Полагая, что его отряд обречен, Дагна яростно взревел и с такой силой рубанул топором потянувшегося к нему тролля, что напрочь отсек тому руку.

Тролль даже не заметил ущерба, и Дагна понял свою ошибку. Теперь он стал уязвим.

Внезапно тролль попятился, и Дагна удивленно вскрикнул, когда первый из факелов, зажженных Галеном Фертом, прочертил огненный зигзаг в воздухе. Человек отстранил Дагну и ткнул горящим факелом в тролля. Как же забарахтался мерзкий увалень, спасаясь от огня!

Тролли были могучими противниками. Поговаривали (и то была истинная правда), что если рассечешь тролля на сотню кусков, получишь сотню новых троллей, ибо каждый превратится в целехонького урода.

Но у них была слабость, которая не позволила этим монстрам заполонить все Королевства, — пламя останавливало процесс регенерации.

Поэтому тролли не любили огня. Дагна и четверо стоящих рядом с ним дворфов быстро вооружились факелами, в тролли отступили. Но недалеко.

— Вперед, за Фендера и Боннербаса! — воскликнул Дагна, и дворфы ответили боевым кличем. Но тут за их спинами раздался крик:

— Тролли в туннеле!

Дворфы были окружены. Дагна понял, что отступать некуда.

— Насколько мы глубоко? — проревел командир.

— Корни видны, — ответил один из бойцов. — Не слишком глубоко.

— Значит, прорываемся наверх! — приказал старик. И немедленно дворфы в центре сплотившегося кольца приступили к работе. Двое подхватили третьего, вооруженного мотыгой, а тот стал рубить землю.

— Жги! — выкрикнул Дагна своим бойцам и оглянулся: — Гален Ферт, в дыру!

— Что? — вскинулся тот. — Дерись, дворф, отступать нам некуда!

Дагна взмахнул горящей головней, и тролль перед ним отпрянул. Дворф быстро повернулся и толкнул Галена:

— Тупица, выводи нас отсюда!

Гален наконец сообразил, что от него требуется, и вышел из боя в тот самый миг, когда в потолке пещеры появился проблеск дневного света. Два дворфа, поддерживавшие рудокопа, напряглись и подбросили его вверх, — тот уцепился за корни и выкарабкался на поверхность.

— Чисто? — доложил он.

Гален рванулся к отверстию, и принялся переправлять дворфов наверх. Оказавшиеся на поверхности несколько расширили отверстие и принялись сбрасывать вниз топливо для костра.

Дагна и его пятерка бойцов сражались так яростно, умело и слаженно, что тролли не могли приблизиться ни на шаг. Но и дворфы не выиграли ни пяди земли, и Дагна знал, что двое его соратников, Фендер и Боннербас, наверняка мертвы.

Старый дворф ожесточенно размахивал факелом, словно вместе с троллями отгонял свои мрачные мысли, не позволяя им увести себя на дорогу скорби, ставшую ему слишком хорошо знакомой после потери сына… Он сосредоточился на ненависти к врагу, размахивая топором и головней. Он чувствовал, как спину начинает припекать, — парни раздували огонь. Да, если они намерены очистить туннели и выбраться на воздух, надо запалить хороший костер.

— Вперед и ложись! — донеслось из-за спины.

Дагна и его пятерка прыгнули вперед, вынудив троллей отступить на шаг. А затем все как один подались назад и шлепнулись на землю.

Полыхающие колоды пронеслись над их головами, врезавшись в троллей и отбросив их в глубину коридора.

Сердце Дагны упало, когда он увидел, что за линией заградительного огня остались лежать двое его поверженных сородичей. Дагна и его бойцы отступили к отверстию в потолке, к Галену, переправляющему дворфов наверх.

Туннели затянул густой дым, ведь теперь «поставки» топлива сверху стали почти беспрерывными. Дворфы тащили древесину к костру. Ветки — преимущественно сосновые лапы — быстро вспыхивали, рассыпая снопы искр и отгоняя троллей, а бревна превращались в пылающие головни которые затем выхватывались из костра и летели во врага. Постепенно дворфы возвели целую стену огня, оградив себя от нападения.

Ряды их редели — все больше дворфов выбирались на поверхность с помощью Галена. Скоро в пещере остались только Гален, Дагна и один его боец. Этот дворф убеждал Дагну уходить, но раздраженный старик пихнул советчика прямо в руки Галена Ферта.

