Мои родители купили специальный стол, чтобы ставить на него домики, и каждый год со Дня благодарения до новогодней ночи он занимает центр нашей гостиной. Для того чтобы подключить всю деревню, нужно целых семь удлинителей. Чтобы не жечь электричество зря и не вредить природе, я уговорила родителей отключать домики на ночь, но мне пришлось долго с ними спорить.

Мне дали имя в честь домика № 4 – домика, который называется Джубили-Холл. Джубили-Холл – самый большой во всем наборе. Там изготавливают и упаковывают подарки. В домике есть цветные огоньки, работающий конвейер с прикрепленными к нему подарками и маленькие эльфы, которые поворачиваются, будто бы сгружая подарки с ленты.

К рукам каждого из эльфов подарок был намертво приклеен, поэтому они напоминали измученных рабов, обреченных поднимать и опускать одно и то же до скончания времен – или пока мотор не сломается.

Я помню, как в детстве сказала об этом маме, и она ответила, что я ничего не понимаю. Может быть. Мы явно по-разному смотрели на ситуацию, если учесть, что для мамы эти домики были так важны, что она назвала свою единственную дочь в честь одного из них.

Все коллекционеры домиков на них немного помешаны. Они устраивают съезды, у них есть примерно дюжина серьезных сайтов и четыре журнала. Некоторые из них оправдываются тем, что домики «Флоби» – это выгодное вложение денег. И они действительно стоят больших денег. Особенно те, что пронумерованы. Эти домики можно купить только в выставочном зале «Флоби» на Рождество. Мы живем в Ричмонде, штат Вирджиния, километрах в ста оттуда, поэтому каждый год двадцать третьего декабря мои родители нагружают машину стульями, одеялами и едой и едут туда, чтобы сидеть всю ночь в очереди и ждать.

Раньше фирма «Флоби» выпускала по сто пронумерованных домиков в год, но в прошлом году выпустила всего десять. Тут-то и начались проблемы. Даже сотни домиков было мало, но когда их стало в десять раз меньше, полетели клочки по закоулочкам. В прошлом году покупатели поссорились из-за мест в очереди, и ссора быстро переросла в драку: люди принялись бить друг друга по головам свернутыми в трубочку каталогами «Флоби», бросаться коробочками с печеньем, топтать чужие складные стулья и обливать колпаки Санта-Клауса на головах друг друга теплым какао. Драка была такая жуткая и глупая, что ее даже показали в местных новостях. В фирме «Флоби» сказали, что они «принимают меры», чтобы этого никогда больше не повторилось, но я в это не верила. Такое с помощью денег не предотвратишь.

Но я не думала об этом, когда мои родители уехали, чтобы занять очередь за домиком № 68, «Отель эльфов». И не думала об этом, когда пила латте с яичным коктейлем, дожидаясь, когда придет время идти к Ною. Но то, что родители задержались, я заметила. Обычно под Рождество они возвращались из поездки за домиками к обеду, а было уже почти четыре часа. Чтобы занять руки, я решила подготовиться к праздникам.

Я не могла решиться позвонить Ною, зная, что он занят подготовкой Шведского Стола. Поэтому я украсила приготовленные для него подарки ленточками и остролистом, сделав еще наряднее, чем прежде. Я включила всю Деревню Санта-Флоби, и порабощенные эльфы принялись за работу. Я включила рождественские песни. Я вышла на улицу, собираясь включить гирлянду, украшавшую наш дом, но увидела, что к нему походкой штурмовика из «Звездных войн» приближается Сэм.

Сэм был нашим адвокатом – и когда я говорю «нашим адвокатом», я имею в виду «нашим соседом, случайно оказавшимся влиятельным адвокатом из Вашингтона». Сэм – именно тот человек, к которому обращаются, если хотят побороться с огромной корпорацией или выиграть иск на миллиард долларов. Но он уж точно не мистер Няша. Только я собралась пригласить его войти и угоститься гоголем-моголем, как он меня перебил.

– У меня плохие новости, – сказал он, приглашая меня войти в мой собственный дом. – На фирме «Флоби» произошло еще одно чрезвычайное происшествие. Заходи. Пойдем.

