Те же идеи о взаимодействии всех сторон исторического процесса, относительной самостоятельности надстройки и ее обратном воздействии на базис, об активной роли людей в историческом процессе Энгельс развивает и в последующих письмах:
«Историческое явление, коль скоро оно вызвано к жизни причинами другого порядка, в конечном итоге экономическими, тут же в свою очередь становится активным фактором, может оказывать обратное воздействие на окружающую среду и даже на породившие его причины»[418].
«Мы считаем, что экономические условия в конечном счете обусловливают историческое развитие…
Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т.д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономический базис. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение является причиной, что только оно является активным, а все остальное – лишь пассивное следствие. Нет, тут взаимодействие на основе экономической необходимости, в конечном счете всегда прокладывающей себе путь… Следовательно, экономическое положение не оказывает своего воздействия автоматически, как это для удобства кое-кто себе представляет, а люди сами делают свою историю, однако в данной, их обусловливающей среде, на основе уже существующих действительных отношений, среди которых экономические условия, как бы сильно ни влияли на них прочие – политические и идеологические, – являются в конечном счете все же решающими и образуют ту красную нить, которая пронизывает все развитие и одна приводит к его пониманию…
Люди сами делают свою историю, но до сих пор[419] они делали ее, не руководствуясь общей волей, по единому общему плану, и даже не в рамках определенным образом ограниченного, данного общества. Их стремления перекрещиваются, и во всех таких обществах господствует поэтому необходимость, дополнением и формой проявления которой является случайность. Необходимость, пробивающаяся здесь сквозь все случайности, – опять-таки в конечном счете экономическая»[420].
В связи с этим Энгельс рассматривает и вопрос о так называемых великих людях, которого он касался еще в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». «То обстоятельство, – пишет он теперь, – что такой и именно вот этот великий человек появляется в определенное время в данной стране, конечно, есть чистая случайность. Но если этого человека устранить, то появляется спрос на его замену, и такая замена находится – более или менее удачная, но с течением времени находится»[421].
Говоря о взаимодействии базиса и надстройки, Энгельс прямо подчеркивает диалектичность материалистического понимания истории: «Чего всем этим господам не хватает, так это диалектики… Они не видят… что весь великий ход развития происходит в форме взаимодействия…». «В основе этого лежит шаблонное, недиалектическое представление о причине и следствии как о двух неизменно противостоящих друг другу полюсах, и абсолютно упускается из виду взаимодействие»[422].
Предостерегая от вульгаризации материалистического понимания истории, Энгельс в эти же годы неоднократно обращал внимание на то, что материальная основа исторического развития выступает тем более ясно, чем шире рассматриваемый период или крупнее изучаемое событие. Так, отмечая успехи Меринга, он говорил: «Материалистическое понимание исторических событий – я бы сказал, что к текущим это не всегда относится, – он усвоил очень хорошо»[423]. «Чем дальше удаляется от экономической та область, которую мы исследуем… – писал он Боргиусу, – тем больше будем мы находить в ее развитии случайностей, тем более зигзагообразной является ее кривая». Но: «Если Вы начертите среднюю ось кривой, то найдете, что чем длиннее изучаемый период, чем шире изучаемая область, тем более приближается эта ось к оси экономического развития, тем более параллельно ей она идет»[424]. Наконец, в своем последнем значительном произведении – во введении к работе Маркса «Классовая борьба во Франции» – Энгельс указывал: «При суждении о событиях и цепи событий текущей истории[425] никогда не удается дойти до конечных экономических причин… Поэтому материалистическому методу слишком часто приходится здесь ограничиваться тем, чтобы сводить политические конфликты к борьбе интересов наличных общественных классов…»[426].
Развивая в борьбе против вульгаризаторов марксизма мысль об активной роли надстройки, Энгельс выступил и с определенной «самокритикой». «Маркс и я, – указывал он в одном из первых „писем об историческом материализме“, – отчасти сами виноваты в том, что молодежь иногда придает больше значения экономической стороне, чем это следует. Нам приходилось, возражая нашим противникам, подчеркивать главный принцип, который они отвергали, и не всегда находилось время, место и возможность отдавать должное остальным моментам, участвующим во взаимодействии. Но как только дело доходило до анализа какого-либо исторического периода, то есть до практического применения, дело менялось, и тут уже не могло быть никакой ошибки». «Главный упор, – подчеркивал он в другом письме, – мы делали, и должны были делать, сначала на выведении политических, правовых и прочих идеологических представлений и обусловленных ими действий из экономических фактов, лежащих в их основе»[427].
Было бы неправильно думать, будто идея об активной роли надстройки появляется у Энгельса только в данное время. Еще в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс прямо высказали мысль о взаимодействии производства и классовой структуры общества, производительных сил и формы общения, и, наконец, всех сторон жизни общества[428]. В их работах, особенно начиная с периода 50-х годов, всесторонне была исследована роль политической и идеологической надстройки общества. Энгельс и сам специально подчеркивает, что ни о каком отрицании обратного влияния надстроечных явлений на экономический базис в их прежних работах не может быть и речи, достаточно заглянуть в «Восемнадцатое брюмера» или посмотреть «Капитал». «К чему же мы тогда боремся за политическую диктатуру пролетариата, – восклицает Энгельс, – если политическая власть экономически бессильна?»[429]
Таким образом, новое в письмах Энгельса 1890 – 1894 гг. не может заключаться в том, что здесь проблема обратного влияния была вообще впервые поставлена и правильно решена. Новое состоит в том, что Энгельс обратил специальное внимание на данную проблему, поставил ее в общем виде, дал обобщенное теоретическое решение ее, развил и конкретизировал это решение более подробно, чем это было сделано в прежних работах его и Маркса. Это дальнейшее развитие материалистического понимания истории было обусловлено обстоятельствами, которые сложились к началу 90-х годов.
В работах Энгельса последнего периода его жизни (1883 – 1895 гг.) особое место занимают многочисленные высказывания об истории марксистской исторической концепции[430]. Энгельс снова подчеркивает решающую роль Маркса в создании материалистического понимания истории, раскрывает все значение этого великого открытия, датирует его 1845 годом, характеризует различные этапы его развития, определяет свою роль в создании и разработке марксистской теории истории.
