Это был очень короткий миг, и Делли перевела дыхание. напоминая себе, что эта мерзкая ревность — ее, а не Кэтти-бри, отрицательное качество.

«Эта женщина никогда не взглянула на тебя сердито, никогда не сказала грубого слова», — напомнила себе Делли.

Она переводила взгляд с Кэлси на Кэтти-бри и обратно,

— Она будет тебе хорошей матерью, — шепнула она девочке.

Она наклонилась, чтобы положить ребенка, но тут же выпрямилась, стиснула Кэлси и поцеловала ее в макушку.

«Ты должна это сделать, Делли Керти! Ты не можешь похитить ребенка Вульфгара!»

Но… ребенка Вульфгара? Разве Кэлси больше дитя Вульфгара, чем Делли Керти? Вульфгар забрал девочку у Имеральды из Аукни, спасая честь этой женщины, но с тех пор, как Делли присоединилась к нему и Кэлси в Лускане, она, а не Вульфгар, была для нее главной опекой и защитой. Вульфгар отсутствовал — искал Клык Защитника и самого себя. Затем Вульфгар целыми днями рубился с орками. И все это время Делли была рядом с Кэлси, кормила ее, укачивала перед сном, учила играть и держаться на ножках.

И еще одна мысль подстегнула восставший материнский инстинкт. Даже если Кэлси останется на попечении приемного отца, а Делли исчезнет, разве перестанет Вульфгар сражаться? Конечно нет. А откажется ли Кэтти-бри от своего призвания воительницы, когда ее раны заживут?

Конечно нет.

И с кем тогда окажется Кэлси?

Делли хотелось зарыдать, закричать, забиться в истерике. Она отвернулась от постели и нетвердой походкой направилась к дверям.

Ты имеешь право на дитя и на жизнь, устроенную собственными руками, — прозвучал голос у нее в голове.

Делли снова поцеловала Кэлси и решительно пересекла комнату, намереваясь выйти, не оглядываясь.

Почему все хорошее достается ей? — спросил голос, имея в виду, несомненно, Кэтти-бри. Голос звучал так ясно, словно принадлежал самой Делли.

Ты отдаешь, отрываешь от себя, но все твои благие намерения лишь ввергают тебя в пучину отчаяния, — продолжил голос.

«В гулкие подземелья, где нет никого, кто разделил бы со мной мои мысли», — ответила Делли, почему-то нисколько не удивленная тем, что ведет беседу с каким-то чужим сознанием, поселившемся в ее голове.

Она приблизилась к двери и замешкалась, у нее возникло почти непреодолимое желание рассмотреть поближе груду одежды Кэтти-бри, сложенную на маленькой скамье у входа. Здесь же лежали ее доспехи и оружие, прикрытые потертым дорожным плащом. Из-под полы плаща выглядывала рукоять меча поразительной красоты. Делли никогда не видела вещи прекраснее. Эфес выглядел дороже целого кургана драконьего золота, дороже сотни дворфских сундуков, набитых драгоценными камнями. Прежде чем Делли осознала, что делает, она перехватила Кэлси одной рукой, быстро шагнула вперед и свободной рукой извлекла меч из-под плаща и из ножен разом.

В тот же миг она поняла, что этот клинок ее, и больше ничей. В один миг она осознала, что с таким оружием они с Кэлси могут проложить себе путь в опасном мире и все у них будет в порядке.

Хазид-Хи, обладающий сознанием и вечно голодный меч, всегда был щедр на подобные обещания.

Она открыла глаза и встретилась с ясным, полным участия синим взглядом. Не успев толком проснуться и осознать, кто это и где она сама находится, Кэтти-бри подняла руку и погладила Вульфгара по щеке.

— Ты так всю жизнь проспишь, — сказал варвар.

Кэтти-бри потерла глаза и зевнула, затем позволила ему помочь ей сесть в постели.

— Может, оно и к лучшему, — ворчливо ответила она. — Все равно от меня никакой пользы.

— Ты скоро поправишься и присоединишься к сражению. А это немало.

Кэтти-бри не стала спорить. Конечно, ее здорово раздражает собственная слабость. Ей горько было думать, что Вульфгар, Бренор и даже Реджис дерутся, а она тут дремлет в безопасности.

— Как там на востоке?

