Виктор Голубев

Роман: Банник Книга первая

Accent Graphics Communications, Montreal, 2015

ISBN :

298 с.

© 2015 Виктор Голубев

Лики – как товарищи –

Смотрят понимающе

С почерневших досок на меня.

В. С. Высоцкий.

Звёздный час

Олега Ефремова

Часть первая

Глава первая

Ко второму месяцу новой жизни Лука Банник собственно-

ручно смастерил икону. Учитывая, что таланта к живописи он

был начисто лишён от рождения, Божий Лик получился при-

митивным, если смотреть при дневном свете; жутковатым в

сумерках; и совсем уже страшным в темноте, когда Его не видно,

но наблюдатель знает, что во мраке Он есть.

Но землянка ожила. И бытие Луки разделилось на доиконное

и после.

В доиконном периоде не было ясности относительно буду-

щего. Нельзя было предугадать, к чему ведёт его добровольное

затворничество: вырыл землянку, смастерил стол, скамью,

лежанку, отодвинул напирающий лес, соорудил какую–ника-

кую изгородь… – и все! Дальнейшая жизнь упорно не желала

приобретать осмысленные очертания. Под иконой же появи-

лась цель и проступала вечность. Лишь огорчало, что деньги

заканчивались. После осмотра всех мест, где они могли найтись,

оказалось, что наличности хватит, самое большее, на два выхода

в свет. Можно было бы заработать ремеслом или подсобными

работами, но руки он не использовал на стороне из принципа.

Разводить огород Банник не стал: результатов приходилось

- 5 -

ждать несколько месяцев, а так далеко в собственное будущее

он не заглядывал.

Полностью отрешиться от мира Луке не удалось. Хоть и

велико было желание уединиться, до кореньев и акрид дело не

дошло – не тот климат. Как ни крути, рано или поздно приходи-

лось собираться, и через лес идти в деревню Малые Корюки за

продуктами.

Перед очередным выходом Банник посмотрел на Божий Лик,

затем взглянул на свою клетчатую сумку, понял, что она не

соответствует его новому образу, и смастерил из старого кар-

тофельного мешка котомку. Бороду он давно не брил. Одежду

не чинил, и не стирал. К источнику у небольшого озерца, возле

серого выпирающего из земли тройным парусом камня ходил

лишь за питьевой водой.

Основной достопримечательностью Малых Корюк был веко-

вой нетронутый лес, который раскинулся в разные стороны на

многие сотни вёрст, набегая на видневшиеся по сторонам горы.

Деревня развивалась в поиске наиболее удобных для вырубки

мест, и действительно корючилась дрожащими изгибами, среди

ухоженных лесных обрывов и деревьев в три обхвата: мелкая

растительность на окраинах из года в год шла на хозяйственные

нужды. Это были очень красивые изгибы. Особенно зимой. Ухо-

дящий из деревни в лес санный след давал надежду, что тут все

ещё летают лихие тройки по заснеженным трактам, заливаются

бубенцы, и возницы держат путь из Малых Корюк в другие,

конечно же, лучшие миры и времена. Но и летом деревня не

оставляла равнодушных. Разве можно, стоя у двух красных

петухов на воротах последнего дома, без душевного трепета

смотреть в темень чащи, и понимать, что впереди за елями,

соснами, осинами и дубами сокрыто неведомое?

Деревня встретила Луку неласково. Ему всегда казалось

странным, что собаки не любят бродяг. Даже самая ухожен-

ная городская собачонка, которая и лаять–то толком не умеет,

при виде оборванца обязательно ощерится. Завидев Банника,

- 6 -

деревенские псы приходили в бешенство, и дорогу к центру, где

находился сельмаг, он преодолел перебежками от одного забора

к другому.

За последним забором от фонарного столба с громкогово-

рителем отделился высокий худощавый человек в засаленном

спецовочном костюме и парусиновой шляпе.

