- О, вам известно о произошедшем куда больше меня? - лукаво протянул Ньёр, наблюдая за реакцией седовласого мужчины. - Поведайте же мне, Питону, что Вороны сделали с великим Эньяром Чернозубым. Кажется, это Эньяр напал на Воронов. И это он угрожал императору.

Советник вздрогнул и залился краской. Сжав кулаки, он сделал уверенный шаг вперёд. Ньёр лишь усмехнулся. Старика можно было похвалить за решимость. Но ему не следовало спорить с королём.

- Вы не должны заключать союз с этими предателями! Таоданы показали своё истинное лицо, когда Аэгон Ворон украл принцессу Лань. Теперь этот мальчишка Алак, называющий себя императором, женился на вашей сестре, даже не посоветовавшись с вами!

Вероятно, советник ожидал, что Ньёр удивится. Никто не знал, что юноше уже давно всё было известно. Потому, когда Пеплохват расплылся в широкой улыбке и кивнул головой, окружающие изумлённо зашептались.

- Хочу напомнить, что в этот момент я ещё был гладиатором на арене Моррота, - произнёс Ньёр, облокотившись об одну из драконьих костей в троне. - И старшим князем Ширта считался мой младший брат. Он имел полное право предложить принцессу Аньюн в качестве невесты молодому императору. Моего брата следует только поздравить с хорошо сыгранной партией. Благодаря ему Питоны и Вороны вновь связаны нерушимым союзом брака.

Советник не собирался отступать. Он буквально пылал от ярости и, казалось, был готов в любой момент броситься через огонь к молодому королю. Стиснув кулаки, старик вдруг отшатнулся назад и закричал:

- Корсаки сметут тебя! Разорвут на части! Ты ещё узнаешь, какую ошибку совершил, когда решил принять это чёртово предложение! Предатель! Предатель, как и все Питоны, служившие этим безумцам!

В руках советника блеснул кинжал, и по залу пронёсся изумлённый шёпот. Ньёр вздрогнул, заметив, как мимо трона промелькнула чья-то тень, облачённая в чёрно-красные одежды. Взмах меча - и голова старика покатилась по полу. С длинного блестящего клинка капнула кровь предателя. Темноволосый юноша поднял на Пеплохвата вопросительный взгляд. Ньёр был удивлён произошедшему, но лишь широко улыбнулся и кивнул головой.

- Благодарю, Андрас.

Сокол убрал в ножны окровавленный меч и отступил обратно в тень, где его ждал Аякс. Кажется, Велиус был доволен своим новым учеником. Пеплохват тоже был рад, что этот парень был его союзником, а не врагом. Реакция у Андраса была отличная. Быть может, при должном обучении он превзойдёт всех трёх лучших учеников Каймана. И тогда Талмэй станет опасным противником.

Откинув назад плащ, Ньёр поднялся с трона и спустился вниз, к отрубленной голове советника. Тело предателя уже унесли слуги, кто-то принялся затирать кровавое пятно на каменном полу. Пеплохват опустился на корточки и поднял голову. Широко распахнутые глаза советника, ставшие стеклянными, испуганно смотрели на него. Бедняга даже не понял, что произошло - настолько быстро появился Андрас и отсёк его голову мечом.

- Вот и первая Собака, - улыбнулся король, смотря прямо в мёртвые глаза советника. Схватив её за седую копну волос, он поднял её, показывая остальным князьям. - Так будет с каждым, кто посмеет выступить на стороне Корсаков.

И Ньёр отшвырнул в сторону голову предателя. Крокодилы, плававшие в большом бассейне у стены, схватили её и тут же разодрали на части. Бедняжки не ели несколько дней - словно их нарочно готовили к тому, что после коронации Дракона предатели проявят себя. Пеплохват же вернулся на свой трон. Он чувствовал восторг, бушевавший в его груди. И жажду крови. Предатели были рядом, прямо среди его приближённых и советников. Безумие. Неужели Корсаки считали, что молодой король действительно такой дурак?

