- Шмотки в кабинете. Гувернеров поблизости нет, так что придется тебе пройти туда самостоятельно. Шевелись, Эдик, — уже сердито проговорила она, видя, что тот все еще сидит, и вид у него жалкий. — Хоть ты и задрапировался, как в тогу, но на древнеримского патриция не тянешь. Честно говоря, твой вид эстетического чувства не вызывает. К тому же, черный цвет наводит на кое-какие ассоциации… Напомню, что твоя жизнь — в твоих руках.
Наконец Эдуард Владимирович нашел в себе силы встать и, опустив голову, побрел к двери. Минут через пять появился уже одетым. Выглядел каширский прокурор неважно — лицо землисто-серое, щеки заросли щетиной, веки припухли, под глазами набрякли типичные похмельные мешки, белки глаз приобрели желтоватый оттенок и украсились красноватой сеточкой расширенных сосудов. Да и выхлоп был соответствующий.
- Иди зубы почисть, — брезгливо обронила Алла. — Смотришься так, будто тебя только что выпустили из вытрезвителя. Что подумают подчиненные! Хоть ты и насквозь продажный, но пока еще прокурор.
Не сказав ни слова, еще больше униженный «страж законности» поплелся в ванную. За четверть часа он умылся, побрился, щедро облился хозяйским одеколоном, прикрыл плешь сохранившимися волосами, но лучше выглядеть не стал.
- Да уж, красотой не блещешь… — покачала головой мучительница, сознательно добивая его, чтобы держать в узде. То, что Эдуард Владимирович разговаривал с неким Борисенко начальственным тоном, ей очень не понравилось — слишком быстро прокурор сменил растерянно-униженную интонацию на приказную. Неумный, да к тому же, похмельный мужик вполне может вспомнить, что облечен властью, и выкинуть фортель. «Баба с яйцами» решила давить до последнего, пока намеченный ею план полностью не осуществится: — За все в жизни приходится расплачиваться, ничто не дается даром.
В
идеокассету, магнитофонную кассету и снимки, как ты берешь взятку, получишь, когда Мальцев, Ганеев, Курченко и Зотов лягут на нары. Не обольщайся, что тебе удастся соблюсти политес в отношении твоих кормильцев-бандитов. Напрасные надежды — удел дураков, помни это, Эдик.
Прокурор подавленно молчал, а Алла напомнила:
- Не забывай, что это дело будет контролировать Слава Миронов.
- Меня убьют… — прошептал он.
- Не убьют, — без тени сочувствия заверила «железная бизнес-леди» и многозначительно добавила: — Пока.
Эдуард Владимирович вздрогнул и испуганно уставился на нее, а «столичная штучка» пояснила:
- Пока ты выполняешь условия договора. А если отступишь хоть на йоту — тебе не жить. Своих подельщиков-бандитов не бойся, ты им нужен. Попугать — попугают, но бандитская распальцовка рассчитана лишь на слабонервных.
Достав из видеомагнитофона кассету-адаптер, Алла вынула мини-кассету от видеокамеры и положила ее в сумку. Сунула бутылку с бокалом Эдика в целлофановый пакет — вдруг пьянице опять потребуется коньячный допинг?.. Окинула прокурора долгим взглядом и презрительно обронила:
- Какие ничтожные личности вершат российское правосудие!
Выйдя из подъезда, Алла крепко сжала локоть Эдуарда Владимировича и непреклонно заявила:
- Поедешь на моей тачке, а я со своим другом. Твоего водилу я еще вчера отослала домой.
Отбуксировав поникшего Эдуарда Владимировича к “вольво”, Алла незаметно подмигнула верному оруженосцу и села в “Жигули” Виталия.
- Получилось? — спросил он.
- А то! Сейчас заберем Леньку с ребятами, а потом дождемся, когда в СИЗО привезут Руслана с друганами, и отбудем в Москву. Толян вручил порнопродукцию прокурорской супружнице?
- Полчаса назад.
- Сдается мне, обручальное кольцо станет для Эдика нимбом великомученика.
- Привет, сестренка, — обрадовался Сергей, увидев Регину на пороге кабинета. Но, присмотревшись внимательнее, встревожился: — Что-то случилось?
