— Желаю госпоже скорейшего выздоровления, — вмешался Нейл Самнер.

Хантер бросил взгляд через плечо — они с Дэвон уже уходили — и его темно-голубые глаза блеснули каким-то опасным огнем.

— Уверен, с ней будет все в порядке, как только она окажется дома. И, как советует доктор, я намерен сделать все, чтобы в будущем ее ничто не потревожило.

Нейл проводил Хантера и Дэвон злобным взором. Они исчезли в дверях, которые вели в сад. Чуть раньше он заметил, что туда вышла Сесилия, и он как раз хотел направиться вслед за ней — и тут-то как раз и появилась супруга Хантера Баркли.

Когда он увидел ее, он думал, что у него остановилось сердце. Ему понадобилось не больше секунды, чтобы понять, что на него глядит та подлая сучка, которая его искалечила. Не обращая внимания на окружающих, он вновь и вновь восстанавливал в памяти тот ужасный момент, когда пламя горящих углей пожирало его живую плоть, превратив его руку в бесполезную култышку. Как он хотел, чтобы Дэвон Макинси была жива и чтобы он мог заставить ее мучиться так, как мучался сам! И вот теперь это желание сбылось.

Жесткая, холодная улыбка тронула его красивые губы. Он отомстит ей полной монетой, и на этот раз никто ему не помешает. Ни суд, ни влиятельный муж, ни его собственные надежды на брак с Сесилией — ничто не помешает ему покарать Дэвон Макинси Баркли. Ей будет в десятки раз больнее, чем было ему. А потом он покончит с ней.

— Не понимаю, почему это мы все должны уезжать, если Дэвон себя не так чувствует. Мог бы просто отправить ее домой одну, — брюзгливо бросила Сесилия. Нет, она уже положительно не могла выносить этой демонстрации со стороны ее старшего братца по отношению к той дряни, на которой он женился. Само по себе это достаточно противно, но они еще мешают ей жить! Она только и успела перемолвиться несколькими словами с Нейлом до того, как полковник Браггерт представил его брату и они начали свой бесконечный деловой разговор. Она специально вышла в сад, намекнув тем самым Нейлу, чтобы он заканчивал свою беседу. Подождала его там, и — нате вам — вместо Нейла появляется Хантер и увозит ее с вечера. Если так пойдут дела, Нейл не сможет даже найти предлога приехать к ней в Баркли-Гроув!

— Сесилия, я уже тебе достаточно говорил расчет твоей непозволительной грубости по отношению ко мне и к моей жене. Ты ведешь себя как испорченная девчонка. Я как-то мирился с этим — вместо того, чтобы разрисовать тебе задницу, как ты того заслуживаешь. Думал, что ты исправишься, но ты, я смотрю, и не собираешься.

— Я, по крайней мере, не скрываю того, что чувствую. А вот ты, братец, хорош! Разыгрываешь из себя примерного супруга — но ведь я-то знаю, что ты женился только потому, что она беременная, не из-за каких-то чувств.

Дэвон почувствовала горечь во рту. Лучше бы этого не слышать! Она и так знала, что Сесилия права, но когда это вот так говорят в открытую, от этого просто стошнить может. — Что я чувствую, это касается только меня, дорогая. И отныне попридержи-ка свой язычок. Что сделано, то сделано. Дэвон — моя жена и мать моего ребенка.

Сесилия откинулась на спинку и отвернулась от Хантера. Поджав губы, она уставилась в окно, подчеркнуто игнорируя своих спутников.

Хантер тоже прислонился к бархату обшивки и тяжело вздохнул. Ночь обернулась катастрофой. Он взял Дэвон за руку, прижал ее к себе. Она сидела тоже уставившись в окно невидящим взором, нижняя губа закушена, брови нахмурены. Он тоже нахмурился. Вот доктор Лэнгли все твердит: не волноваться, избегать излишних нагрузок. Ну, а как назвать состояние, которое она испытала, встретившись лицом к лицу с человеком, который сделал все, чтобы добиться для нее смертного приговора?

— Все будет хорошо, Дэвон. Я обещаю тебе. Я не позволю кому-либо подвергнуть опасности жизнь нашего ребенка, — тихо сказал Хантер.

