Ллимарк последовал за Карой, бормоча магические слова. Она повернулась, чтобы ему помешать, но не успела. Ллимарк закончил заклинание, и Кару окружило густое облако зловонного тумана, вызвав у нее сильный приступ тошноты. Ее стало рвать, и, воспользовавшись ее беззащитностью, золотой дракон налетел на нее.

Кара сложила крылья и, спасаясь от него, камнем бросилась вниз. Ей удалось снова взмыть вверх, когда она уже была всего в нескольких ярдах от поверхности черной воды и времени для маневра у нее почти не оставалось. Резко вывернув вверх, Кара запела заклинание.

Вокруг нее возникли четыре двойника, в точности повторяя ее облик и движения. Слух и обоняние Ллимарка были столь же остры, как и его зрение, и в считанные мгновения он определил, где настоящая Кара. Но она успела выпустить в него огненную молнию.

Это был не просто удар молнии, а взрыв сверкающего пара, насыщенного огнем. Хлопая крыльями, Ллимарк свернул в сторону. Но удар пришелся ему прямо в грудь. Ллимарк содрогнулся, и Кара подумала, что он вот-вот упадет.

Но этого не случилось. Ллимарк пришел в себя и бросился на Кару. Как и она, он был молодым по драконьим меркам и легко перенес полученный удар.

А Кара не могла сразу метнуть еще одну молнию. После такого усилия дракону требуется время на восстановление. Она набрала высоту – двойники в точности воспроизводили все ее движения – и опять запела заклинание.

Враг бросился на нее, выпуская пламя, теперь была очередь Кары ускользать от смертоносной вспышки. Пламя полоснуло ее по боку, и она вскрикнула от боли. Это помешало ей произнести заклинание.

Огонь обжег и ее двойников, отчего они испарились, и Ллимарк смело устремился к единственной цели. Все еще находясь ниже противника. Кара попыталась от него уйти. Увы, ожоги от его огненного дыхания мешали ей, и она утратила быстроту и ловкость. Враг пронесся мимо, и его когти распороли ей плечо и основание крыла.

Кара не сразу ощутила боль. Раненое крыло не слушалось, Кара забарахталась в воздухе, изо всех сил стараясь сохранить высоту. Ллимарк подлетел к ней.

– Ты проиграла! – взревел он. – Сдавайся!

– Не могу, – ответила Кара. – Ведь я и мои друзья – единственная надежда людей.

– Ну что ж, прости, – сказал он.

Ллимарк набрал высоту, собираясь наброситься на нее. Но Кара успела приготовиться. Ее пламя еще не вернулось, и она запела новое заклинание.

Услышав ее, Ллимарк в ответ прочел ей каббалистический стих. Он закончил первым, и все осветила вспышка, яркая как солнце.

Сощурившись, Кара уклонилась от вспышки и успела допеть заклинание в нужном ритме. Ее лапы наполнились силой. Но она не видела, куда направить удар. Вспышка ослепила ее, и у нее перед глазами расплылось желтое пятно.

Услышав шуршание крыльев, Кара устремила всю магию на этот звук. Противник врезался в нее, вонзил когти в ее шкуру и обвился хвостом вокруг ее туловища. Кара поняла, что он будет держать ее мертвой хваткой и наносить ей раны, пока она не сдастся или не погибнет.

Изогнув шею, она попробовала защищаться. Ей удалось вырвать кусок из его бока и вонзить когти в его тело. Последнее заклинание подействовало, и броня Ллимарка стала податливей.

Неожиданная боль заставила врага ослабить хватку. Кара, отчаянно работая крыльями, вырвалась от него и наконец почувствовала, какая сила скопилась у нее в горле. Все еще наугад, вслепую она выплюнула испепеляющий огонь.

Ллимарк взвыл. Кара сжалась, ожидая очередной атаки, но ее не последовало. Кара услышала, как что-то большое плюхнулось в воды пролива.

Когда зрение вернулось, Кара долго вглядывалась в воду, но так и не увидела золотого дракона. Утонул ли он в волнах? Убила ли она его? Она молила богов, чтобы это было не так.

Но искать его было некогда. Следовало позаботиться о собственном спасении. Кара чувствовала, что ее истерзанное, трепещущее крыло вот-вот откажет. Ощутив волну дурноты и слабости, Кара поняла, что может потерять сознание, а то и жизнь, если будет медлить.

