владивостоке его недостаточно»?! Так-с… Будем приводить свои мысли в порядок…

В прошлой жизни меня звали Сергей Владимирович Часовских, а в этой меня должны звать Роберт Николаевич Вирен. Я – командир крейсера первого ранга Российского императорского флота «Баян», находящегося в Порт-Артуре. До начала Русско-японской войны остается десять дней, и план мероприятий мы подробно обсудили с друзьями… Но сейчас «Баян» уже потоплен японцами в Порт-Артуре, а Вирен, сволочь, участвовал в позорной сдаче крепости японцам, и после прибытия во Владивосток я лично возглавлю суд над этим… Стоп!!! Какой к черту Владивосток? Какой на хрен суд? Над самим собой, что ли? Да, господин генерал-адъютант… Что-то мысли путаются окончательно… Почему я себя Зиновием Петровичем называю? Насколько я помню, в Российском императорском флоте был один Зиновий Петрович, и фамилия его… Ой, коленки аж от страха затряслись – не дай боже в его тело попасть… Конечно Зэпрофилы[4] есть на всех флотских форумах, но я-то к ним точно не отношусь… Так, что там мне говорили: нужно подумать четко и ясно, чтобы получить подсказку? Десант в прошлое. Миссия номер один, блин!!! А, надо это вслух сказать, может, – помню, профессор что-то бормотал на тему: если мысленное произношение клавиш перезагрузки не сработает, нужно повторить это вслух, громко и четко… Так, вроде получилось встать – ох ни фига себе росточек теперь у меня! Ладно, я антропологические данные Вирена не помню… Какой моргенштаб лезет в голову? Господи, пора приводить мысли в вид божий – сейчас вот скажу громко слова заветные, и будет мне счастье.

Набрав полные легкие воздуха, Сергей громко, четко произнес: «Десант в прошлое. Миссия номер один». В голове успела мелькнуть мысль про то, что со стороны он сейчас напоминает какого-то средневекового колдуна. Только посоха и колпака с острым кончиком не хватает для пущего антуража. Вдруг весь его взор был застлан черным фоном, и в голове зазвучал приятный женский голос, гласивший следующее:

«Часовских Сергей Владимирович, 1982 года рождения. Вы дали согласие на эксперимент, который переносит вас во времени в тело и разум другого человека. По условиям нашего соглашения вы должны были попасть в оболочку капитана первого ранга Российского императорского флота Роберта Николаевича Вирена. Однако в ходе операции «Десант в прошлое» произошли непредвиденные трудности, которые не позволили переместить вас в нужное время и в выбранный вами объект. Ввиду ваших проблем с законом отмена эксперимента не имела для вас никакого смысла, поэтому профессором Липовецким было принято решение переместить вас в другой объект. По теоретической модели переноса во времени часть мыслей и основные навыки объекта, в которого вы перенесены, должны сохраниться. Так как временной контур оказался недостаточно стабильным, то выдержать временные рамки тоже не представилось возможным. Приносим извинения за доставленные неудобства. Для прослушивания информации об объекте вашего перемещения и ваших коллегах необходимо четко подумать: «Десант в прошлое. Цель миссии».

Именно в этот момент, когда затихли последние звуки в его голове, Сергей обнаружил, что из небольшого окошка, расположенного в стенке каюты, на него слегка затуманенным взором смотрит пожилой человек с властными чертами лица, поразительно напоминающий по внешнему виду вице-адмирала Российского императорского флота Зиновия Петровича Рожественского…

– Что-то я ни черта понять не могу… Как же голова раскалывается-то! Что значит «в ходе операции «Десант в прошлое» произошли непредвиденные трудности, которые не позволили переместить вас в нужное время и в выбранный вами объект»? В какой такой «другой объект» переместил меня Липовецкий? И чего на меня этот мужик из окошка пялится? А на Рожественского-то как похож! Ну вылитый прямо! Но вот только что он тут делает? И чего это он как-то подозрительно мои движения копирует – прикол у них такой в начале века, что ли? Секундочку… А что это за подозрительное окно на боевом корабле? Так это же…

Мамочки… КА-РА-УЛ!!! Это же ЗЕРКАЛО!!! Господи прости – это что же получается?! Меня впихнули в оболочку адмирала Рожественского?! Ну уж фигушки – скорее всего меня просто глючит, и к фотографии Вирена нужно было приглядываться внимательнее, а то сам себя не узнаю уже… Так, сейчас выйдем на палубу и убедимся, что я нахожусь на «Баяне».

Пока эти и многие другие мысли хаотично формировались в Серегиной голове, он медленной, но уверенной походкой бывалого морского волка шел по извилистым коридорам боевого корабля начала двадцатого века. Причем шел по ним в одной пижаме, не обращая внимания на вытягивающихся в струнку при его виде матросов.

– Так, тут направо, а за следующим углом налево, и по трапу вверх. Вот уже видно небо над люком, сейчас поднимусь и увижу Порт-Артур! Ух и красотища должна же там быть! Еще пару ступенек осталось…

Окраина Москвы. Октябрь 2018 года

В небольшом зале собралось пять человек. Большинство из них были возрастом от двадцати пяти до сорока лет, и только один был явно старше всех собравшихся. Профессор Липовецкий сегодня выступал с завершающим напутствием перед людьми, которых он больше никогда не увидит в своей жизни. Набрав полную грудь воздуха, он обратился к сидящим: