Так в сумерках и метель ноябрьского утра 1941 г. всходило над Москвой солнце грядущей Победы. Рождался коренной поворот в ходе войны. Начала укрепляться антигитлеровская коалиция.

На вашингтонской встрече правительств США и Англии в конце 1941 г. было принято соглашение по главному принципу ведения войны: сначала совместно с Советской Россией разгромить фашистский блок государств в Европе, обороняясь на Дальнем Востоке; затем после разгрома Германии направить все военные усилия против Японии. Из чего исходили Лондон и Вашингтон в этом вопросе? Из того, что фашистская Германия, по их оценке, - самый опасный конкурент английских и американских монополий, главный центр фашистского блока государств. В первую очередь, конечно, учитывалось, что против Германии ведет войну СССР, который является решающей силой антигитлеровской коалиции.

Этот принцип ведения войны получил поддержку со стороны Советского Союза и сил Движения Сопротивления фашизму. На его основе 1 января 1942 г. в Вашинг-

273

тоне была подписана декларация 26 государств - декларация Организации Объединенных Наций. Ее участники обязались все свои военные и экономические ресурсы использовать для борьбы против фашистского блока, сотрудничать друг с другом, не заключать со странами этого блока сепаратного перемирия или мира.

26 мая 1942 г. в Лондоне был подписан советско-английский договор о союзе в войне против фашистской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после завершения войны.

11 июня 1942 г. в Вашингтоне было заключено советско-американское соглашение о принципах взаимной помощи в ведении войны против агрессии.

Подписанием этих документов фактически завершилось формирование основного ядра антигитлеровской коалиции.

Главным и наиболее острым противоречием в отношениях СССР, США и Великобритании в течение длительного периода оставался вопрос об открытии второго фронта в Европе (когда и где?).

Учитывая, что СССР нес основную тяжесть борьбы с превосходящими силами агрессора, а также заявления Рузвельта и Черчилля о готовности оказать Советскому Союзу всю возможную помощь в войне, Сталин требовал от союзников открытия второго фронта как можно быстрее. В этом вопросе он занимал непримиримую позицию.

18 июля 1941 г. в личном послании У. Черчиллю он писал: «Мне кажется, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика). Легче всего создать такой фронт именно теперь, когда силы Гитлера отвлечены на Восток и когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции». Однако Черчилль в ответном послании Сталину сообщил о «невозможности» создать фронт во Франции, а также предпринять крупные военные действия на Севере.

274

3 сентября 1941 г. Сталин сообщает Черчиллю о «переброске на Восточный фронт свежих 30-34 немецких пехотных дивизий и громадного количества танков и самолетов, а также большой активизации 20 финских дивизий и 26 румынских дивизий. Немцы считают опасность на Западе блефом и безнаказанно перебрасывают с Запада все свои силы на Восток, будучи убеждены, что никакого второго фронта на Западе нет и не будет. Немцы считают вполне возможным бить своих противников по одиночке: сначала русских, потом англичан.

…Мы потеряли больше половины Украины и, кроме того, враг оказался у ворот Ленинграда… Советский Союз перед смертельной угрозой… Каким образом выйти из этого более чем неблагоприятного положения? Я думаю, что существует лишь один путь выхода из такого положения: создать уже в этом году второй фронта, могущий оттянуть с Восточного фронта 30-40 немецких дивизий…»

Получив это сталинское послание, Черчилль согласился с тем, что расчеты Гитлера строятся именно на разгроме своих врагов поодиночке. Однако в складывающейся драматической для Советского Союза обстановке британский премьер-министр проводил свою стратегию: он рассчитывал увидеть германскую армию в могиле, а Россию на операционном столе. Поэтому Черчилль утверждал, что вторжение во Францию будто бы невозможно. «До зимы, - уверял он Сталина, - мы не можем оказать вам никакой серьезной помощи - ни путем создания второго фронта, ни путем обеспечения широкого снабжения нужными вам видами оружия. Все, что мы можем сейчас дать, это лишь капля в море».

Такие вот были истинные союзнические отношения. И это в то время, когда началось генеральное наступление гитлеровцев на Москву.

Резонно напрашиваются вопросы: может быть, Сталин витал в облаках и требовал от Черчилля невозможного с военной точки зрения? Имелись ли у союзников

275

возможности в 1941 г. для открытия второго фронта в Европе? Если абстрагироваться от политики, то объективно такие возможности имелись. Сокрушительный разгром гитлеровских войск под Москвой и последующее за ним мощное контрнаступление Красной Армии, сосредоточение на Восточном фронте главных военных сил фашистской Германии - все это создавало благоприятные условия для открытия второго фронта и успешного стратегического наступления союзников на Западе.

Что касается наличия военных сил и средств, в том числе десантных судов, то и в этом вопросе у союзников проблем не было. Судите сами. В начале 1942 г. в вооруженных силах США и Англии насчитывалось около 10 млн человек. В октябре 1942 г. от берегов Англии в сторону Северной Африки вышла армада транспортных судов в количестве 900 единиц с англо-американским десантом 100 тыс. человек с танками, артиллерией, боеприпасами, военным имуществом.

Так что сил и средств, в том числе десантных, было предостаточно для открытия второго фронта и разгрома гитлеровской Германии объединенными скоординированными действиями с востока и запада. Но этого не произошло, открытие второго фронта не состоялось. Верх взял политический сценарий.

Если бы Англия и США послушались Сталина и после разгрома немцев под Москвой открыли второй фронт на Западе, то есть решительно поддержали бы военные действия Красной Армии, то война могла бы закончиться в 1942 году поражением фашистской Германии. Но это не входило в планы англосаксов, поскольку при таком сценарии Советский Союз выходил из войны сильным победителем, опасным, по мнению Черчилля, для западной демократии.

Драматические события по второму фронту происходили в 1942 г. Союзники действовали явно не по-союзнически: они то соглашались открыть второй фронт в этом году, то отказывались, придумывая на этот счет различные аргументы.

276

12 апреля 1942 г. президент Рузвельт сообщил Сталину: «Я имею в виду весьма важное военное предложение, связанное с использованием наших вооруженных сил таким образом, чтобы облегчить критическое положение на Вашем Западном фронте… Поэтому я хотел бы, чтобы Вы обдумали вопрос о возможности направить в самое ближайшее время в Вашингтон г-на Молотова и доверенного генерала. Я послал Гопкинса в Лондон в связи с этим предложением». Советское руководство приняло предложение Рузвельта.

21 мая 1942 г. Молотов был в Лондоне. На совещании с участием Черчилля, Эттли, Идена и английских военных деятелей 22 мая Молотов поставил вопрос: «Могут ли союзники, в первую очередь Великобритания, оттянуть с советско-германского фронта летом и осенью 1942 г. хотя бы 40 немецких дивизий и связать их боями в Западной Европе? Если это будет сделано, тогда разгром Германии может закончиться в 1942 г.». Черчилль уклонился от ответа на поставленный вопрос.

29 мая 1942 г. Молотов в Вашингтоне обсуждает с Рузвельтом вопрос об открытии второго фронта в Европе. После длительного разговора Рузвельт и Маршалл заявили, что они «всячески хотят создать второй фронт, но пока дело упирается в недостаток судов для переброски войск во Францию». Однако во время последней встречи с Молотовым (1 июня) президент Рузвельт заявил, что он надеется создать второй фронт в 1942 г., обещав при этом провести высадку 6-10 дивизий во Франции. Опубликованное 12 июня 1942 г. советско-американское коммюнике гласило: «При переговорах была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.».