— Ах, если бы здесь был Жук! — Ольга Петровна тяжело вздохнула. — Уж он-то не только взрывать умеет. А мы? Васи и того сейчас нет…

— Для взрыва здания необходим взрывной заряд и бикфордов шнур, — рассуждала Рая, — а это значит, что, если вовремя перерезать этот шнур или разорвать, никакого взрыва не произойдет.

— Но сначала надо узнать, где проходит этот шнур, — нервно заметила Лида.

— И как к нему подойти, — добавил Максим.

— Сможем ли мы смотреть нашим в глаза, когда они, быть может, завтра освободят город, а он будет лежать в развалинах? Нам нужен человек с электростанции, который помог бы нам.

— До войны там работал мой брат, — проговорила Ольга Петровна и замолчала, вспомнив, что брата уже нет в живых. — У него болел желудок, и я иногда носила ему еду на работу.

— А куда именно? К центральным воротам?

— Совсем нет. — Ольга Петровна смущенно улыбнулась. — Я тогда вокруг всего здания ходила, у них в глубине есть лазейка…

Через полчаса Ольга Петровна, Лида и Максим вышли из города и направились к электростанции. Здесь тоже было оживленно. Сновали взад-вперед офицеры и солдаты. Порядка не было никакого.

Ольга Петровна и ее спутники пролезли через дыру в заборе на территорию станции, в каком-то сарайчике нашли и надели брошенные без надобности рабочие комбинезоны. По территории электростанции они пробирались с осторожностью. В одной деревянной будке увидели солдат, видимо из охраны. Охранники не обратили на них никакого внимания. Но, к сожалению, того, что искали, они не нашли.

По дамбе патрулировали солдаты: видимо, и она пока еще не была заминирована.

— А может, они охраняют плотину, чтобы никто не разминировал взрывной заряд? — высказал предположение Максим. — Если так, то я должен быть там!

— Не торопись, сначала нужно все разузнать как следует, — сказала Лида. — Потом мы сюда еще вернемся.

Ольга Петровна поддержала ее, и Максиму невольно пришлось согласиться с ними. Однако, как только все трое свернули за угол, их осветил сильный свет фар. Мимо проехала длинная гусеничная машина, и пришлось прижаться плотно к стене, чтобы не попасть под нее.

Как только Ольга Петровна с Лидой и Максимом ушли, Раиса и Мария подсели к старенькому радиоприемнику. Включив его, они услышали такие родные слова: «Говорит Москва…» С особым вниманием они прослушали сводку Совинформбюро, в которой говорилось об успешных боях советских войск на Чудском озере и озере Ильмень, в Крыму и на центральном участке советско-германского фронта. Хорошие известия очень обрадовали девушек. Жаль только, что по радио не было сказано о боях в районе Корсунь-Шевченковского.

Выключив радиоприемник, Мария снова спрятала его и, привернув фитиль керосиновой лампы, вслед за Раисой вышла из дома.

Очутившись во дворе, они сразу же услышали обрывки немецкой речи, усиленной громкоговорителем.

— Кажется, немецкий, — недоверчиво произнесла Мария.

— Он самый. Наверняка один из таких…

— Как у Фундингера?

Рая кивнула. В короткие паузы между артиллерийской стрельбой было отчетливо слышно, как диктор говорил, что солдатам, попавшим в котел, в случае немедленного прекращения сопротивления, будут гарантированы питание, размещение, одежда и прежде всего жизнь.

Когда Рая перевела слова диктора Марии на украинский язык, та возмутилась.

— Выходит, наши все им прощают, в том числе и расстрелы в Богуславской балке?!

— Палачи получат по заслугам.

— Все они палачи, все до одного!

— И тот, который спас жизнь сотне наших, тоже?

— А ты мне сначала покажи того немца.

«Как-нибудь я тебе его покажу, — решила про себя Рая. — Когда кончится война, я тебе его обязательно покажу и нисколько не побоюсь твоего мнения».

В ту ночь девушки долго не могли уснуть. Несколько раз они выходили во двор и прислушивались. Ушедшие трое давно должны были вернуться, но их почему-то все не было…

Рано утром пришла Ольга Петровна и сообщила, что военная комендатура покинула город на грузовиках. Узнав об этом, Рая решила сходить на электростанцию. Ее пропуск позволял ей войти в любое здание.

