Мишка и на самом деле убрал руки. Но он не Эльку испугался, он оторопел из-за Славки. Тот встал между ними и заслонил собою Элю с кубком с таким видом, что Мишка не стал настаивать. Он знал этот отчаянный взгляд, Славка редко так смотрит, но если уж уставится, то с ним в такую минуту лучше не связываться.
У Мишки на языке уже заплясало его любимое обзывательство «жених», но в последний миг он проглотил его, и правильно сделал: сейчас от Славки ничего хорошего ждать не приходилось.
— Ну ладно, у меня тоже кое-что дома есть, хотел вам завтра показать, теперь не буду … — забубнил Мишка.
Вернувшись в комнату, он даже не стал досматривать мультики, уселся прямо к столу, взял вилку и спросил без лишних церемоний:
— Когда уже мы торт будем есть?
— Вот придут Настя и Аня, тогда и будем.
Но следующим осчастливил всех своим появлением Сашка. Он позвонил в дверь как раз в тот момент, когда Мишка разглагольствовал на тему как заболеть воспалением легких и как потом целый месяц в школу не ходить. По его словам, для этого достаточно закрыться в ванной и постоять босиком на плиточном полу, как будто ты там зубы чистишь так долго.
— А потом сразу надо еще…
Но на этом самом интересном месте и раздался звонок.
— Ну наконец-то, — вздохнул Мишка. — Я уже думал, что твои расфуфыренные заблудились.
Сначала в комнате появилась красивая коробка, и только потом — Саша, которой обнимал ее двумя руками — такая она была здоровенная.
— Поздравляю тебя, Эля, с днем рождения, — робко произнес вновь прибывший и протянул подарок.
Через мгновение блестящая обертка, в которую был упакован подарок, валялась на полу, а комната наполнилась таинственным светом, он исходил из недр большой круглой лампы, с виду она была похожа на шар. Но это была не простая лампочка, под которой читают книжки и делают уроки, это был удивительный светильник, по его волнистой стеклянной поверхности плавали рыбы. Не настоящие, разумеется, но очень-очень похожие на настоящих, они плавно изгибали свои цветастые хвосты, а временами даже мерещилось, что они шевелят плавниками, снизу поднимались пупыри воздуха, а водоросли, казалось, слегка колышутся в несуществующей воде.
— Смотрите, смотрите, рыба-меч! — восторженно кричала Эля, а по ее лицу проплывала тень от рыбы, голова которой была увенчана холодным оружием. — О! А это дельфин, он догоняет желтых рыбок, их целая стая… — И солнечные блики скользили по ее щекам.
Даже Мишка забыл про торт. Зеленый яркий свет волнами проплывал по стенам комнаты, а морские обитатели, жившие в этом нереальном и сказочном море, отбрасывали на склоненные лица разноцветные отблески.
Один Славка не был поглощен этой электрической фантасмагорией, он сидел чуть в сторонке и с тревогой поглядывал на забытый кубок. Кубок не светился, он лишь отражал лучи, которые падали на его зеркальную поверхность, но ведь он не был куплен в универмаге, как эта морская лампочка, он же достался его маме в трудном бою! Славка чувствовал, что опять чего-то не понимал в жизни, в нем затаилась какая-то обида на Элю, она завелась где-то внутри самовольно, даже против его воли, он вовсе не хотел обижаться. Но пока не получалось.
И вот, наконец, явились долгожданные Настя с Аней, Мишка был отчасти прав — девочки были очень нарядные, но, конечно, не «расфуфыренные», как он выразился. Подружки положили конец гастрономическим мучениям Мишки, все дети как по команде кинулись к торту. Под звон тарелок и грохот стульев в комнате появилась тетя Маша:
— Ну раз гости уже собрались, позволь, Эля, и от нас с папой преподнести тебе подарок.
В руках она держала обещанные лыжи. Красные. Ну и палки, ясное дело.
Элька от радости запрыгала, как кенгуру. И если бы не мама, она забыла бы про гостей и угощение, нацепила бы новые лыжи и умчалась шлепать в них по лужам. Пришлось вмешаться тете Маше и снова усаживать всех за стол.
Началось самое интересное. А пока поджигали свечи, воткнутые в торт, пока разливали по бокалам лимонад, пока девчонки хвастались заколками, неожиданно про свой подарок вспомнил Мишка. Он соскочил со стула, поднял с пола новенький портфель и сунул его Эле.
