Операция, намечаемая севернее Вязьмы, должна была силами войск Калининского и Западного фронтов разгромить ржевского-сычевскую группировку противника. Но на этот раз генерал уже не мог ссылаться на недостаток сил. Тех «двух армий», которых ему всегда не хватало для победы.

По количеству средств, выделенных на ее проведение, операция «Марс» превосходила контрнаступление под Сталинградом. Ко дню начала наступления, 25 ноября 1942 года войска Калининского и Западного фронтов вместе с войсками Московской зоны обороны насчитывали 1,9 миллиона человек, более 24 тыс. орудий и минометов, 3 300 танков и 1 100 самолетов.

Для сравнения укажем: все три фронта под Сталинградом имели 1,1 миллиона человек, 15 тыс. орудий и минометов, 1 400 танков и более 900 самолетов. То есть Жуков получил в распоряжение войска, почти вдвое превосходившие по составу силы фронтов, участвовавших в Сталинградской битве.

Впрочем, уже само название планеты, символизирующей бога войны, употребленное в коде операции, говорит о том значении, которое Верховный главнокомандующий ей придавал. Он имел далеко идущие планы – в случае успеха «Марса» должна была последовать операция «Юпитер». Наступление 5-й и 33-й армий Западного фронта на Вязьму и в перспективе, после окружения и разгрома группы армий «Центр», – выход Калининского и Западного фронтов к Балтийскому морю.

Сталин сделал все для сокрушения противника и на этом участке противоборства с немцами. Даже само назначение Жукова было им осмыслено. Во-первых, генерал знал эти места. Во-вторых, всю первую половину войны он командовал войсками, так или иначе осуществлявшими боевые действия в этом районе. В-третьих, Верховный мог надеяться, что имевший опыт боев Жуков уже приобрел достаточный военный опыт, чтобы ходить в генеральских штанах, без необходимости поддерживать их «лямками».

Однако «полководец» Жуков надежд Верховного опять не оправдал. Наступление, проводимое под руководством командующего Западным направлением, к середине декабря закончилось провалом. Ударные группировки Калининского и Западного фронтов были окружены и лишь с большими потерями вырвались из окружения, потеряв 1850 танков. Причина очередной неудачи Жукова не только в том, что Ржевско-Вяземский плацдарм был сильно укреплен и немецкие дивизии сражались с достойным мастерством.

По мнению американского военного историка М. Глэнца: «Жуков осуществлял операцию «Марс» в характерной для него манере. Советские атаки были массированными, он не жалел людских и материальных ресурсов, не учитывал неблагоприятные условия местности и погодные условия. Стремясь к победе, он полагался на нажим по всему фронту и простой маневр мощными танковыми и механизированными корпусами…

Умело организованная немецкая тактическая оборона относительно небольшими «боевыми группами», максимально использующими преимущества местности, сдерживала атакующие советские мобильные части, не позволяя им прорваться в оперативный тыл немцев. Обороняющиеся изматывали атакующую пехоту и отсекали ее от танков. Не поддаваясь панике и удерживая только то, что действительно необходимо удержать, германское командование постепенно собирало резервы, необходимые для контрударов и победы».

Командующий 9-й немецкой армией Вальтер Модель оказался лучшим военачальником, чем самолюбивый Жуков. И, смывая ореол незаслуженной славы с лубочного портрета Жукова, В. Суворов приводит сравнение сил, которыми располагали исполнители двух операций конца 1942 года: «У Жукова в составе Калининского и Западного фронтов… 23 общевойсковых, 3 ударных, 1 танковая, 4 воздушных и 2 резервные армии. У Василевского под Сталинградом – 10 общевойсковых, 1 танковая и 3 воздушные армии… Какая же из этих операций главная?..» – задает резонный вопрос исследователь.

Неудача Жукова под Ржевом окончательно убедила Сталина в очевидной его неспособности превзойти в тактических решениях и действиях немецких генералов, поэтому до 1944 года он больше не поручал герою Халхин-Гола непосредственного командования войсками. Однако он не стал афишировать свои выводы, но теперь продолжал использовать этого заместителя – другим заместителем наркома обороны был Василевский – лишь в качестве своего представителя при военных советах действующих фронтов. Похоже, что это избавляло Сталина от необходимости самому «матом распекать» командующих в случае их просчетов.

Что-что, а это Жуков умел! Но достоин ли он за такое «полководческое» качество победно восседать на коне в центре Москвы? Лишь потому, что в силу своего возраста на этом скакуне на параде Победы не решился выехать Генералиссимус Сталин? Не пора ли маршала Жукова (автора себя прославляющих мемуаров) снять с коня и перевести в пехоту? Пусть тоже памятником, но у тех мест, где лежат бездарно загубленные им солдаты.

Глава 9 Перелом

Гремя огнем, сверкая блеском стали,

пойдут машины в яростный поход,

когда приказ нам даст товарищ Сталин

и Первый Маршал в бой нас поведет.

Песня советских танкистов

В процессе подготовки и проведения военных операций Сталин полностью использовал экономический потенциал страны, постоянно наращивая производство вооружения и обеспечивая армию всем необходимым для успешного ведения боевых действий. Однако он учитывал и психологический аспект как один из решающих факторов для окончательного успеха в достижении победы.

В связи с 25-летием Красной Армии в приказе от 23 февраля 1943 года, отмечая факт «окружения и ликвидации огромной отборной армии немцев в составе 330 тыс. человек под Сталинградом», Верховный главнокомандующий указал, что «в ходе войны Красная Армия стала кадровой армией. Она научилась бить врага наверняка с учетом его слабых и сильных сторон, как этого требует современная военная наука…».

Кроме того, поясняет он: «Изменилось соотношение сил на советско-германском фронте. Дело в том, что фашистская Германия все более и более истощается и становится слабее, а Советский Союз все более и более развертывает свои резервы и становится сильнее. Время работает против фашистской Германии».

Вместе с тем Сталин отрезвляюще подчеркивает: «Не следует думать, что с гитлеровской армией покончено и Красной Армии остается лишь преследовать ее до западных границ нашей страны. Думать так – значит предаться неумному и вредному самообольщению. Думать так – значит переоценить свои силы, недооценить силы противника и впасть в авантюризм. Враг потерпел поражение, но он еще не побежден… Красной Армии предстоит суровая борьба против коварного, жестокого и пока еще сильного врага. Эта борьба потребует времени, жертв, напряжения наших сил и мобилизации всех наших возможностей ».

Сталинградская битва заслонила и как бы оставила для исторической литературы в тени стратегическое наступление 1943 года на огромном участке фронта, и прежде всего на южном его крыле и Воронежском направлении. Сталин взвешенно и рационально оценил ситуацию, возникшую в момент окружения армии Паулюса.

В ней он разглядел перспективу выдвижения войск Южного фронта на линию Зимников в Сальские степи, с одновременным развитием наступления Юго-Западного фронта на Ворошиловградском направлении. Это позволяло осуществить разгром всех войск противника на Северном Кавказе.

Еще 4 января Сталин продиктовал директиву для командующего Закавказским фронтом И.В. Тюленева. В ней он указывал: «Первое. Противник отходит с Северного Кавказа, сжигая склады и взрывая дороги. Северная группа Масленникова превращается в резервную группу, имеющую задачу легкого преследования противника.

Нам невыгодно выталкивать противника с Северного Кавказа. Нам выгоднее задержать его с тем, чтобы ударом со стороны Черноморской группы осуществить его окружение. В силу этого центр тяжести операции Закавказского фронта перемещается в район Черноморской группы, чего не понимают ни Масленников, ни Петров».