– Что ищешь, прохожий? – напевно растягивая слова,

спросил он.

– Правду, – пошутил Банник.

– Правду? Поверь Ефрему, в Сибири правды нет. Её ещё Ермак

Тимофеевич для москвичей стырил.

– Да ну тебя… – отмахнулся от доморощенного философа

Лука и зашагал к сельмагу.

– Ты кто такой? – лениво спросил немолодой рослый капитан

полиции.

С виду полицейский был человеком не злобным, даже распо-

лагающим к себе, но форменная одежда добавляла строгости.

Несколько старух возле магазина оживились, и прислушались.

– Группа туристов, – хмуро ответил Лука.

– Шутим? – многообещающе улыбнулся капитан.

Лука промолчал.

– Молчим? – стер улыбку полицейский.

– Человек, кто ещё?

– Это доказать нужно. Документы есть?

– Не с собой.

– А где?

Разговор явно переходил в угрожающую фазу, и Лука понял,

что дальше грубить нельзя.

– Я – хранитель источника у тройной скалы.

– А я хранитель кутузки у Малокорюковского сельсовета.

«Только не молчать» – подумал Лука, загадочно улыбнулся,

склонил голову набок, и быстро заговорил утробным голосом:

– Через два года уедешь в город. Дослужишься до полковника.

Совершишь подвиг, будешь в нем раскаиваться, – Банник сбился

- 7 -

с ритма, на секунду застыл, и с утробного речитатива перешёл на

нормальную речь: – За прошлое тебя ещё не простили. Смерти

перестанешь бояться в семьдесят пять лет. Умрёшь в восемьде-

сят шесть. То, о чем думал сегодня утром, – пустое, образуется

само собой. Кто такая Людмила?

– Моя бабушка, – машинально ответил полицейский.

– Передаёт тебе привет, освобождает от обещания, уже не сер-

дится, и переживает за Леонида.

– Какой привет, она умерла в прошлом году.

– Потому передаёт через меня, с этого света и написать смогла

бы. Чем бабушку обидел?

– Да было дело… – выговорил капитан, погрустнел, развер-

нулся, и зашагал в сторону сельсовета.

– Что обещал? – крикнул ему вдогонку Банник.

– Тебя, дурака, не трогать, – вполоборота развернулся

полицейский.

– А Леонид кто?

Полицейский вернулся, и сердито посмотрел Луке в глаза.

– Ты варежку–то закрой!

Старухи яростно зашушукались. Лука вошёл в магазин.

Возвратившись на площадь, Банник снова увидел капитана.

– Как тебя зовут? – серьёзно спросил тот.

– Лука. Лука Банник.

Капитан достал из кармана записную книжку, снял колпачок

с синей прозрачной авторучки, приготовился записывать.

– Диктуй.

– Что диктовать? – не понял Лука.

– Полное имя, год рождения, адрес прописки, место работы,

– полицейский присмотрелся к облику Банника, оценивая воз-

раст, – до пенсии.

Лука продиктовал.

– Кого знаешь в деревне? – пряча блокнот, спросил капитан.

– Никого. С тобой, вот, познакомился. Ну, не считая

продавщицу.

– О чем с ней говорили?

- 8 -

– Только о продуктах. Ты тут шпионов ловишь?

Участковый пропустил «шпионов» мимо ушей, минуту поду-

мал и снова спросил:

– А Ефрем?

– Такого не знаю.

– Олег Ефремов. Под столбом говорили.

– Обычный болтун. Ермак у него счастье украл.

– Понятно. Я – Николай Хорсин. Заходи, если что…

* * *

Каждый погожий день на площади девочки играли в клас-

сики. Запылённые сандалики старательно топтали асфальт в

выполненных мелом квадратах, линии которых в своё время

прочертили ещё их бабушки, и старательно обновляли всё новые

и новые поколения на протяжении долгих десятилетий. Даже

суровые сибирские зимы не могли уничтожить эти квадраты: к