Ничто‚ казалось‚ не мешало основать поселение‚ но турки неожиданно поставили непременное условие: все поселенцы должны стать подданными Османской империи‚ потому что земли султана нельзя передавать иностранцам. Шульман не сумел собрать нужное количество семей‚ и на этом всё закончилось: никто не пожелал променять иностранный паспорт на сомнительные права гражданина Османской империи. Каждому было известно положение турецких подданных: "Администрация обращается с ними хуже‚ чем с собаками‚ высасывает все соки‚ безнаказанно топчет ногами... Не дай Бог феллаху попасть в руки здешнего правосудия: будь он тысячу раз прав‚ не оставят в покое до тех пор‚ пока из него уже ничего нельзя будет выжать".

Шмуэль Шульман участвовал затем в создании еврейских поселений в Заиорданье и умер в Тверии в 1900 году. Его картины выставляются в музеях Израиля‚ вызывая восхищение мастерством художника.

***

Нафтали Герц Имбер родился в Галиции в 1856 году‚ учился в хедере‚ с детских лет начал писать стихи. Фантазер и мечтатель – всю жизнь он бродил по свету‚ одержимый страстью к скитаниям‚ побывал в Египте‚ Турции‚ Англии‚ жил на этой земле‚ исходил пешком почти всю Америку; последние годы провел в еврейском квартале Нью–Йорка‚ до ночи засиживаясь в кафе с папиросой во рту и книгой в руке. В сборник его стихов‚ который вышел в Иерусалиме в 1886 году‚ было включено стихотворение "Тикватейну" – "Наша надежда". Это стихотворение стало популярной песней на мотив румынской народной мелодии; ее пели рабочие по пути на работу‚ земледельцы в поле‚ матери у колыбели ребенка. Затем песня распространилась по свету‚ знаменитые канторы включали ее в свой репертуар; без официального признания она стала гимном сионистского движения‚ а с 1948 года – это гимн государства Израиль. Теперь он называется "Га–Тиква" – "Надежда"‚ в нем сказано /в вольном переводе/: "Еще не пропала надежда народа‚ она не угасла за двадцать веков..." В 1909 году в некрологе на смерть Нафтали Герца Имбера написали: "Подвижное‚ нервное лицо‚ черные‚ горящие глаза‚ резкие‚ порывистые движения... В еврейском квартале Нью–Йорка он славился своим ядовитым сарказмом‚ насмешками над всем и всеми..‚ но беспощаднее всего Имбер иронизировал над самим собой‚ над своим прошлым‚ своими "талантами"‚ над всей своей бурной неудавшейся жизнью... Было что–то безгранично трогательное в этой фигуре разбитого жизнью‚ несчастного‚ бездомного человека‚ вспоминавшего... про произведение своей юности‚ прославившее его имя во всем еврействе. В такие моменты... он снова светлел и снова восклицал про себя с огнем гордости в глазах: "А все–таки моя "Га–Тиква" меня переживет..."

В апреле 1953 года останки Нафтали Герца Имбера перевезли на эту землю и похоронили в Иерусалиме.

Погромы в России 1881–82 гг. Общества Хиббат Цион‚ переосмысление целей и идеалов.

Основание Ришон ле–Циона. Билуйцы. Основание Гедеры.

1

Первого марта 1881 года в Петербурге был убит российский император Александр II . Сразу же после покушения в российских газетах появились статьи с ожесточенными нападками на евреев; убийство царя называли "делом еврейских рук" и намекали на неизбежные погромы‚ потому что "после событий первого марта народ оскорблен‚ озлоблен и рад на ком–нибудь сорвать свое зло". И погромы действительно начались – в разных местах и почти одновременно. Многое указывало на то‚ что они были подготовлены заранее‚ по одинаковому сценарию‚ при бездействии‚ а то и попустительстве местных властей. В город приезжали на поезде оборванцы с испитыми лицами‚ их поили водкой в кабаке‚ а затем вели на погром по намеченным заранее адресам еврейских квартир и магазинов.