Гален передал Дагне тяжелую головню. Старик отдал человеку свой боевой топор, перехватил бревно поудобнее, обеими руками, и с ревом двинулся на троллей. Пламя лизало его руки, но троллям досталось больше. Твари сминали друг друга, пытаясь убраться с пути взбесившегося дворфа. Напрягшись, Дагна швырнул бревно в кучу врагов, повернулся и помчался обратно к ожидающему Галену. Человек присел, сцепил пальцы в замок и выставил руки вперед, Дагна с разбегу оттолкнулся от этого «трамплина» и пробкой вылетел наверх.

Переправив военачальника, Гален обернулся, готовый отражать атаку троллей, но крепкие руки схватили его за плечи.

Под крики «Тащи его!» человек взлетел в воздух

Его голова и плечи уже были на поверхности, и Гален Ферт решил, что свободен, но тут почувствовал когтистую хватку на своих лодыжках.

— Тяните, болваны! — рычал воевода Дагна, опустившись на колени и вцепившись в воротник Галена.

Человек заорал от боли. Соревнование между дворфами и троллями в перетягивание всадника из Несма грозило ему самыми печальными последствиями, независимо от того, какая из сторон победит.

— Дайте факел! — закричал Дагна, и, когда к нему бросился дворф с горящей головней, он чуть не отпустил Галена, на мгновение почти исчезнувшего под землей. — Держите меня за ноги!

В тот же миг двое дворфов крепко схватили его за щиколотки, и командир опустился в дыру рядом с Галеном, выставив вперед головню.

Гален заорал еще громче, когда огонь обжег его ноги, но зато теперь эти ноги были свободны! Дворфы выдернули из норы и человека, и своего командира. Правда, почти в ту же минуту в дыре показалась морда тролля. Старый дворф замахал факелом, удерживая тварь на расстоянии, пока его ребята не развели вокруг дыры огромный костер. Затем тяжелые пылающие бревна были обрушены вниз и забаррикадировали отверстие.

Дворфы получили передышку, но ненадолго. Мягкая земля заходила ходуном, и недалеко от заваленного лаза из земли выдралась когтистая лапа — тролли рыли собственный выход наверх.

— Пусть теперь побегают за нами! — прохрипел Дагна, и дворфы торопливо зашагали прочь.

Многие нуждались в помощи, некоторых пришлось нести на руках, но потеряли они только Фендера и Боннербаса. Впрочем, ни один из дворфов не решился бы сказать, что эта стычка окончилась их победой.

Смерть и тлен бродили среди валунов окровавленного горного склона — здесь они одержали победу. Кисловатый запах заполнял прохладный утренний воздух, поднимающиеся от земли струйки пара, словно души, покидающие бренные тела, подхватывал и уносил прочь беззаботный ветер.

Дзирт До'Урден бродил у нижних отрогов погибельного поля, обмотав свое черное лицо обрывком тряпицы, чтобы приглушить зловоние. Здесь, внизу, почти все тела (а также их части) принадлежали оркам, многие погибли в результате грандиозного взрыва, который перевернул все вверх дном, смешав день с ночью, протянув языки пламени на тысячу футов ввысь и разорвав на мелкие клочки множество орков и нескольких гигантов.

— Ну вот, еще одному оружию придется подыскивать замену, — вздохнула Инновиндиль.

Дзирт повернулся и внимательно посмотрел на свою спутницу. Лицо светлой эльфийки тоже было замотано, но даже повязка не смогла скрыть красоту девушки. Над шарфом сияли синие-синие глаза, а тот же ветер, что нес запах смерти, играл ее длинными золотыми локонами. Гибкая и изящная Инновиндиль, каждый шаг которой казался Дзирту До'Урдену танцем. Даже бремя утраты — совсем недавно она потеряла своего возлюбленного Тарафиэля — не сделало ее поступь тяжелей.

Дзирт смотрел, как она приближается к телу Ульгрена Троекулачного, сына Обальда Многострельного, развязавшего эту страшную войну.

Инновиндиль убила Ульгрена, точнее, он неосторожно убил себя сам, напоровшись на кинжал, который эльфийка выставила перед собой. Инновиндиль поставила ногу на грудь трупа, сжала покрепче рукоять кинжала и рывком освободила клинок. Не дрогнув, без отвращения, она нагнулась и вытерла лезвие о рубаху орка, потом перебросила его в руке и опустила в ножны, прикрепленные ремешком к ее лодыжке.