К у з ь м и н. Сердечно рад приветствовать доблестных союзных воинов, сражающихся за общее дело… Простите, переводчика нет!

X и л л (пожимая руку Кузьмину). Я говорю по-немецки!

К у з ь м и н. Тогда все в порядке! Я тоже говорю по-немецки!

X и л л. Отлично. Терпеть не могу переводчиков. Майор Джемс Хилл!

К у з ь м и н. Очень рад! Майор Кузьмин!

Тем временем ординарец Хилла открывает несесер, вынимает бокалы, ставит их на поднос и, откупорив бутылку, наливает вино.

Хилл, взяв бокал вина, передает его Кузьмину.

X и л л. За представителя великой армии, поразившей мир своей силой и мужеством!

Поднимает свой бокал.

К у з ь м и н (чокаясь). За славу союзных знамен, память президента Рузвельта, здоровье великого Сталина!

Около дома Дитриха орудуют советские минеры, выискивая своими «хоботами» мины. Егоркин подводит ослабевшего Дитриха.

Д и т р и х (опускаясь на ступеньки). Спасибо, господин солдат. Вы спасли меня.

Е г о р к и н. Это ваш дом?

Д и т р и х. Да!..

Егоркин оглядывает дом.

Шметау, увидев советских солдат, суетливо отбегает от окна, срывает со стены портрет Гитлера и бежит с ним в уборную.

Поглядев последний раз на «фюрера», он разрывает портрет на клочки, бросает их в унитаз и спускает воду.

Егоркин вводит Дитриха в дом, одновременно давая команду саперам:

— Товарищи, здесь проверьте.

Саперы входят следом за ними, сосредоточенно обводя улавливателями все закоулки.

Эльза бросается к Дитриху:

— Папа!

Дитрих опускается в кресло:

— Все кончено!

Эльза, заметив саперов, дрожит от страха. В дверях появляется капитан Глухов.

— Мин нет?

С а п е р. Пока нет.

Г л у х о в. Все дома разрушены. Этот хоть уцелел наполовину… Чей дом?

Д и т р и х. Мой дом.

Г л у х о в. Фамилия?

Д и т р и х. Отто Дитрих.

Глухов записывает в книжечку.

Входящий в комнату Шметау сам представляется Глухову:

— Эрнст Шметау — зять господина Дитриха!

Г л у х о в. Вам придется перебраться во флигель.

Глухов замечает Егоркина:

— А, сержант, вы уже тут!

Е г о р к и н. Так точно, товарищ капитан!

Г л у х о в. Здесь будет квартира майора Кузьмина.

Е г о р к и н. Есть!

Кузьмин и Хилл сидят, мирно продолжая разговор.

X и л л (хлопая по плечу Кузьмина). До свиданья, майор! Быть может, мы никогда больше не увидимся.

К у з ь м и н. Какое все-таки счастье знать, что ты скоро возвращаешься домой…

X и л л. Домой. И я сниму военный мундир, потому что я учитель, а не офицер! Скажите, у вас есть рубль?

К у з ь м и н. Рубль? (Роясь в кармане.) Вот — червонец.

X и л л. Подарите мне его в знак нашей встречи. А я вам — доллар. (Вынимает доллар и пишет на нем.) Только и вы напишите…

Кузьмин думает, затем быстро пишет.

X и л л (передавая доллар). Вот, пожалуйста!

К у з ь м и н (читает). «Примите этот американский вездеход, для которого нет преград во всем мире».

Кузьмин смеется, передает надписанный червонец Хиллу.

X и л л (читает). «Этот червонец дороже миллиона, ибо дружбу солдат нельзя купить ни за какие деньги».

Слышны звуки духового оркестра, исполняющего Государственный гимн СССР.

На разводном мосту выстраиваются почетные караулы советских и американских войск. Саперы заканчивают укладку временного перехода между разведенными частями моста.

Советский оркестр играет Государственный гимн Советского Союза.

Советские знаменосцы входят на мост.

Американский оркестр играет национальный гимн.

Американские знаменосцы входят на мост.

Генерал Маслов встречается с генералом Мак-Дермотом. Пожимают друг другу руки.

