Рундштедт был совершенно уверен, что союзники могут прорвать «Западный вал» в любом месте. Мнение главнокомандующего подтвердила американская бронетанковая дивизия, прорвавшаяся севернее р. Мозель к г. Битбург и остановленная там лишь с большим трудом. И вдруг, к нашему величайшему удивлению, союзники остановились перед «Западным валом». Видимо, они испытывали недостаток в предметах снабжения.

По нашим подсчётам, противник имел на Западе 53 дивизии. Ещё пять дивизий приковывали к себе «крепости» Бретани и побережья Ла-Манша. Кроме того, мы предполагали, что в Англии находилось ещё 34 дивизии, в том числе несколько воздушнодесантных.

Теоретически у нас на Западном фронте было столько же дивизий, но численность личного состава каждой из них едва ли составляла одну треть личного состава дивизии союзников. Особенно слабы были наши танковые соединения. Практически против 53 дивизий союзников действовало только 27 немецких.

По категорическому приказу Гитлера многие крепости, расположенные вдоль побережья Ла-Манша и Атлантического океана, все ещё продолжали бесцельную борьбу. Командовали этими крепостями специально отобранные офицеры, принёсшие особую присягу. Откуда Гитлер выкопал идею о крепостях, трудно сказать. Может быть, он считал, что крепости оттянут на себя войска противника и когда настанет время решающей битвы за Германию, противнику не хватит людских резервов. Гитлер не учёл одного. Поскольку гарнизоны отрываются от главных сил, постольку они и находящиеся у них вооружение и боевая техника перестают иметь какое-либо значение для общего хода войны.

Несостоятельность такой тактики особенно ярко проявилась на примере Нормандских островов, где бездействовала целая усиленная немецкая дивизия. В своё время главнокомандующий войсками Западного фронта Витцлебен назвал приказ об обороне этих островов «островным сумасшествием». Противник довольствовался простым наблюдением за нашими крепостями, так как они не могли причинить никакого вреда кампании в целом. Исключение составлял только Брест, порт которого был крайне необходим союзникам. Нормандские острова отняли у нас 160-200 тысяч человек и дорогостоящую боевую технику.

Столь же оригинально поступал Гитлер и в тех случаях, когда складывалась критическая обстановка или когда какому-нибудь важному объекту грозила опасность. Тогда он приказывал создавать «особые отряды». Перед командирами этих отрядов обычно ставились невыполнимые задачи. Укомплектованные писарями, шофёрами, кладовщиками и т. п., «особые отряды», разумеется, были не в состоянии сколько-нибудь успешно бороться с танками противника. Все это приводило к бессмысленным потерям в живой силе.

В конце первой недели сентября на Западном фронте было сравнительно спокойно, но в районе Ахена противник оказывал сильное давление. После ожесточённых атак американцы 9 сентября вышли к передовым позициям «Западного вала». Это была как бы увертюра к трём битвам за Ахен осенью 1944 г. и зимой 1944/45 г. Взяв этот город, противник надеялся открыть себе дорогу на Рур.

Одновременно противник был поглощён расчисткой подступов к Антверпену, порт которого был необходим ему для доставки предметов снабжения. Немцы все ещё владели островами, прикрывающими устье р. Шельда. Жестокие бои шли за каждый остров и достигли апогея во время борьбы за остров Валхерен. В результате массированного налёта авиации союзников были разрушены валхеренские плотины, и 8 сентября те участки территории, которые остались незатопленными, перешли к союзникам. Несомненно, что, пока союзники не имели в Антверпене своей базы снабжения, это сильно связывало их боевые действия.

