Гитлер сослался на трудности борьбы с Англией. Когда советский представитель заметил: но ведь, по утверждениям немецкой стороны, Англия уже разбита, Гитлер смешался и пробормотал что-то невнятное.
На этом беседы с Гитлером были закончены. Вечером того же дня переговоры были продолжены между Молотовым и Риббентропом.
В ход беседы снова вмешалась английская авиация: английская разведка узнала о переговорах. Когда Молотов и Риббентроп беседовали в министерстве иностранных дел и последний настойчиво вопрошал: «Готов ли Советский Союз и намерен ли он сотрудничать с нами в ликвидации Британской империи?»[254] — в этот самый момент завыли сирены воздушной тревоги — английская авиация бомбила Берлин. Пришлось спуститься в бункер Риббентропа. Он направился с Молотовым по длинной витой лестнице, приведшей в пышно обставленное личное бомбоубежище. Беседа возобновилась. Снова и снова Риббентроп повторял: с Англией покончено.
На это Молотов ответил:
— Если Англия разбита, зачем мы сидим в этом убежище и чьи это бомбы падают?[255]
Смутившийся Риббентроп промолчал.
Затем он представил проект договора между Германией, Японией, Италией и Советским Союзом о совместном сотрудничестве сроком на 10 лет[256]. Целью этого предложения, как и других, было ввести в заблуждение СССР, припугнуть Англию и удержать США от вступления в войну. Советский представитель отверг предложение Риббентропа. Он настаивал на ответе относительно целей пребывания германских войск в Румынии и Финляндии. Но ответа по-прежнему не было.
На этом закончились берлинские беседы В. М. Молотова с Гитлером и Риббентропом. Как и следовало ожидать, стороны разошлись по всем вопросам[257]. Проводы советской делегации были очень холодными — от показной любезности хозяев не осталось и следа.
Выводы Советского правительства
Советское правительство сделало из берлинских бесед соответствующие выводы.
Во-первых, стала виднее двойная игра Гитлера и Риббентропа: на словах утверждения о необходимости укрепления советско-германских отношений, соглашения с СССР, а на деле подготовка разбойничьего нападения на нашу страну.
Упорное нежелание Гитлера считаться с интересами укрепления безопасности СССР на его западных границах, решительный отказ прекратить фактическую оккупацию Румынии и Финляндии немецкими войсками показывали, что фашистская Германия готовит плацдармы для нападения на СССР. Беседы подтвердили, что «балканские государства… превращены в сателлитов Германии (Болгария, Румыния, Венгрия), либо порабощены вроде Чехословакии, или стоят на пути к порабощению вроде Греции. Югославия является единственной балканской страной, на которую можно рассчитывать как на будущую союзницу антигитлеровского лагеря. Турция либо уже связана тесными узами с гитлеровской Германией, либо намерена связаться с ней»[258].
Что касается Турции, Ирана и политики СССР в отношении этих стран, в сообщении об итогах берлинских переговоров, направленном советскому полпреду в Лондоне, нарком иностранных дел СССР писал:
«Как выяснилось из бесед, немцы хотят прибрать к рукам Турцию… Мы не дали на это согласия, так как считаем, что, во-первых, Турция должна остаться независимой и, во-вторых, режим в проливах может быть улучшен в результате наших переговоров с Турцией, но не за ее спиной. Немцы и японцы, как видно, очень хотели бы толкнуть нас в сторону Персидского залива и Индии. Мы отклонили обсуждение этого вопроса, так как считаем такие советы со стороны Германии неуместными»[259].
Во-вторых, Гитлеру не удалось замаскировать истинное направление будущей германской агрессии. Все его фальшивые заявления о намерении окончательно сокрушить Англию, направить удары против нее не могли ввести в заблуждение Советское правительство. Вывод напрашивался только один: Германия готовится нанести удар не по Англии, а по Советскому Союзу.
В-третьих, провокационные предложения Гитлера о разделе наследства «обанкротившейся Британской империи» были категорически отвергнуты. Становилось ясным: СССР может иметь в лице Англии потенциального союзника в предстоящей борьбе с фашистской Германией. Вместе с тем позиция Советского Союза в отношении Англии выбивала почву из-под ног английских мюнхенцев, все еще мечтавших о заключении капитулянтского мира с Германией и создании единого антисоветского фронта капиталистических держав.
В свете этих фактов становятся совершенно беспочвенными обвинения по адресу Советского правительства в его намерении участвовать в попытках «раздела» Британской империи, о каких-то «территориальных притязаниях» СССР и т. д.[260]
Как видно из результатов бесед, они не завершились, да и не могли завершиться каким-либо, соглашением с фашистской Германией.
Допустим ли был зондаж позиции потенциального противника со стороны Советского правительства? Не только допустим, но и представлял прямую политическую необходимость.
Советское правительство, идя на берлинские беседы, стремилось использовать все возможные средства, чтобы как можно дольше оттянуть столкновение с фашистской Германией, выиграть время для укрепления политической, военной и экономической мощи Советского государства.
После поездки Молотова Советское правительство не возвращалось к обсуждавшимся в Берлине вопросам, несмотря на неоднократные просьбы Риббентропа[261].
Правда, в конце ноября 1940 г. германскому послу в Москве Шуленбургу было сообщено, что условием продолжения переговоров, начатых в Берлине, должна быть немедленная эвакуация германских войск из Финляндии, обеспечение безопасности СССР путем заключения пакта о взаимопомощи с Болгарией. По поводу телеграммы Шуленбурга Гитлер раздраженно заявил Гальдеру: «Россию надо поставить на колени как можно скорее»[262].
Ход берлинских бесед окончательно укрепил Гитлера в его убеждении, что Советский Союз является главным препятствием на пути фашистской Германии к мировому господству.
Касаясь оценки берлинских переговоров, английский посол в Москве Ст. Криппс доносил в Лондон: «Результаты встречи были отрицательными», «русские хотели сохранить свободу действий и не реагировали на усилия Гитлера, направленные на достижение сотрудничества (с СССР. — Ф. В.)»[263].
План «Ост»
Готовясь к военному походу против СССР, Гитлер и его генералы разработали далеко идущие планы уничтожения Советского государства. На территории СССР предполагалось создать четыре рейхскомиссариата — колонии Германии: «Остланд», «Украина», «Москва», «Кавказ»[264].
Еще за три месяца до нападения на СССР, выступая на секретном совещании германских генералов 30 марта 1941 г., Гитлер заявил, что война против России — это не обычная война. «Речь идет о борьбе на уничтожение… На Востоке (т. е. в СССР. — Ф. В.) сама жестокость — благо для будущего»[265].
По указанию Гитлера его подручные разработали план «Ост» — план физического истребления славянских наций, в особенности русских, украинцев, белорусов, поляков, а также евреев и других.
Германские вооруженные силы и власти на оккупированных землях должны были руководствоваться варварскими наставлениями Гитлера, воплощенными в приказы: «Мы обязаны истреблять население — это входит в нашу миссию… Нам придется развить технику истребления населения»[266].