— Погода пока держится хорошая, и переправа работает. Дворфы из Фелбарра доставляют припасы и строительные материалы. Конечно, орки совершают вылазки почти каждый день, но благодаря помощи эльфов Лунного Леса мы их легко отгоняем. Они пока не напирают в полную силу — неизвестно почему.

— Потому что знают, что в горах мы способны их уничтожить.

Вульфгар кивнул, соглашаясь.

— Мы отбили хорошую землю и с каждым часом крепим оборону. Разведчики не докладывают о больших скоплениях орков. Возможно, они окапываются на захваченных территориях.

— Значит, зимой будем много трудной работы, но не тяжелых боев.

— И нас ждет кровавая весна, без сомнения.

Кэтти-бри прикинула, что к тому времени уж точно будет готова сражаться.

— Беженцы из северных поселений покидают Мифрил Халл уже сейчас, — продолжил Вульфгар.

— А путь наружу достаточно безопасен, чтобы так рисковать?

— Мы контролируем берег примерно на милю к югу, даже чуть больше, и мы наладили паром, обезопасив его от великанов-метателей и катапульт. Путь достаточно безопасен, и я думаю, самые нетерпеливые уже переправились на тот берег. Все будет в порядке.

— Там все чисто? — Кэтти-бри даже не пыталась скрыть беспокойство.

— Да, — ответил Вульфгар, догадавшись о причинах этой тревоги. — Ты боишься, что Дзирт не сможет пробиться к нам?

— Или мы к нему.

Вульфгар присел на краешек ее кровати и долгим взглядом посмотрел на Кэтти-бри.

— Не так давно ты убеждала меня, что Дзирт жив, — напомнил он. — Ты должна по-прежнему держаться этой мысли.

— А разве я не держусь? — произнесла она севшим голосом и отвела взгляд.

Вульфгар взял ее за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза,

— Я не верю, что он погиб, — сказал он, как отрезал. — Лучше любить…

Кэтти-бри попыталась отвернуться, но варвар был настойчив.

— Лучше любить и потерять его, чем вовсе не знать любви. — Он процитировал строчку баллады, известной во всех уголках Королевств. — Пусть память о вашей любви поддерживает в тебе надежду на новую встречу…

В уголках голубых глаз Кэтти-бри заблестели слезы, и Вульфгар осекся.

— Ты… ты говорила мне… — Он запнулся. — Ты говорила, что тогда, на корабле капитана Дюдермонта…

— Я ничего не говорила тебе, — ответила она. — Я не стала развеивать твои подозрения.

— Но…

Вульфгар замолк, вспоминая свою беседу с Кэтти-бри. Он спросил ее прямо, стали ли они с Дзиртом больше чем просто друзьями. Она не ответила, лишь упомянула о том, что она и дроу вместе путешествовали шесть долгих лет.

— Почему? — наконец выдавил он.

— Потому что сама обзывала себя дурой, из-за того, что ничего не было. Ох, мы подошли так близко… Мы просто никогда… Я не хочу говорить об этом.

— Но ты хотела посмотреть, как я поведу себя, если поверю, что ты и Дзирт были любовниками.

Вульфгар не спрашивал, просто констатировал факт.

— Не стану отрицать.

— Зачем? Не верю, чтобы ты хотела причинить мне боль. Любому за глаза хватило бы страданий, испытанных мною в Бездне.

— Не сердись, — попросила его Кэтти-бри. — Может, я хотела посмотреть, заслуживает ли Вульфгар такой жены, как Делли.

— Ты думаешь, я все еще люблю тебя?

— Как брат сестру

— А если больше?

— Мне надо было знать.

— Зачем?

Вульфгар повторил свой вопрос спокойно, но Кэтти-бри отшатнулась, как от удара.

— Потому что я знаю, как далеко все зашло между мной и Дзиртом, — ответила она после короткой паузы. — Потому что сама не знаю, что испытываю к нему, и этого уже не изменишь. И я хотела знать, как все это повлияет на тебя.

— Зачем? — в третий раз спросил он.

— Затем, что не хочу ломать нашу команду. Мы впятером создали что-то, что я не хочу потерять, и мои чувства к Дзирту…

Вульфгар пристально смотрел на нее, и девушка поежилась под этим взглядом:

— О чем ты думаешь?

— Я думаю, что твой дворфский акцент почти исчез, — криво усмехнулся он. — Но дворфский характер проявляется все сильнее. Похоже, на нас лежит проклятие Бренора. Мы оба слишком практичны.