Первым на очереди оказался город Елисаветград Херсонской губернии – в апреле 1881 года. В секретном отчете правительственной комиссии написали: "Улицы‚ покрытые пухом‚ были завалены изломанною и выброшенною из домов мебелью; дома с разломанными дверьми и окнами‚ неистовствующая толпа..‚ беспрепятственно продолжающая дело разрушения‚ и в дополнение к этой картине – полное равнодушие со стороны местных обывателей нееврейского происхождения к совершающемуся разгрому". Погром продолжался три дня‚ а затем в город пришли солдаты и восстановили порядок.

Следующим на очереди был Киев. По улицам города шла пьяная‚ озверелая толпа‚ сокрушая на своем пути еврейские дома и лавки‚ а солдаты с полицейскими только сопровождали громил и предлагали им разойтись. Ночью погромщики разграбили кабаки‚ перепились‚ стали поджигать еврейские дома; мужчин забивали до смерти‚ живыми бросали в огонь‚ женщин насиловали. Лишь через день войска разогнали беснующуюся толпу‚ хотя справиться с погромом можно было в первые его минуты.

После Киева погромы перекинулись в Жмеринку и Конотоп‚ в Одессу‚ Борисполь‚ Нежин‚ Варшаву и Балту‚ оставляя за собой разгромленные синагоги‚ разрушенные и разграбленные еврейские дома и магазины‚ убитых‚ раненых‚ изнасилованных и сошедших с ума женщин. "В народе сложилось убеждение‚ – отметил правительственный чиновник‚ – в полной почти безнаказанности самых тяжких преступлений‚ если только таковые направлены против евреев‚ а не других национальностей".

Тот год стал переломным в истории российских евреев. Историк С.Дубнов писал: "В 1881 году волна варварства поднялась навстречу еврейскому обществу... России. Это было в тот самый год‚ когда в соседней Германии бушевал антисемитизм модернизированный. И там, и здесь не желали видеть равноправного‚ свободного еврея на месте униженного‚ порабощенного. Еврей поднял голову и получил первый погромный удар‚ за которым последуют еще многие". За 1881–82 годы погромы прошли в ста пятидесяти поселениях юго–запада Российской империи‚ всколыхнув еврейское общество‚ опрокинув радужные надежды и планы. Не столько потрясала дикая толпа‚ которая грабила и убивала‚ сколько реакция тогдашнего общества на эти события. Новороссийский генерал–губернатор докладывал в Петербург: "Лучшие представители интеллигенции одобряют и оправдывают эти дикие проявления ненависти к евреям и практически не осуждают их".

Еврейские общины России охватила паника‚ растерянность‚ чувство полной беспомощности перед лицом враждебного окружения. Интеллигенты–ассимиляторы‚ которые давно позабыли про своих единоверцев и непременно желали "слиться" с русским народом‚ неожиданно прозрели и мучительно переоценивали прежние идеалы. Уже не верили в успех просвещения‚ которое могло привести к торжеству братства народов. Заговорили об эмиграции – "единственном исходе из теперешнего тягостного положения"‚ заспорили о том‚ куда уходить – в Америку или в Эрец Исраэль; даже противники эмиграции возглашали: "Ладно‚ мы в России лишь квартиранты. Но мы должны объяснить‚ что невозможно сразу‚ внезапно‚ оставить квартиру. Пусть установят срок: пятьдесят – семьдесят пять лет". Исчезли надежды на получение равноправия‚ и в еврейской газете написали в смятении: "Что делать? Бежать под дикие крики: бей его? Целыми массами выселяться из России? Бросить небо‚ под которым родились‚ землю‚ где похоронены не менее нас пострадавшие наши предки?.. Да кто имеет право предлагать нам это?"

Кто–то должен был ответить на возникшие вопросы‚ и это сделал одесский врач и публицист Лев Пинскер в знаменитой брошюре "Автоэмансипация". Он написал прямо и откровенно: "Еврейство и ненависть к еврейству проходят рука об руку в течение столетий через всю историю... Надо быть слепым‚ чтобы не видеть‚ что евреи – "избранный народ" для всеобщей ненависти. Пусть народы расходятся в своих стремлениях и инстинктах – в своей ненависти к евреям они протягивают друг другу руки; в этом единственном пункте они все согласны". Пинскер пришел к выводу‚ который сформулировал таким образом: "Пока мы не будем иметь‚ как другие нации‚ своей собственной родины‚ мы должны раз навсегда отказаться от благородной надежды сделаться равными со всеми людьми".