— Вы куда? — остановил ее часовой, стоявший у ворот.

— Разумеется, к дежурному офицеру, к капитану… Такой спортивного вида, со слегка седеющими волосами, награжден Железным крестом…

— А, знаю! К Гадебушу.

— Правильно! — Рая несколько раз видела капитана в комендатуре и знала, что он имеет отношение к электростанции, только не помнила его фамилии. — У меня к нему дело. Где он?

— Не имею ни малейшего представления. Возможно, он в административном здании. Поищите и найдете!

— Хорошо, — согласилась Раиса.

Довольная, что все так легко обошлось, она пошла по территории. Звание и внешность часового Раиса постаралась запомнить, чтобы в крайнем случае сослаться на него.

Однако она отнюдь не спешила разыскать капитана. Неторопливо обойдя весь двор, она сосчитала, что электростанция охраняется всего одиннадцатью солдатами, заметила, кто из них где стоит. От ее внимания не ускользнуло, что грузовики, которые она видела, не вывозили оборудование, а, напротив, въезжали с каким-то грузом и затем скрывались в главном зале, где было много солдат.

Рая отбросила назад тяжелые пряди волос и огляделась, затем решительно направилась вслед за грузовиком, который медленно ехал по двору. Приподняв угол брезента, которым был накрыт кузов, она увидела там авиационные бомбы.

— Хопля, фрейлейн! — услышала она чей-то голос и вздрогнула, почувствовав, как кто-то крепко сжал ее локоть.

Рядом с ней стоял немецкий лейтенант.

— О, вы говорите по-немецки! — воскликнул лейтенант, когда Рая сказала, чтобы он отпустил ее руку. Отдав какое-то распоряжение обер-фельдфебелю, находящемуся неподалеку, офицер закурил сигарету и, внимательно оглядев девушку, спросил: — Что вы здесь делаете?

— Я разыскиваю капитана Гадебуша.

— Тогда не торопитесь. Вы курите?

— Иногда, господин лейтенант, — соврала Раиса с кокетством, внимательно следя при этом за тем, что делают солдаты.

Одни из них осторожно сгружали бомбы и на тележках везли их к основанию плотины, где чернело узкое отверстие. Другая группа солдат поспешно заделывала такие же отверстия в других местах плотины. Третья группа, самая малочисленная, контролировала укладку бомб и ящиков в ниши. В руках солдаты этой группы что-то держали. Сначала Рая никак не могла понять, что именно, но вскоре догадалась: это и был бикфордов шнур!

— …Или вы не хотите мне сказать, где научились так хорошо говорить по-немецки? — донеслись до девушки слова лейтенанта, про существование которого она на какой-то момент даже забыла. Офицер снова дотронулся до ее руки.

Взглянув ему прямо в глаза и поблагодарив улыбкой за комплимент, Раиса сказала:

— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы мне подсказали, где я могу найти капитана Гадебуша. — Потом она начала что-то говорить о своем дядюшке, который очень любил Германию, он-то и научил ее говорить по-немецки. Затем она задала несколько вопросов лейтенанту. Пока они говорили, Рая внимательно следила за всем, что делалось вокруг.

— Жаль, что вы спешите, — проговорил лейтенант, прощаясь.

— Служба есть служба…

— А шнапс… Ах да… — И он безнадежно махнул рукой в сторону горизонта, из-за которого доносился приглушенный рокот артиллерии.

Как только лейтенант отошел от нее, она едва сдержала себя, чтобы не броситься к воротам. Дойдя до угла здания, девушка обернулась. Лейтенант стоял среди солдат на плотине и что-то объяснял им, ей вслед он даже не поглядел.

В обратный путь Рая решила пойти по другим улицам. Все они, вплоть до самых маленьких, были забиты солдатами и машинами. Повсюду шум, крики, порой даже стрельба. Последний участок пути она уже не шла, а бежала. Дома она застала одного Максима. В пальто, в карманах которого лежали четыре ручные гранаты, и меховой шапке, он стоял, прислонившись к окопной раме.