Он отдал соответствующие наставления своему брату Алексею Орлову, прося его сделать все, чтобы обеспечить спокойствие новой государыне.

Но Алексей и сам знал, что надо делать.

В Ропше Петра III посадили в отдаленную комнату дворца. Алексей Орлов, Барятинский, Потемкин и Зубов находились безотлучно при бывшем императоре.

Здесь же находился старый камердинер Петра.

5 июля камердинера неожиданно схватили в саду, когда он вышел подышать воздухом, и увезли.

Алексей Орлов затеял с бывшим царем ссору. Но Петр знал, что он ищет повода убить его. Он молчал, тогда Орлов ударил императора. Это послужило сигналом, заговорщики набросились на несчастного, беззащитного человека… Раздался дикий, нечеловеческий крик, более похожий на вой затравленного зверя.

Князь Барятинский пронзил императора сзади кинжалом…

Но, раненного, его продолжали бить и душить.

А вечером Екатерина получила от Алексея Орлова слезное письмо с просьбой о прощении.

«Матушка милосердная государыня! Как мне изъяснить всю правду… Не знаю, как эта беда случилась… Погибли мы, если ты нас не помилуешь… Никто и не думал, как поднять руку на государя, но он заспорил за столом с князем Барятинским. Не успели мы разнять, а его уже не стало…

Конечно, Екатерина охотно простила и Орлова, и Барятинского, и других. И не только простила, но и наградила всех этих «не думавших поднять руку на государя».

— Свет не мил… Прогневили мы матушку, — лицемерно вздыхая, рассказывал Алексей Орлов, выгораживая Екатерину.

А маленькая немецкая княжна, захватившая корону у немецкого принца, была довольна.

Она получила престол, и любовь, и свободу…

— Как иногда хорошо быть красивой! — радостно говорила она Екатерине Воронцовой-Дашковой.

Из предыдущих очерков читатели могли видеть характер Екатерины.

Она соединяла любовь с политикой, была хитра, сластолюбива, лицемерна и корыстна. Сойдясь с Вильямсом, она начала действовать против Пруссии, и за это чуть не была обвинена в государственной измене. А когда началась война союзных держав с Пруссией и она увидела свою родину в действительной опасности то приказала русскому главнокомандующему не наступать. Правда, ей много помогло то, что война была навязана России Англией и Францией, высшие придворные русские чины и офицеры обожали Фридриха и стояли за союз с ним. Вот почему генералы так охотно подчинялись приказанию цесаревны и цесаревича, Карла-Ульриха Гольштейн-Готторпского, во крещении Петра Федоровича.

Сластолюбивая и развратная Екатерина меняла любовников ежедневно, а иногда у нее их было сразу несколько, но она сумела использовать их чувство. Фавориты возвели ее на престол, они же избавили ее от ненавистного мужа, при этом проявили столько такта. Все вышло «случайно:», Екатерина не запятнала рук в крови мужа, и сами убийцы просили у нее прощения за свое излишнее усердие. С мужем своим она также вела двойную игру, поощряла его реформы, преследования русского духовенства, которое он считал языческим, и строгости дисциплины в армии, а сама ходила по церквам, притворяясь истинно православной, и жалела бедных избиваемых солдатиков, увлекая их заманчивой грезой приобрести вместо жестокого царя «с зеленой улицы» добрую милостивую «матушку».

В дальнейшем она себе не изменяла, не забывая своей личной выгоды, которая у нее была на первом плане, и умея извлекать из людей то, что ей было нужно и на что они были способны: у одного брала вместе с любовью ум, у другого талант, у третьего военную доблесть, а у четвертого просто красоту и силу его тела.

После смерти мужа Екатерина впала в притворное отчаяние. Она оделась в глубокий траур, служила панихиды и велела похоронить бывшего императора со всем почетом, который принадлежал его сану.

Были изданы два манифеста к народу: о вступлении Екатерины II на русский престол и о смерти императора.

