Пьяного барина вытащили из-за стола и уложили спать на заготовленное место.

Рано утром Павел Витальевич проснулся отдохнувший и полный сил. Даже голова не болела, несмотря на выпитые два литра медовухи. Он наспех перекусил, оделся в свою выстиранную одежду, натянул помятое драповое пальто и просил запрягать лошадей. В знак расплаты за гостеприимство оставил на столе горсть монет. Старик сдержал слово и отдал пятилитровый бочонок с медовухой для дегустации. Павел Витальевич пообещал договориться о торговле напитком и потом известить старосту Прокопыча. Когда бричка была готова, то попрощался и убыл. Его провожали всем двором и даже вышли за ворота, а Нюрка в подарок получила розовый носовой платочек и всем своим видом была безумно счастлива.

Ехал барин по грунтовой дороге вдоль бескрайних хозяйственных полей. Погода стояла теплая, птички поют, насекомые летают, солнышко вышло из-за туч и стало припекать. Картофельная ботва зеленеет справа, морковная слева, рожь справа, овес слева, только две коричневые колеи дорог неизменно разделили угодья напополам. Едет и любуется ровными грядками, да колосящимися нивами, изредка напрягается, чтобы доходы за проданный урожай в уме прикинуть. Тут, слышит, а позади его одноконный экипаж мчится, пыль гонит и довольно быстро настигает. Принял барин вправо, приостановился, пропустить надо спешащих людей, да и нарываться на грубость настроение не то. Не сбавляя скорости, проносится мимо этот экипаж, а на козлах кучер ямской сидит, люто поглядел из-под черных бровей, потом бородатый подбородок вверх поднял и гордо вперед уставился. Облако пыли накрыло барина и его бричку, аж в горле запершило, и прямо до кашля, еще и расчихался вдобавок. А чему тут удивляться, дорога то общая, города крупные соединяет, вот и гоняют туда-сюда пассажирские да груженые тележки. Все бы и ничего, да только мусор на ходу выбрасывают, на обочине чего только не сыщешь, а это уже возмутительно.

Не проехал тот экипаж и сотни метров, как подскочил на колейном выступе, круто наклонился, поднял клубок пыли и на обочину завалился. Лошадь сразу остановилась, нервно заржала и на месте топтаться. Барин припустил своих лошадей, а при подъезде, не дожидаясь остановки, на ходу выскочил и на помощь бросился. Кучера сразу не увидел, забрался в экипаж, а там только вещи. Когда выбрался наружу, видит во ржи лежат две молодые барышни в нарядных светлых платьях. Лежат на спинах, руками и ногами в воздухе крутят, словно жуки перевернутые лапками шевелят, а встать не могут. Поспешил барин к ним, чтобы поднять на ноги. Стал он одну поднимать за подмышки, а она ругаться вздумала.

– Да, как ты смеешь тискать меня своими грязными лапами? Отойди, смерд!

– Да, отойди от нее и подойди ко мне лучше. – Говорит другая барышня.

Барин оставил первую лежать дальше на земле и подошел ко второй. Принялся теперь ее поднимать тем же способом. А она ничего не возразила против тисканья, зато по другому поводу придралась.

– Фу, как прет от тебя, ты что, в дерьме вымазан? Гадость какая. Меня сейчас стошнит. – С явным отвращением закрыла ладонями лодочкой нос и рот и отвернулась в сторону.

– Как ты смеешь ко мне задницей поворачиваться? Неотесанный мужлан! Я долго тут лежать буду? – Возмущалась первая барышня.

Эта особа была одета в голубое кружевное длинное платье. Длинные, волнистые, желтые волосы составляли ее неотъемлемый образ молодой модницы. Она заметно обладала стройной фигурой и игривым нравом. Казалось, что она играла всем, что попадалось в поле ее взора, рук, ног, языка. Взгляд ее не мог фиксироваться более мига на одном, игра интонации голоса менялась в каждом звуке, во всем чувствовалась ветреность и легкость. Находясь в таком состоянии суеты, похоже, она сама не владела собой, от чего, возможно, иногда даже страдала.

Барин вновь бросился к первой и теперь уже помог ей встать. Когда она устойчиво приняла вертикальное положение, то тоже начала возмущаться.

– Да, и впрямь дерьмом несет, фу, фу, какая гадость… Не прикасайся больше ко мне, насильник, или я буду звать на помощь.

– Зовите, кого хотите, только в поле кроме птичек вас никто не услышит. – Желая остепенить неприступных дамочек, заявил барин и добавил.

