Сюда, на площадь Хитрова рынка, под огромный навес, стекались с вокзалов тогдашние гастарбайтеры – русские рабочие из разных губерний и уездов, ищущие работы в Москве. Ну, как нынешние молдаване, таджики или украинцы. С утра на площадь приходили подрядчики, уводившие целые артели на ту или иную работу. А потом на площади царили хитрованцы и барышники – скупали всё, что только можно, в том числе и краденое.

Между Хитровской площадью и Свиньинским переулком был ряд домов, называвшийся "Кулаковкой". Лицевой дом, выходивший острым углом на площадь, окрестили "Утюгом". А за ним шёл ряд, как пишет Гиляровский, "трёхэтажных зловонных корпусов", называемых "Сухим оврагом". Всё вместе это составляло "Свиной дом" – по имени частного владельца Свиньина. Тут жили беспаспортные преступники и обладатели "волчьих паспортов" – рецидивисты, не имевшие права жить в Москве. (Как видите, высылку на 101-й километр не коммунисты придумали.) Однако уголовники тянулись обратно в Москву: в провинциальных городишках они не могли найти ни ночлежек, ни "работы". Они возвращались – и наполняли "Свиной дом". С ними соседствовали коренные москвичи: барышники и профессиональные нищие. И тут тоже существовала сеть подземных ходов, да ещё и с тайниками в стенах. Схроны уходили вбок от основных туннелей. Словом, очень похоже на нынешний Черкизон.

В доме Бунина работали "раки" – портные, пропившие последнюю рубаху. Они день и ночь перешивали краденые вещи для продажи на базаре. Иногда – тряпьё. А иногда – превращая похищенные меховые шубы и ротонды в меховые же штаны, картузы, шапки или жилеты. Главный барыш получал съёмщик квартиры, на которой жили "раки" – как правило, главарь дела и скупщик ворованных вещей.

Здесь же шла подпольная торговля водкой (каждая квартира представляла собой кабак с огромными запасами спиртного), причём по ночам продажа шла через особые форточки – шланбои.

Каждую ночь на Хитровке кого-то грабили или убивали. Грабили, раздевая донага. Здесь можно было продать новорождённых: их охотно скупали профессиональные нищие. Ведь тем, кто с ребёнком, подают чаще. Если эти дети не умирали, с трёх лет их самих посылали попрошайничать. Девочки с десяти лет становились проститутками. Здесь же шлялись кокаинисты всех возрастов и обоих полов, ибо тут можно было купить "марафет". Тут кишмя кишели форточники, карманники, мастера выхватывать чемоданы и саквояжи из извозчичьих пролёток. А в "Сухом овраге" гнездились "деловые" с фомками и револьверами.

Эти страшные трущобы были язвой на теле Москвы десятки лет. Самое интересное, что рядом с Хитровкой были богатые районы. Торговая Солянка, например. Или вот Покровский бульвар с прилегающими переулками, застроенными богатейшими особняками купечества – как русского, так и иностранного. Все кривились от такого соседства, однако власть (вплоть до генерал-губернатора) ничего не могла сделать. Ну, точно так же, как с нынешним Черкизоном. Всё время оказывалось, что у одного владельца хитровских домов – "рука" в городской думе, у другого – дружбан в канцелярии генерал-губернатора, а третий занимает важное место в делах благотворительности. Например, содержатель притона "Каторга" Ванька Кулаков в 1870-х годах был казначеем московского благотворительного общества, регулярно бывал на балах у генерал-губернатора Москвы князя Долгорукова. Через начальника секретного отделения канцелярии генерал-губернатора Хотинского такие Кулаковы, дав взятку, могли делать большие дела. Тут же, вместе с криминальным дельцом Кулаковым, на балах блистал другой видный "благотворитель" – банкир Лазарь Соломонович Поляков. На благотворительных балах у московского генерал-губернатора завязывались нужные связи, еврейские дельцы, криминал, чиновники и дворяне успешно сращивались.