17 сентября в связи с наступлением американцев на Ахен союзники провели крупную воздушнодесантную операцию в районе Нижнего Рейна. Первая высадка произошла в прекрасную солнечную погоду. Основные силы 1-й английской воздушнодесантной дивизии десантировались южнее реки, в глубине нашей обороны, а часть войск была сброшена на противоположный — правый — берег. Начались тяжёлые бои. Фельдмаршал Модель энергично направлял действия всех частей, которые он смог собрать, на борьбу с этой дивизией в районе Арнема. Англичане дрались с беззаветной отвагой, но к концу месяца усилия Моделя увенчались успехом, и 1-я английская воздушно-десантная дивизия перестала существовать.

Вскоре после выброски воздушного десанта перешли в наступление крупные силы 1-й канадской армии. Хотя им удалось овладеть рядом населённых пунктов, их главная цель — захватить плацдарм на правом берегу Нижнего Рейна — окончилась неудачей.

Единственным значительным достижением противника осенью 1944 г. был захват неймегенского моста, который так и остался у него в руках. Однако операция в Неймегене раскрыла стратегический замысел противника. Следовало ожидать, что главный удар будет нанесён в районе между Нижним Рейном и Ахеном с целью овладеть Руром и Северо-Германской низменностью, а в конечном счёте — Берлином.

Заключение

В одной частной беседе незадолго до начала второй мировой войны Гитлер заметил, что он боится только двух человек — Черчилля и Сталина. Тогда он ещё не слышал об Эйзенхауэре — иначе, вероятно, добавил бы третье имя к списку своих смертельных врагов.

Как бы в насмешку над нами, Эйзенхауэр, поклонник великих принципов демократических свобод, получил полноту власти над всеми тремя видами вооружённых сил. А мы, живя в условиях диктатуры, при которой так закономерно было бы объединение командования, допускали, чтобы каждый вид вооружённых сил действовал самостоятельно. Ни Рундштедту, ни Роммелю, сколько они ни старались, не удалось изменить установившегося порядка и создать объединённое командование. В результате немецкая сухопутная армия сражалась в одиночку против всех вооружённых сил союзников. Поскольку вооружённые силы союзников во всех отношениях превосходили немецкую армию, наше поражение было неминуемо. Требование же Гитлера проводить тактику жёсткой обороны, держаться за каждую пядь земли до последнего солдата, до последнего патрона делало наше поражение ещё более неотвратимым. Мы потеряли 500-600 тысяч человек, включая войска, погибшие в «крепостях», отдали Францию и Бельгию. Западная оборонительная линия была перенесена назад, к государственной границе Германии.

В августе 1944 г. нас удивляло, почему противник медлит с наступлением на восток через р. Мозель, в район Меца, и не делает попыток отрезать группу армий «Г» при её отступлении на север. Однако в ходе событий мы поняли стратегический план Эйзенхауэра. Его целью были Рур, Северо-Германская низменность и Берлин. Предварительно нужно было овладеть Ахеном и Нижним Рейном. Взгляните на карту: Ахен и Рур лежат на прямой линии от Нормандии к Берлину. Если бы осенью 1944 г. стратегический замысел Эйзенхауэра осуществился, союзникам не пришлось бы бороться за «Западный вал», а также за центральный и верхний бассейны Рейна. Они сами собой попали бы в руки союзников.

Решение союзников сделать временную остановку перед «Западным валом» и «Западной позицией» дало нам передышку, которой мы воспользовались до конца. Главное командование вооружённых сил Германии теперь делало все, чтобы восстановить мощь «Западного вала». Несмотря на сражение в Ахене, на все участки фронта спешно высылались подкрепления, пополнялся танковый парк, усиливалась боевая мощь артиллерии. Рундштедт вместе с самым способным из своих начальников штабов налаживал твёрдое управление подчинёнными ему соединениями. Под их руководством армии были реорганизованы и вновь обрели боеспособность. Группа армий «Г» постепенно отошла из района Шалон-сюр-Сона и, установив на своём правом фланге контакт с 1-й армией, заняла оборону на участке верхнее течение р. Мозель — швейцарская граница. Вопреки ожиданиям мы воссоздали устойчивый и непрерывный фронт обороны.