Дэвон посмотрела на мужа и кивнула головой. Она была благодарна ему за слова понимания и утешения. Ей хотелось ему верить. Но вспоминая выражение лица Нейла Самнера в тот момент, когда он узнал ее, она поняла, что Хантер ошибается. Все совсем не так хорошо. Самнер сделает все, чтобы раздавить ее, и то же самое — со всяким, кто попытается ему в этом помешать.

Хантер обнял Дэвон и прижал ее к себе. Она положила голову ему на плечо, пытаясь не обращать внимания на сердитые взгляды, которые время от времени бросала на нее Сесилия. Сегодня, по крайней мере, она вместе со своим мужем и она не позволит никому испортить эти часы и минуты — даже этой его ревнивой сестрице.

Когда экипаж остановился перед фасадом Баркли-Гроув, Сесилия даже не дождалась, пока кучер поможет ей выйти. Она распахнула дверцу и вылетела как пуля. Пронеслась по лестнице, с грохотом захлопнула за собой дверь своей спальни.

Не обращая внимания на демонстративное поведение сестры, Хантер взял Дэвон на руки и так, на руках, внес ее в спальню. Положил ее на кровать и сам стал раздевать ее.

Дэвон не сопротивлялась. Не могла. Его нежность прогнала темные мысли, мир снова показался ей надежным и безопасным. Она мягко погладила его по шее, заглянула в его темно-голубые глаза. Хантер — ее ангел-хранитель. Однажды он уже спас ей жизнь, спасет и на этот раз. Ей нечего бояться Нейла Самнера, пока у нее есть Хантер. Он защитит ее и их ребенка.

Хантер расшнуровал ей платье, стянул его с нее, зашелестела бумага. Улыбка тронула уголки ее губ, она села и вытащила пачку документов из того укромного места, где они были спрятаны. Гордо протянула их Хантеру:

— Вот то, зачем мы туда ездили. Изумленный Хантер быстро просмотрел их — да, несомненно, здесь — все планы передвижения британских войск. Господи! Так много произошло за последние несколько часов, что он даже забыл, почему он принял приглашение полковника Браггерта. Хантер взглянул на Дэвон.

— Как это ты сумела после этого шока с полковником Самнером?

— Мне помог полковник Браггерт, — ответила Дэвон и с улыбкой рассказала все, что произошло, пока он разговаривал с Нейлом Самнером.

— Да, оказывается, есть преимущество в том, что у тебя жена-взломщица, — произнес Хантер и громко захохотал до слез. Смех постепенно стих, он глядел на Дэвон со все большим и большим уважением. Смех снял напряжение, ситуация стала совершенно ясной. У него обязательство в отношении жены — он не должен допустить, чтобы кто-либо сделал ей что-либо плохое. Он дотронулся пальцем до ее подбородка, поцеловал:

— Миледи, я бы с удовольствием провел и эту ночь с вами, но боюсь, вы сами сделали это невозможным. Благодаря твоей ловкости, мне придется много поработать. Нужно, чтобы эти бумаги как можно быстрее попали к генералу Вашингтону. Мордекаю надо немедленно собираться. — Хантер поспешно поцеловал ее еще раз и исчез.

Дэвон скользнула под простыню, улеглась на подушку. Повернулась на бок, свернулась калачиком, обняла подушку — представив себе, что это ее муж. Довольно улыбнулась. Нейл Самнер — это не более, чем тень на горизонте из будущего. Только что она увидела, с каким уважением смотрел на нее Хантер, и в душе у нее вновь вспыхнула надежда на то, что она завоюет его сердце. Когда-нибудь со временем, Хантер, может быть, полюбит ее так же, как она любит его.

Глаза Дэвон медленно закрылись, и она заснула — крепко-крепко.

Нейл взглянул на полковника Браггерта так, как будто у того внезапно выросла вторая голова.

— Что вы сказали?

Полковник Браггерт с трудом проглотил что-то как будто застрявшее в горле и прокашлялся. Беспомощно повел рукой в сторону камина, над которым, слегка покосившись, висела картина:

— Карты и директивы для Корнуолиса пропали.

Лицо Нейла приобрело какой-то совсем уж багровый оттенок:

— Вы хотите сказать, что кто-то выкрал документы, которые я привез из Лондона?

Полковник Браггерт вытер холодный пот со лба, рухнул в кресло у стола. Как-то жалко кивнул.

— Боюсь, что так. Вчера, до ужина они были здесь, но сегодня, когда я пришел их забрать, — исчезли.