— Я тоже тебя поздравляю. Вот. — Он немного замялся, скосился на Славку и остаток своей торжественной речи проговорил тихо-тихо, прямо Эле в ухо: — Это за то, что я твой ранец… вместо моста… На!
Эля не злопамятная девочка, это точно. Она немедля простила Мишке все его глупые издевательства и тут же вспомнила, что ему единственному в секции не досталось ни лыж, ни лыжных палок. Эля сорвалась с места, пулей выскочила в прихожую, схватила те самые лыжи, которые пытался отобрать у нее Мишка, вернулась с ними в комнату и протянула ему:
— Хоть ты и дурак, Мишка, но мне две пары не нужно. Бери. Я еще тогда хотела их тебе сама отдать.
Веселый гомон перекрыл голос Насти:
— Эля, а куда ты наши цветы дела? Мы же тебе еще гвоздики подарили. Их в воду надо обязательно поставить!
— А то они, чего доброго, засохнут, — присовокупила Аня.
— Они на тумбочке! Я сейчас…
Эля зачем-то схватила Славкин подарок и упорхнула как розовое облачко. Через секунду она вернулась… Перед ней на вытянутых руках плыли пять ярко-красных гвоздик, они покачивали своими головками, а выглядывали они… из наполненного водой спортивного кубка.
Да. Из кубка, который завоевала в борьбе Славкина мама. Да-да… Не знаю уж, сколько воды было в нем, но, видимо, там была и та последняя капелька, которая переполнила чашу терпения нашего Славки. Он, не помня себя, сорвался со своего места, выскочил из-за стола и встал перед растерявшейся Элей. Он вдруг снова часто задышал, словно перед тем как нырнуть в воду, ему внезапно стало не хватать воздуха. Так еще дышат спортсмены после финиша. Он уже не справлялся со всеми переживаниями, которые переполняли его, как чашу…
— Это не ваза… — задрожал его голос.
И все вокруг замолчали. Замолчали не потому, что он громко это сказал, а потому что все услышали волнение. Так иногда бывает. Порой один слабый голос может заставить замолчать множество громких голосов.
— Это не ваза! — повторил он в возникшей тишине, еле сдерживая слезы. Но не сдержал. — Это не ваза! — крикнул он пронзительно, и предательские слезы обнаружили себя. Где только они там прячутся? Вроде нет, а потом раз — и вот они, откуда ни возьмись.
Он кинулся в коридор, схватил куртку и, уже совсем ничего не понимая, помчался по лестнице вниз.
— Славик! — пытался догнать его голос тети Маши.
— Славка! — И голос Эли катился по пятам, стараясь настичь Славку.
— Славян! — Даже Мишкин голос несся сломя голову, чтобы остановить его.
Когда за спиной хлопнула дверь подъезда, капли дождя захлестали по щекам. Они перемешались со слезами, и если бы кто-то увидел его в эту минуту, ни за что не догадался бы, что этот мальчишка всего секунду назад плакал. Да и кто увидит? Никого во дворе не было. Кроме наступившей темени, да еще, конечно, ветра. Ну и дождя, само собой.
Вот вам и день варенья. Мы с вами не будем осуждать Элю за то, что она поставила цветы в спортивный кубок, она же хотела, чтобы цветы не мучились от жажды на тумбочке, а попили воды, тем более что теперь, когда Славка так расстроился, она уже корила себя за это.
Эля выбежала в коридор, накинула пальто и… безжалостно примяла шапкой свою розовую резинку с бантом.
— Мама, я должна! Я должна его найти! — вырывалась она из рук тети Маши. Единственная уступка, на которую она с боем согласилась, — взяла из рук мамы зонтик. И, не оборачиваясь, застучала своими нарядными туфельками по ступеням.
На секунду она задержалась под козырьком подъезда, щелкнула зонтом, огляделась. Двор был почти пуст. Лишь одинокий прохожий не спеша шел под своим необъятным зонтом мимо их дома. Увидев Элю, он замедлил шаг, остановился и вдруг произнес:
— Милая барышня, прошу прощения, но неужели вы не пожалеете свои нарядные башмачки? Что вас заставило выйти в такой ненастный вечер из дома? Сегодня началась зима, позвольте напомнить.