Кара спланировала на дорогу, идущую вдоль берега, приземлилась и обрела человеческий облик, чтобы не напугать людей, на доброту которых только и приходилось рассчитывать, и чтобы скрыться от преследования драконов, охотящихся за ней по повелению Ларета. И Кара побрела к Илрафону.

Когда Кара закончила свой рассказ, было уже совсем поздно. Селуна и ее сияющая дымка Слез достигла пределов западной части неба. Матросы спали на палубе, мирно похрапывая, и только двое бодрствовали, ведя галеру сквозь ночь. Кара, Дорн, Павел и Уилл завернулись в накидки, но все равно мерзли. Рэруну оставалось радоваться, что арктические карлики невосприимчивы к холоду.

Несмотря на усталость, охотникам не спалось.

Кара дала им немало пищи для размышлений.

– Теперь я понимаю, почему вы так уставились на мои окровавленные руки, когда я чистил тунца, – сказал Рэрун.

Кара виновато взглянула на него и сказала:

– Да. В тот момент на меня напало безумие. И я не могла избавиться от кровавых видений. Кровь била струей у меня перед глазами, я ощущала ее тепло, ее вкус. Но клянусь, я бы ни за что не причинила вам вреда.

– До тех пор, пока не впала бы в бешенство, – раздраженно сказал Дорн.

Его друзья окружили Кару, слушая ее историю, но Дорн держался поодаль.

– Да, – ответила она. – До тех самых пор.

– Бешенство драконов, – сказал Павел. Он сидел на палубе, скрестив ноги, подогнув под себя полы мантии. – Сейчас, на нашем веку. Да, все знают, что время от времени такое случается. И все же трудно осознать, что это происходит на самом деле.

– Трудно, если ты дурак, – отозвался Уилл, он уселся на ящик, болтая коротенькими ножками. И, подняв глаза на Кару, продолжал: – Вы правда думаете, что… Горстаг, или как его там, и Бримстоун способны помочь справиться с безумием?

Кара вздохнула:

– Надо использовать любую возможность, потому что Ларет объявил нас бешеными и нас будут ловить повсюду.

– Ну, об этом не беспокойтесь, – сказал хафлинг. – Хотя мы обычно охотимся за свирепыми зверями в диких лесах, но я знаю, как найти в городе всяких сомнительных личностей. Этого Горстага я вам из-под земли достану. Тут только одна заминка: вы не нанимали нас для этой работы, но, думаю, это можно исправить. Еще пара побрякушек покроют наши расходы и оплатят работу.

– Нет, – сказал Дорн.

. – Я готова отдать вам все драгоценности, которые у меня с собой, – сказала Кара, – и обещаю дать еще.

– Нет, – повторил полуголом. – Вы нуждались в защите, когда были ранены и скрывались под внешностью человека, и вы обманом добились этого от нас. Очень хорошо, мы не нарушим сделку. Но по приезде в Лирабар ни я, ни мои товарищи не хотим иметь с вами дела.

– Не будем принимать поспешных решений, – сказал Павел. – Я не виню Кару за то, что она скрывала от всех свою истинную сущность, ведь за ней охотились.

– Прощать или нет, это твое дело, – сказал Дорн, бросив на Павела угрюмый взгляд. – Но когда мы причалим, с ней надо расстаться.

– Почему? – спросил Уилл. – Никто же не выстраивается в очередь, дабы предложить нам драгоценные камни.

– У нас их уже достаточно, чтобы прожить до весны, а там посмотрим. Глядишь, и работа подвернется.

– Тут ты прав, – невесело рассмеялся Павел. – Работы у нас будет по горло, учитывая, что все драконы Фаэруна взбесились. В том-то все и дело. Мы попали в переделку. Может, это просто стечение обстоятельств, или бог утра направляет нас. В любом случае он бы желал, чтобы мы довели это дело до конца.

– Если бешенство и вправду наступило, – сказал Дорн, – мы доведем свое дело до конца, работая как обычно. По всему миру все люди, способные держать в руках оружие или читать заклинания, будут сражаться со змеями, и в конце концов мы, «маленький народ», выстоим, как это было всегда.

– А что, если на этот раз все обернется гораздо хуже? – спросил Павел. – Что, если драконы никогда не обретут разум вновь? Что, если они будут являться месяц за месяцем, год за годом?