— Скоро перевалы станут непроходимы, как мы переберемся? — спросил Дзирт, глядя на стальное серое небо и тяжелые облака, предвещающие очередной снегопад.

— Так или иначе, — ответила она и добавила: — Они нежно заботятся о Заре. Снежные великаны ценят красоту.

«Как и я», — подумал, но не сказал Дзирт. Красоту, силу и сердце.

Он видел все это, глядя на Инновиндиль, но перед его мысленным взором вставал образ другой женщины, спутницы, которую он знал когда-то. Они немного похожи, но, даже не принимая во внимание остроконечные уши и острый угол бровей Инновиндиль, Дзирту не требовалось глубоко копать, чтобы осознать, как велика между ними разница.

Инновиндиль отошла от костра и принялась собирать заплечный мешок и припасы.

— Возможно, мы успеем немного сократить расстояние, прежде чем снова пойдет снег, — сказала она, опоясываясь мечом. — При таком ветре сразу поднимется буря, и нам ее не одолеть.

Дзирт лишь кивнул, но Инновиндиль не смотрела на него. И дроу просто наблюдал за ней, наслаждаясь движениями ее тела и трепетом длинных золотистых волос под порывами ветра.

Он думал о днях после падения Низин, днях, когда он прятался в пещере, перекатывая в руках однорогий шлем своего погибшего друга. Пустота тех дней вновь обожгла его сердце. Тогда Дзирт поддался гневу и боли и подчинился первобытным инстинктам Охотника.

Инновиндиль и Тарафиэль вытащили его из этой тьмы — терпением, простыми словами и дружбой. Им пришлось преодолеть стену, которую он возвел вокруг себя. Они приняли его объяснение смерти Эллифейн без всяких подозрений.

Дзирт До'Урден знал, что никто ему не заменит Бренора, Кэтти-бри, Реджиса, Вульфгара; эти четверо были частью его души, и теперь на их месте — раны. Можно только надеяться вновь обрести таких друзей.

Но, может, ему не понадобится заменять их. Может, он сможет заполнить чувствами пространство вокруг этих ран, если не сами раны.

Это обещала ему Инновиндиль.

И он был счастлив.

— Шевелись быстрее, — поторапливала Каэрлик Фендера на ломаном языке дворфов.

За годы жизни на поверхности она выучила несколько дворфских слов, с их множеством твердых согласных; язык чем-то напоминал наречие самих дроу, а еще больше — язык свирфнеблингов, на котором Каэрлик говорила бегло. В подтверждение своих слов, на случай если произнесены они были не совсем правильно, жрица-дроу пихнула беднягу Фендера в спину, отчего тот, споткнувшись, нырнул вперед.

Он чуть не упал, но за время своего плена научился выдерживать и не такие тычки. Дворф выпрямился и оглянулся, сузив серые глаза под кустистыми бровями в угрожающем прищуре.

Каэрлик ткнула рукоятью своей булавы ему в лицо.

Фендер тяжело опрокинулся навзничь, закашлялся, выплюнул кровь и выбитый зуб. Он попытался крикнуть на жрицу, но из его горла вылетали лишь хрип и невнятный шелест — словно порыв ветра в груде мятого пергамента.

— Поосторожнее, — сказал Тос'ун своей спутнице. — Чем больше ты покалечишь его, тем дольше нам добираться до места. — Дроу бросил взгляд на юг, словно ожидая увидеть там огненную колесницу или марширующее войско. — Надо оставить эту тварь Проффиту. Тролли съедят его, и со всем будет покончено.

— А если не успеют и Аластриэль, разобравшись с Проффитом, освободит его, разве он не поспешит рассказать им все о парочке темных эльфов, бродящих по чужой земле?

— Тогда надо просто убить его — и все.

Каэрлик несколько секунд внимательно изучала своего компаньона. На лице ее отразилось неприкрытое недовольство, поскольку после стольких лет она ожидала большего от воина Дома Дель'Армго.

— Обальду пользы от него тоже никакой, — неуверенно произнес Тос'ун, не зная, чем вызвал гнев. — Да и не нужен нам обмен — Обальд будет счастлив, что мы вернулись к нему, хотя новости, которые мы принесем, вряд ли ему понравятся.

— Новости о разгроме троллей и возвращении людям Несма его разгневают.