Дома и трактиры на Хитровке давали их владельцам сумасшедшие по тем временам барыши. Поток наличности от ночлежек в разы превосходил доходы от обычных домов, где квартиры сдавались внаём приличной публике. А в позднеромановской России большие деньги стали пропуском в "элиту". Низшая раса "православных дворян" охотно якшалась с ваньками кулаковыми и инженерами ромейками, не спрашивая, откуда у них миллионы. Единственный бог, коему истово поклоняется низшая раса – Большие деньги, финансовые потоки. Деньги не пахнут, а потому в царской Москве и сохранялась Хитровка, гнойник в самом центре второй русской столицы.

Она была очень похожа на Черкизон. Разница, конечно, есть: если Хитровка населялась исключительно русскими низших социальных слоёв, то Черкизовка – это азиаты. И на Хитровке торговали краденым, а не контрабандой. Хитровка не имела покровителей на царском ("федеральном") уровне. Всё-таки сказывается "прогресс": Хитровка – это только первые стадии развития господства низшей расы, а Черкизон – одна из последних. Какой бы мерзкой ни была позднеромановская Россия, а РФ – ещё хуже. РФ как бы в квадрате повторяет царскую Россию, двигаясь дальше по "столбовой дороге" деградации. Как видите, исключительная расовая чистота старой Москвы не спасла тот город от появления Хитровки. Причина – всё то же господство дикого капитализма с погоней за прибылью любой ценой. Обожествление денег. В таком строе не помогают никакие расовая чистота или лозунги "Россия для русских". Теперь я понимаю, что национал-капитализм в русских условиях – утопия. Что спасение нации – именно в новом социализме. Национальном. Почему мы в этом уверены?

Советская власть уничтожила Хитровку в считанные дни. В 1923 году этот гнойник оцепили войсками и силами милиции и очистили навсегда. Бывшие притоны коммунисты переделали под чистые квартиры, а "Свиной дом" с "Сухим оврагом" попросту срыли до основания. Всего за неделю красные сделали то, что в романовской Расее не могли сделать десятилетиями. И ведь до сих пор Хитровка не возродилась. Правда, возник Черкизон – Суперхитровка, скрещённая с убийством нашей национальной экономики в виде массированной контрабанды. И причина этого не столько в нелегальной иммиграции, сколько в разложении самих русских. Коррумпированное начальство РФ, крышевавшее Черкизон, – оно ведь не с Марса свалилось, а из толщи народной вышло.

Сможет ли нынешняя вертикаль власти бело-сине-красной РФ вот так же, как красные в 1923-м, за неделю, с войсковым оцеплением, – да покончить с сегодняшним Черкизоном? Дело с ним валандали доброе десятилетие. В июне 2009-го объявили о временном закрытии рынка. Временном, а не постоянном! Тотчас же в Китае заговорили о нарушении интересов десятков тысяч китайцев. Рынок-то вроде бы прикрыли. Но где же план депортации десятков тысяч азиатов с этого рынка из Москвы? Где специальные лагеря для концентрации незаконных мигрантов, где специальные эшелоны для их вывоза? Нет этого. Триколорная начальственная сволочь как будто не понимает, что, лишённые средств к существованию, азиаты-черкизонцы могут рассеяться по Москве, дав всплеск преступности и разнося болезни.

Кстати, если верить знатоку "элиты" С. Кургиняну, закрытие Черкизона не имеет ничего общего с истинной борьбой за русские интересы. Просто схлестнулись два чекистско-силовых клана. Один, связанный с путинским конфидентом, господином 3. и главой Госнаркоконтроля, курировал рынок. А другой, олицетворяемый Сечиным, на него "наехал". В общем, началась драка поросят у корыта: на всех денег в беловежской Расее кризисных времён уже не хватает.

Но это так, к слову.

Уж коли мы заговорили о жизни в романовских городах, то продолжим тему. Реалии царской капиталистической Москвы резко отличались от реалий Москвы – столицы СССР. Первопрестольная советских времён была городом чистым, рациональным и деловитым. Её населяли не только служащие и рабочие, но и инженеры, конструкторы, учёные. Москва красная тонула в зелени деревьев, её жилмассивы раскидывались вольно, широко. В Москве 1970-1980-х не было орд таджиков, узбеков, азербайджанцев. Они приезжали сюда лишь как туристы, на несколько дней.