- Случилось, — со вздохом ответила она, присаживаясь. — Вчера мой муж скоропостижно отбыл в мир иной по причине передозировки яда в организме.
О том, что сестра несчастлива в браке, Сергей знал и не раз предлагал свою помощь, но та отказывалась: “Как ты на него повлияешь? Не стоит тратить душевные силы на то, чтобы переубедить этого подонка. Бесполезно. Горбатого лишь могила исправит. Я знала, что Володя не подарок, но у меня не было выхода. Мама погибала, срочно требовались деньги, да и я нуждалась в средствах для реализации задуманного и потому сознательно продалась. Выходила замуж по расчету, а расчет оказался неверен, так что винить, кроме себя, некого. Но скоро я со всеми разберусь и избавлюсь от мужа”.
- Чем я могу помочь?
- Где ты был вчера?
- Здесь, в своем кабинете. Тебе нужно алиби?
- Да.
- Мне жаль, сестренка… — Сережа искренне огорчился. — Меня видели десятки коллег: как назло, вчера весь день проторчал на работе. Ты бы хоть заранее предупредила…
Регина выразительно посмотрела на него, и брат спохватился:
- Ах, да… Что-то я несу чушь… Расстроился очень.
- Да ладно, — махнула она рукой. — Не переживай. Пробьемся.
- Я всегда восхищался твоей силой духа.
Она вздохнула, подумав: “Да уж, сила духа мне сейчас очень понадобится”.
- Сереж, подождешь немного с долгом?
- О чем речь, сестренка? Может, еще подбросить?
- Не помешало бы. На новом месте я работаю всего-ничего, жалованья еще не получала.
Сергей достал портмоне, вынул оттуда все деньги и протянул сестре, но та сделала отстраняющий жест:
- Ты же без рубля останешься!
- У меня дома есть. Приходится работать почти без выходных, зато платят хорошо.
- А перейти в “Атлант” ты категорически не хочешь?
- Категорически, — ответил брат. — Да и ты зря согласилась.
- Не зря, — упрямо заявила Регина. — Скоро сам все поймешь.
Сегодня у Серафимы ломило в области затылка и шумело в голове — и без тонометра ясно, что давление подскочило. Еще неделю назад она обещала себе следить за своим здоровьем, и вот опять расклеилась.
“Нет, я не должна раскисать, мне нужны силы, — внушала она себе. — Стоит одной болезни взять верх, тут же вылезет весь букет болячек”.
Бывший муж лишил ее многого — семьи, любви, веры, работы, денег, смысла жизни. Только самые близкие люди могут причинить самую сильную боль. Конечно, он сделал все это не сознательно, а в силу своего эгоизма. Его легкомыслие касалось лишь других людей, а к себе, любимому, экс-супруг всегда относился с должной серьезностью и уважением.
Почему муж так поступил с нею? Неужели настолько мелочен и жаден? Этих качеств она до того не замечала. Или вступил в силу принцип — чем человек богаче, тем ненасытнее?
Вообще-то супруг вполне мог сделать все цивилизованно. Муж не мог не предполагать, что столь известная деловая дама как Серафима Николаевна Новицкая не станет домохозяйкой, а будет по-прежнему заниматься бизнесом. У нее есть репутация, большой опыт, профессионализм, практичность и интуиция — очень важные качества для коммерсанта. И разумеется, связи. Без них ни один бизнесмен не поднимется выше среднего уровня. Любой из деловых партнеров и даже конкурентов мог предложить Серафиме Новицкой возглавить ключевой отдел фирмы или стать компаньоном — пригодились бы все вышеперечисленные качества. Зная нюансы коммерции, легко освоить любую область деловой жизни, а будучи опытным юристом, можно работать без риска, умело обходя подводные рифы громоздкого российского законодательства.
Экс-супруг должен был учесть и то, что обиженная Серафима может подпортить ему репутацию. К примеру, раскрыть конкурентам его слабые стороны и коммерческие тайны фирмы — из чувства мести или на пользу той организации, в которой ей предложат работу. Известно, что люди ведут себя порядочно, если с ними поступают соответственно, а уж если нет… Тут и ангел потеряет терпение.