Войска на американском берегу кричат военное приветствие. Поднимают полотнище с надписью «Американский привет доблестным русским союзникам!»

С советского берега доносится могучее русское «ура!»

Мак-Дермот, услышав «ура», смотрит на советский берег и, сдерживая свое удивление, говорит:

— Ого!

М а с л о в (переводчику). Что значит по-американски «ого»?

П е р е в о д ч и к. То же самое, что и по-русски.

Маслов берет у адъютанта бинокль и подает его Мак-Дермоту:

— Прошу вас!

Переводчик автоматически переводит на английский язык:

— Пожалуйста!

Мак-Дермот смотрит в бинокль.

Сквозь линзы бинокля видна нескончаемая панорама советских вооруженных сил. До самого горизонта видны остановившиеся железные волны могучей советской военной техники.

Торжествующее «ура» медленно затихает вдали.

Голос Мак-Дермота:

— Отличный бинокль! «Цейс»? У немцев превосходная оптика!

М а с л о в. Это советский бинокль, генерал. И он не хуже немецкого. (Указывает на марку бинокля.) «Ленинградский оптический завод имени ОГПУ».

М а к-Д е р м о т. «ОГПУ?» О, через этот бинокль вы, вероятно, видите все, как на ладони?

М а с л о в. Да, это испытанная марка.

М а к-Д е р м о т (меняя тему разговора). Надо устроить официальную встречу, генерал.

Маслов, протягивая папку с бумагами:

— Вот наши предложения. Завтра в двенадцать ноль-ноль для выработки церемониала встречаются наши представители. Кто у вас комендант Альтенштадта, генерал?

М а к-Д е р м о т. Майор Джемс Хилл. А у вас?

М а с л о в. Комендантом советской зоны назначен майор Никита Иванович Кузьмин.

М а к-Д е р м о т. Прекрасно.

Берет папку, отдает честь.

Генералы проходят перед строем почетных караулов союзных войск. Гремят оркестры. Развеваются знамёна.

Американцы поднимают полотнище с приветствием «Американцы никогда не забудут подвига русских».

Табличка на дверях:

У дверей на часах — Егоркин.

Кузьмин, стоя у окна, рассматривает взбудораженную, шумящую толпу немцев на площади.

У подъезда советской комендатуры, стараясь проникнуть в помещение, в шумной очереди, толпятся немцы разнообразного облика.

На дверях большие плакаты: «Регистрация граждан», «Регистрация политических партий», «Регистрация предприятий».

Приемная коменданта. Офицеры комендатуры выслушивают просьбы, жалобы, предложения.

Молодой немец и девушка.

Н е м е ц. Мы хотим оформить свой брак, просим вас зарегистрировать нашу свадьбу.

Другой столик. Обывательница с таинственным видом сообщает молодому лейтенанту:

— Снаряд лежит у нас под кроватью. Мы боимся спать — он может взорваться!

Третий столик. Старик с ребенком:

— У дочери родился ребенок. Как его официально зарегистрировать?

Четвертый столик.

Немец артистической наружности:

— Я директор оркестра. Пожалуйста, зарегистрируйте наш оркестр. Вам будет нужна музыка, господин офицер…

К Кузьмину, который сквозь окошко смотрит на происходящее в приемной, подходит генерал Маслов.

М а с л о в. Что это вы разглядываете, майор?

К у з ь м и н (смущенно). Виноват, товарищ генерал. Взгляните, форменная осада! Немцы атакуют.

М а с л о в. А это что такое?

К у з ь м и н. Это ключ от города.

М а с л о в. Покажите. Отдайте его в музей, это уже прошлое. Сейчас нужен ключ к душе немецкого народа. Двенадцать лет они дышали фашистским ядом. Этого нельзя забывать.

В комнату входит капитан Глухов с бумагами в руках.

М а с л о в. Товарищ капитан, давайте сюда. (Рассматривает бумаги.) Прежде всего надо освободить из концлагеря заключенных гитлеровцами антифашистов. Вот списки.

Тюремный двор альтенштадтского концентрационного лагеря.

Среди мрачных стен тюремных зданий группы освобожденных из фашистского застенка немцев, которых встречают родные.