Он говорил таким тоном, что я подумала, он сейчас скажет, что моих родителей убило. Я представила, как сотни «Отелей эльфов» слетают с конвейера, убивая всех подряд. Я видела «Отель эльфов» на фотографиях – у него были острые леденцовые шпили, которые легко могут проткнуть человека насквозь. И если кого-то и могло убить «Отелем эльфов», то уж точно моих родителей.

– Их арестовали, – сказал Сэм. – Они в тюрьме.

– Кто в тюрьме? – спросила я, потому что до меня всегда доходит как до жирафа и мне гораздо проще представить, что родителей убило летающим «Отелем эльфов», чем то, что их увели куда-то в наручниках.

Сэм молча смотрел на меня, ожидая, когда я сама пойму, кто в тюрьме.

– Утром случилась еще одна драка из-за домиков, – объяснил он, выдержав паузу. – Перепалка из-за места в очереди. Твои родители в ней не участвовали, но не подчинились приказу, когда полиция велела собравшимся разойтись. Арестовали пятерых, в том числе твоих родителей. Это по всем каналам показывают.

Я почувствовала, что у меня подкашиваются ноги, и села на диван.

– Почему они не позвонили? – спросила я.

– У них есть право только на один звонок, – сказал он. – Они позвонили мне, потому что решили, что я могу их выручить. А я этого сделать не могу.

– Как это – не можете?

Я не могла поверить, что Сэм не может вызволить моих родителей из какой-то провинциальной тюрьмы. Представьте, что пилот вашего самолета вдруг заявляет: «Всем привет. Я тут вспомнил, что не умею приземляться. Так что мы полетаем, пока кому-нибудь не придет в голову идея получше».

– Я сделал все что мог, – продолжил Сэм, – но судья не идет на уступки. Ему самому надоели протесты на фирме «Флоби», поэтому он хочет, чтобы этот процесс стал показательным. Твои родители велели мне отвезти тебя на вокзал. У меня на это есть час времени, в пять меня ждет горячее печенье и застольные песни в кругу семьи. Как быстро ты сможешь собраться?

Все это было сказано тем же жутко серьезным тоном, каким Сэм спрашивает у обвиняемых, почему они скрылись с места преступления с окровавленными руками.

Было ясно, что он вовсе не рад тому, что все это свалилось ему на голову под Рождество. Но немного сочувствия в стиле Опры мне бы не помешало.

– Собрать вещи? Вокзал? Чего?

– Ты поедешь во Флориду, к бабушке и дедушке, – сказал он. – Билет на самолет купить не получилось, рейсы отменяются из-за метели.

– Какой еще метели?

– Джубили, – очень медленно проговорил Сэм, явно решив, что я самый большой тормоз на планете, – скоро начнется самая сильная метель за полвека!

Голова моя совсем не соображала – то, что он говорил, в ней не укладывалось.

– Мне нельзя уезжать, – сказала я. – Сегодня я должна быть у Ноя. И Рождество. Как же Рождество?

Сэм пожал плечами, как бы говоря, что адвокаты не занимаются Рождеством, и он с этим ничего поделать не может.

– Но… почему мне нельзя просто остаться здесь? Это же ужас!

– Родители не хотят на два дня оставлять тебя одну.

– Я могу пойти к Ною. Я должна к нему пойти!

– Послушай, мы обо всем уже договорились, – сказал он. – С твоими родителями сейчас связи нет. Они проходят регистрацию. Я купил тебе билет, и у меня мало времени. Тебе нужно собирать вещи, Джубили.

Я обернулась и посмотрела на мерцающую деревню, на тени обреченных эльфов, работавших в Джубили-Холле, на теплый свет в окнах кондитерской лавки миссис Маггинз и на эльфийский экспресс, медленно, но весело кативший по дорожке. И я не придумала ничего лучше, чем спросить:

– Но… как же деревня?

Я раньше ни разу не бывала в поездах. Этот был гораздо выше, чем я себе представляла, у него был второй этаж с окнами – наверное, это были спальные вагоны. Внутри толпились в полумраке люди, будто застывшие в сонном ступоре. Я ждала, что поезд запыхтит и рванется с места, как ракета, наверное потому, что в детстве кучу времени убила на мультики, а поезда в мультиках всегда так делают. Но этот поезд тронулся с места флегматично, как будто ему наскучило стоять на месте.