Кстати, я хочу сделать еще одно небольшое отступление и кратко высказаться о пользе комаров, мошкары, крыс, бацилл, тех же микробов и многого другого, что Мясцовый не долго думая называет паразитами,[43] с которыми необходимо бороться.

Товарищи дорогие, да кабы не эти создания, мы, признаемся честно хотя бы себе, давно бы зажирели и опухли от лежания на печи, из этой задрипанной деревни никогда бы не выбрались. Они, паразиты, заставляют нас все время двигаться и шевелиться, из года в год, из века в век, от детства до старости они подгоняют нас в движении к светлому прогрессу.

Если взглянуть на них, на их тяжелый труд с нетрадиционной точки зрения, то можно увидеть, что паразиты приносят нам огромную пользу. Они, я скажу здесь образно и ярко, — двигатель истории. И вот на этот отлаженный исправный двигатель истории падает тяжеленная бездушная кувалда мясцовых идей.

Что из этого получится — подумайте и вообразите сами, исходя из вышесказанного.

Кратко хочу остановиться и еще на некоторых принципиально важных аспектах выступления Мясцового. Мясцовый пишет: «Душою чувствую…» Товарищи дорогие, о существовании какой души говорит нам Мясцовый? В свете последнего послания Иоанна XXI верующим всего мира, которое, между прочим, вызвало резкое увеличение числа верующих в разных странах, слишком смелые заявления Мясцового относительно существования души звучат, мягко говоря, весьма и весьма странно. Мы знаем Мясцового как талантливого автора нашумевшего в свое время романа «Прощание с деревней», однако это вовсе не означает, что после такого романа Мясцовому автоматически разрешается проводить среди нас идеи богоискательства. И уж не отсюда ли у Мясцового такая тяга и любовь к старине, в которой будто бы спрятана наивная мудрость, непонятная современным горожанам?.. И не отсюда ли такое пренебрежение, а может, даже ненависть к светлой радостной атеистической современности? Посмотрите сами, что пишет Мясцовый в своей статье, цитирую: «…ощущение Праздника, которое нынче мы, забитые цивилизованной деятельностью, теряем…».

Занятый чисто литературными и эстетическими проблемами, я никогда не занимался и не думаю заниматься политическими доносами, подтасовкой фактов и цитат, однако что же это такое, позвольте спросить у Мясцового? Не очернительство ли современности в его статье, если не сказать больше: политическая близорукость?..

Кстати, идейная путанность и многословная пустота статьи Мясцового вызваны тем, что Мясцовый совсем не понимает и не хочет понимать важность и глобальность проблем, связанных с открытием адаманов. На этих проблемах я сейчас хочу кратко остановиться.

История появления адаманов весьма и весьма загадочна, возможно, поэтому здесь необходим своеобразный осторожный и тонкий подход. Почему так получилось, что адаманы существуют в теле человека столь продолжительное время? Как они размножаются или, как говорят ученые, репродуцируют? До сегодняшнего дня не решена логическая дилемма: со смертью человека должны погибать и адаманы, однако, как упрямо свидетельствуют научные факты, адаманы не погибают, они жили и живут в теле человека многие столетия. Как это им удается?

И здесь, как мне кажется, на сегодняшний день наша всечеловеческая задача должна сводиться не к битию и истреблению адаманов, к чему безумно призывает нас Мясцовый, а к тактичной и гибкой попытке понять логику поведения загадочных адаманов. Мы, образно говоря, должны вжиться в их способ жизни и способ мышления. Пусть каждый из нас попытается представить себя на месте тех же адаманов. И что он в таком случае станет делать?

Когда мы хорошенько поймем адаманов, не холодным логическим знанием, а тем новым адамановским сознанием, которое, как я надеюсь, появится у наших деток и которое будет отныне у всех последующих поколений, тогда мы совсем по-иному взглянем на белый свет, на свою природу и поймем, что мы и адаманы — одно целое и взаимосвязанное, и бороться с адаманами — то же самое, что бороться с собой, со своей природой, насиловать самое себя…

…Кстати, эти мысли многим понятны уже сейчас, кроме таких категоричных, самоуверенных товарищей, как Мясцовый. Полагаю, что все самостоятельно мыслящие люди целиком согласны с известной статьей Льва Левданского «Адаманы — как форма высшего разума». Я тоже повторяю: природа едина, и все, что в ней происходит, — единый гармоничный процесс, в который нам не следует вмешиваться.