- Так будет с каждым, что посмеет выступить на стороне Корсаков, - повторил Ньёр, окидывая собравшихся пристальным взглядом. Глаза его сейчас, должно быть, стали янтарными, как у дракона, потому что князья нервно зашептались. - Питоны всегда были верными вассалами Воронов. И один предатель, решивший из-за запретной любви разорвать все былые отношения между нашими домами, ничего не изменит. Мне плевать, как Алак предлагает мне этот мир - как равному, или как вассалу. Если он хочет, чтобы я был его вассалом - я буду его вассалом. И я не дам Корсакам повода ударить нам в спину, как это было в истории с Аэгоном, - он поднялся с трона и почувствовал, как тело его покрывается плотной чешуёй. - Я не позволю им разрушить Империю. Нашу Империю.

Пеплохват не заметил, как тело его стремительно изменилось. За спиной распахнулись чёрные крылья, и Ньёр, опустившись на все четыре лапы, издал громоподобный рёв, от которого затряслись каменные колонны и пол под ногами. Слуги испуганно отшатнулись назад, и лишь князья остались невозмутимо стоять на своих местах. Пеплохват обратил внимание, как губы Моррота дрогнули в усмешке. Змей убедил всех вокруг в том, что он действительно контролирует ситуацию. Ничего не мешало молодому королю заключить союз с Вороном и обрушить всю мощь прежней Империи на Корсаков. Настал конец эпохи Раздробленных княжеств.

Он покинул зал поздней ночью в приподнятом настроении. Ему теперь принадлежало всё. Все земли, все эти люди. Он был королём, решения которого невозможно было оспаривать. О да, Моррот сильно разозлился, когда Ньёр объявил Гройенов князьями и отдал им Красные берега. Но ничто теперь не мешало Пеплохвату объявить Ламию своей королевой.

- Ты будешь принадлежать лишь мне, - с улыбкой прошептал он, прикрывая глаза. - Ты будешь только моей.

Молодой король уже мысленно представлял, как прикоснётся сейчас к её загорелой коже, вдохнёт аромат мягких золотистых волос. Его королева ждала, и ждала уже слишком долго. Ньёру хотелось как можно скорее добраться до её покоев, запереться и больше не вспоминать ни о чём до самого утра. Что будет потом - неважно. Пускай даже из Преисподней вырвутся Безликие и настанет конец всему живому. Пеплохват встретит финал вместе со своей возлюбленной.

Юноша слишком углубился в собственные раздумья и не заметил, как в другом конце коридора послышались чьи-то шаги. Лишь когда незваный гость подобрался практически вплотную, Ньёр вздрогнул и обернулся.

- Хасим? - удивился молодой король. Он думал, что Бошефаль уже вернулся в свои комнаты.

- Вечер добрый, мой господин, - князь Кобра расплылся в своей привычной широкой улыбке до самых ушей. Казалось, лицо его в этот момент не выражало ничего, кроме полного удовлетворения, но почему-то Ньёру это не понравилось. - Мой господин, я тут заметил, что вы намереваетесь объявить Ламию Гройен своей королевой...

- Княжну Ламию Гройен! - грозно напомнил Ньёр. Разговор с Хасимом начинал нравиться ему всё меньше и меньше. Что-то в этом было подозрительное. - Вы что, хотите сказать что-то против?

Бошефаль продолжал широко улыбаться.

- Нет-нет, что вы, мой король! - он тихо захихикал. - Просто... боюсь, это невозможно. Мы не можем позволить вам сделать это по некоторым причинам.

Ньёр изумлённо посмотрел на Хасима и, зашипев, потянулся за мечом. Что за странный разговор? Кобра пытался убить своего короля сразу после его коронации? Как иначе понять смысл слов князя юноша не знал. Но едва Пеплохват схватился за оружие, сзади послышись ещё шаги. В коридоре скрывался второй человек, и Ньёр его не заметил. Горе, горе молодому королю, потерявшему бдительность! Он слишком отвлёкся на мысли о своей красавице-невесте, раз позволил врагам окружить его с двух сторон.

От удара в затылок перед глазами Ньёра заплясали яркие пятна, и коридор медленно поплыл. Какое-то время Пеплохвату ещё удавалось сохранять равновесие, но в итоге ноги всё же подкосились, и он рухнул на каменный пол. Молодой король чувствовал, как раскалывалась от боли его голова. Его не убили, нет. Но кто знает, что с ним будет теперь.

Последнее, что увидел Ньёр - это Моррот, склонившийся над ним. Перед собой он сжимал рукоять меча. Того самого, которым Анаконда ударил Пеплохвата по затылку.