— Но он достаточно сообразителен, чтобы различать весть и вестника.

— Согласна, — заметила Каэрлик. — Но ты предполагаешь, что король Обальд все еще жив и его орки не разогнаны по своим норам на Хребте Мира. А если по возвращении окажется, что северными землями опять правит Бренор Боевой Топор?

Эта мысль еще не приходила Тос'уну в голову, он неуютно поежился, отвел взгляд от Каэрлик и пнул пытавшегося подняться Фендера.

— Когда я снова увижу Доннию, то отхлещу ее по щекам за то, что втянула нас в эту авантюру.

— Если мы когда-нибудь и увидим Доннию и Ад’нона снова, боюсь, нам будет не до выяснения отношений, — отозвалась Каэрлик. — Или, положим, Обальд продолжает давить и побеждать. Возможно, все идет лучше, чем кто-либо из нас осмеливался надеяться, несмотря на неудачу у северных окраин Болот Троллей. Если Обальд укрепился в Мифрил Халле, хватит ли сил даже у леди Аластриэль выгнать его оттуда?

— А если все еще лучше?

На первый взгляд вопрос казался смешным и нелепым, но, прежде чем Каэрлик фыркнула в ответ, она вспомнила свою последнюю встречу с королем орков. Самоуверенный, опасный, надменный, властный — он не просил их с Тос'уном пойти на юг с Проффитом. Он приказывал им.

— Поживем — увидим, — вот и все, что ответила жрица.

Ее внимание вновь вернулось к Фендеру, и она рывком подняла его с четверенек и грубым толчком придала направление.

На северо-востоке виднелась сияющая вершина Четвертого Пика, казалось, до нее не более дня пути. Там лежали ответы на их вопросы.

С кусками орочьего мяса, все еще свисающими с шипастой кольчуги. Тибблдорфа Пуэнта трудно было принимать всерьез. Но в тяжелые времена не найти было советника лучше.

— Если мы удержим берег к югу отсюда, тогда ребята из Фелбарра и новые союзники смогут переправляться, не попадая под каменюки треклятых великанов, — спокойно объяснял Пуэнт Бренору.

Они вдвоем стояли на берегу, наблюдая за уже закипевшей на восточной стороне работой, где дворфы Фелбарра закладывали основу моста.

— Но возможно ли растянуть линию? — сомневался Бренор.

— Ба! Много не потребуется, — последовал ответ. — Тупых орков к югу отсюда что-то совсем не видно, а с запада они не подберутся из-за горы. Единственный путь для этих уродов спуститься сюда — это север.

При этих словах оба дворфа невольно повернули головы к отрогу горы, к череде скалистых склонов, тянущихся к реке. Много народу трудилось там, сооружая стену от крутого горного склона до захваченной Вульфгаром и Бренором башни. Целью их было сузить насколько возможно потенциальную линию осады так, чтобы орки не могли броситься на них всей толпой. Как только стена будет построена и укреплена, башня сделается якорем, а стена протянется цепью до самой реки.

А у бойниц этой стены встанут эльфы Лунного Леса со смертоносными луками наготове.

— Никогда не думал, что буду счастлив увидеть кучку чертовых эльфов, — проворчал Пуэнт, и долгожданная ухмылка расплылась по физиономии Бренора.

Если бы Никвиллих не привел эльфов Лунного Леса на подмогу, Бренор сомневался, что дворфы одержали бы победу сегодня. В лучшем случае им удалось бы отступить обратно в Мифрил Халл и защитить туннели. А в худшем…

Степень риска, который они взяли на себя, выбравшись наружу, король Бренор в полной мере не осознавал до начала сражения. С Вульфгаром на севере, Пуэнтом и главными силами на юге — Бренор только тогда понял, насколько уязвима их позиция и в какую авантюру они ввязались бросившись в эту атаку.

Ведь это мог быть конец всему.

— Как продвигается строительство переправы? — спросил он, чувствуя необходимость идти дальше, вперед. В конце концов, они же победили.

— Фелбарр хочет протянуть трос и навести паром, — объяснил Пуэнт. — К югу отсюда слишком сильное течение. На это понадобится два-три дня. Потом мы выведем из пещер людей и начнем строить опоры для моста на нашем берегу.