Тогда же, когда мы поймем логику поведения адаманов, мы совсем по-иному взглянем на свою жизнь, по-иному станем оценивать исторические процессы и смело сможем переоценить так называемую народную мораль и народную эстетику, за которые так одержимо держится Мясцовый. У тех людей светлого будущего все-все будет по-новому. И я надеюсь, что дальнейшие исторические события подтвердят верность моих рассуждений.

Эд Глоблевый

Послесловие от редакции. Дискуссия есть дискуссия. Как видим, по проблеме адаманов отчетливо вырисовываются два противоположных мнения. Писатель Мясцовый предлагает уничтожить адаманов сразу же, как что-то вредное и ненужное людям. Известный критик и публицист Глоблевый доказывает обратное — необходимость пристального внимания к самим адаманам, к многочисленным проблемам, связанным с открытием адаманов. Бесспорно — и здесь мы согласны с Мясцовым, — нам, людям, необходимо уметь бороться, надо быть готовыми к борьбе.

Однако с кем бороться? — вот в чем проблема проблем. Глоблевый правильно указывает на слабое место в логическом построении статьи Мясцового. Конечно, сначала нам следует выяснить, или, как талантливо и образно пишет Глоблевый, вжиться, в образ жизни и мышления адаманов, а затем уже думать, применять или не применять к адаманам определенные меры. К чему может привести непродуманная, неаргументированная деятельность человека, мы хорошо видим на ярком примере Глоблевого, который своими глазами видел опустевшие деревни в Сурской области.

И еще на чем хотелось бы остановиться… Не совсем разделяя полемический пафос выступления Глоблевого — мы всегда стояли и горой стоим за объективный показ жизни и идей, — хотим высказать свои соображения относительно богоискательства в наш просвещенный век. Конечно, возможно, Глоблевый кое-где преувеличивает, обвиняя Мясцового в богоискательстве, тем более что до сих пор никто не видел Мясцового в церкви на коленях, а те иконы, которые он собирает по деревням, говорят, представляют чисто художественную ценность. И все же, все же… Мы не можем допустить богоискательства в творчестве любого писателя, даже Мясцового…

А вообще-то мы надеемся, что начатая в этом номере дискуссия об адаманах, об их месте в сегодняшнем мире и в истории человечества расширит наши представления о сложности взаимосвязей, которыми опутано все в мире.

Коль уж начали разговор о том, как проводились дискуссии у литераторов, то, видимо, следует рассказать — хотя, правда, и кратко — о том, что происходило в литературе после открытия адаманов.

Очень многие романисты рассматривали проблему существования адаманов в разных планах: историческом, аналитическом, философском, юмористическом, афористическом, сатирическом и др. Напомним несколько романов-бестселлеров: «Война с адаманами», «Из жизни адаманов», «Любовь к адаманочке», «Приключения одинокого адамана».

Из многочисленных произведений, созданных поэтами и поэтессами — кстати, до сих пор непонятно, почему в последние годы женщин-прозаиков, как и поэтесс, стало в литературных рядах намного больше мужчин,[44] — хочется отметить роман известного поэта-песенника Руколицинского «Я и адаманы». Его роман был написан с учетом всех самых современных стилей и тенденций в мировой прозе: лирические монологи и отступления, поток сознания, модный в западной и латиноамериканской литературе, подробное, детализированное описание отдельных эпизодов (думаю, читателям глубоко в душу запало описание ночной сцены в кровати, когда главный герой Я искушает невинную шестнадцатилетнюю красавицу, только что приехавшую в город из деревни, образ которой Я носит затем в своей душе всю оставшуюся жизнь и заодно горько раскаивается, что излишне жестоко обошелся с той неопытной красавицей), и сразу же, рядом с описанием этой драматической сцены, в романе есть, присутствует космический взгляд на все человечество, когда Я летит в космическом корабле и, глядя в иллюминатор, жалея всех и вся, говорит: «О бедное, несчастное человечество, как запуталось ты в своих поисках! О бедные, несчастные адаманы, как мечтаю я встретиться с вами!» — все было в том популярном оригинальном романе, каждый новый раздел которого — какой интересный и тонкий замысел! — начинался словом «адаман».