– Простите. Позвольте мне представиться – Павел Витальевич Ананьин, а это все мои посевные земли. Вот, объезд совершаю собственно, для оценки доходов и затрат.

– Оль, ты слышала? А барин то культурный попался, земли свои объезжает, – обратила на себя внимание вторая, и принялась поправлять свой внешний вид.

– Вот это белокурое создание величается Ольгой Андреевной, а меня зовите Елизаветой Аркадьевной. Вам понятно?!

Вторая фифа представляла собой брюнетку с прямыми волосами, в нежно-розовом длинном платье с откровенно большим бюстом, нагло торчащим из декольте и широкими бедрами. Ее располагающее к общению лицо было обильно разукрашено макияжем, хотя и без него она смотрелась бы не хуже. В манере держаться она превосходила свою подружку и могла достойно вести разговоры на различные темы.

– Отвернитесь, Павел Витальевич. Нам туалет поправить нужно. Не можем же мы пред вами в таком виде далее находиться.

– Нам надо прихорошиться, – засмеялась Ольга Андреевна.

– Я это! Отойду недалеко, лошадей посмотрю. Бричку подгоню и обязательно вернусь. Слышите? Обязательно вернусь, не волнуйтесь только, – засмущался барин перед двумя смазливыми девушками неизвестного происхождения.

Обойдя опрокинутый экипаж барин, увидел, что его бричку лошади укатили далеко. Он добежал до стоящей одиноко лошади и вернулся к своей бричке, чтобы привязать уздцы к раме и вернулся к девушкам. Затем он вспомнил про лихого кучера и принялся его искать. Кучер нашелся не сразу. Он лежал далеко во ржи, без сознания. Чернявая лысоватая голова была разбита, кровь вымазала часть лица, бороды и уже спечься вместе с пылью. Он лежал на левом боку в неудобной позе будто был мерт. Барин немного постоял в нерешительности перед ним, а потом присел, положил два пальца на шею и почувствовал, как бьется пульс, а потом потеребил кучера за плечо.

– Эй. Очнись, что ли. Просыпайся мужик. Давай же. Просыпайся уже.

– Оставьте этого дурака. Так ему и надо. Чуть нас не убил, скотина такая. – За спиной послышался голос одной из девиц.

– Как же можно оставить его здесь. Ему ведь помощь нужна медицинская. – Возразил барин и принялся тащить расслабленного кучера в бричку.

– Я с мертвецом в одной бричке не поеду, – стала возмущаться Ольга Андреевна, а ей принялась поддакивать Елизавета Аркадьевна.

Деваться некуда, места мало и четвертый пассажир будет точно лишним. Тогда барин перетащил полумертвого кучера в опрокинутый экипаж. Вытащил все личные вещи девиц и сложил в бричку. Благо их было немного.

– Прошу вас, барышни, занимайте места, надо поторапливаться. Буду в городе, попрошу за кучером подмогу прислать. Езды еще до города два часа. Успеем только к вечеру. – Пригласил барин девиц в бричку, и они молча поехали дальше.

По пути Елизавета Аркадьевна достала туалетную воду и незаметно побрызгала на пальто барину, когда тот задремал. Девицы переглянулись и весело захихикали. Так они переглядывались всегда, по каждому случаю и просто так. В этих переглядках скрывалось нечто большее, чем обмен эмоциями между подружками. Такое поведение было обязательной частью разговора и взаимопонимания. Павел Витальевич косо поглядывал на девушек и тоже ухмылялся. Он был молод и холост, поэтому девицы представляли для него живой интерес. Перед приближением к городу барин ненавязчиво завел беседу. Поинтересовался местом проживания, социальным положением дамочек, их фамилиями, кругом знакомств. Оказалось, что между ними небольшая разница в возрасте, есть общие знакомые, помещики и другие знатные люди города, чиновники. Барин особо не расспрашивал о связях с этими людьми, полагая, что это само-собой разумеется. Оно и так видно – молодые девушки находятся в поисках богатых женихов. Так и должно быть: балы, вечера, рестораны и все такое, чтобы не стыдно было вспомнить золотые годы молодости. Перед отъездом из усадьбы молодой барин не собирался в город ехать обязательно, но обстоятельства с медовухой вынудили поступиться своими планами, да тут еще и случай такой подвернулся оказать помощь молодым дамочкам, попавшим в беду, ну, не геройский ли это поступок. В городе у барина жили родственники, у которых можно было отужинать и заночевать. Но вначале он отвезет барышень к указанному дому.