«Не имели Мы намерения, ни желания таким способом воцариться, каковым Бог, по неведомым Его Промыслам, Нам определил Престол Отечества Российского восприять».

Таким образом, Екатерина все свалила на Бога и своих фаворитов, «нелицемерные сердца» которых возвели ее на престол с помощью Божией.

«Вступление Наше на Императорский престол есть доказательство той истины, что где действуют нелицемерные сердца, там рука Божия предводительствует», — писала Екатерина русскому народу.

Выходило, что Бог помогал и Петра III убить.

«Бывший император волею Божией внезапно скончался от геморроидального припадка и прежестокой боли в кишках».

Эти слова были явным издевательством над смертью несчастного Петра III, которому фавориты пронзили живот кинжалом.

Пол комнаты, где убили Петра III, был весь залит кровью, вышедшей из его внутренностей.

От ужасной боли и потери крови лицо императора сразу почернело.

Гроб с телом убитого царя выставили на поклонение в Александро-Невской лавре.

Народ тысячами стекался проститься с покойником.

В гробу лежал человек с черным лицом.

На другой день в Петербурге разнеслись слухи, что хоронят не царя, а царского арапа, камердинера Петра III, которого убили вместо него.

И когда вспыхнул Пугачевский бунт, все были убеждены, что это чудом спасенный Петр III, хотя история говорит, что спастись от Екатерины и ее фаворитов, не выпускавших Петра ни на минуту из виду, было невозможно. Екатерина не выпускала из рук людей, которые ей мешали, как читатели увидят из истории княжны Таракановой.

Народ вглядывался в лицо покойного царя, стараясь распознать его обезображенные черты. Но офицеры, стоявшие на карауле у гроба, кричали:

— Проходить! Проходить!

Вглядываться было запрещено. Запретили также под страхом смертной казни и вырезания языков разговаривать о покойном императоре.

На погребении Петра III присутствовало необычайное множество народа. Петра похоронили не в Петропавловской крепости, где полагалось хоронить царей, а в лавре.

После похорон народ долго стоял на месте, не желая расходиться. Покойник с черным лицом и похороны царя в лавре, где хоронили только простых, хотя и богатых, смертных, были тяжелой загадкой. Хотя Петра III не любили за расправы с солдатами, но его страшная судьба породила жалость в сердцах доброго русского народа. Он все же был родным внуком Петра Великого, а теперь престол перешел к чужой русскому народу немке, совершенно посторонней русскому императорскому дому по крови.

Чудовищные слухи росли и распространялись по всему царству.

Но Екатерина была не из тех людей, которые считаются с простым народом. Народ был угнетен, он изнывал от рабства и не мог быть ей полезен, а симпатии высшего дворянства принадлежали всецело новой государыне. На преданности дворянства Екатерина решила утвердить свою власть, а для недовольных из народа были сейчас же по ее воцарении открыты действия тайной канцелярии, куда шпионы Шешковского тащили болтунов и приверженцев Петра. Впрочем, все были запуганы и молчали.

Екатерина торжествовала и крепко держала в руках запачканный кровью Петра III скипетр.

Но в глазах ее появилось какое-то подозрительное, почти инквизиторское выражение, свойственное убийцам, а черты лица приобрели холодную немецкую жестокость. Будучи цесаревной, она все время притворялась ангелом. Теперь ей не надо было играть роль. По словам знаменитой художницы Вите-Лебрен, Екатерина была очень маленького роста, но гордая осанка ее скрашивала этот недостаток, о красоте ее ходили разноречивые слухи. Одни говорили, что она красавица, другие утверждали, что у нее самое заурядное немецко-буржуазное лицо. Но когда женщина носит корону, то она всегда кажется красавицей; в ореоле царственного величия все физические недостатки исчезают.

В Западной Европе на Екатерину смотрели как на чудовище разврата, страшную убийцу. Австрийская императрица Мария-Терезия, женщина очень нравственная, наотрез отказалась от встречи с русской императрицей, убившей своего мужа и менявшей фаворитов.