Ни Жан-Поль, ни Робер не прерывали Клода, не спорили с ним. Но чтобы как-то изменить его настроение, дядя несколько наигранно возразил:

— О нет! Ты по-прежнему Клод Сен-Бри, и вот твои документы.

Он достал из письменного стола портмоне Клода, украденное когда-то бродячим иллюзионистом.

— Здесь все твои удостоверения.

— Ах, вот как! Откуда это у тебя?

Жан-Поль, довольный, улыбался.

— Мой милый, обширные знакомства старого детектива иногда оказываются весьма кстати.

— Спасибо, дядя. Но что ты думаешь насчет моего побега из легиона?

— Будут искать. Очень тщательно и долго. Но не в столице, не в Париже. В Марселе, Лионе — там, где гнездится преступный мир. В Париже он тоже есть и представлен довольно густо. Но здесь все на виду, и редкий беглец станет искать пристанища и укрываться, как говорится, на юру, на самом видном месте. Ты, по прикидкам администрации легиона, должен быть преступник, как, впрочем, и почти все остальные, кто туда подался. Вот и будут разыскивать в среде сутенеров, шулеров, трижды судимых и неисправимых воров и убийц.

— Ну, что же, пусть будет так. Что за странная жизнь! Получается, что я постоянно в бегах — то бегу из Парижа в легион, то из легиона в Париж. И все скрываюсь, прячусь.

— Потерпи еще немного, Клод. Дело Гаро надо довести до конца. А теперь давайте обсудим — как?

На следующий день коротко стриженный, загорелый Клод появился в кафе «Мистраль». Одет он был в песочного цвета вельветовый костюм, голубую рубашку, на ногах — замшевые туфли.

— Кружку пива!

Бернар нацедил в высокую фарфоровую кружку бочкового пива, снял деревянной лопаткой густую пену.

Клод сделал глоток.

— Жаркая погода, как в Африке.

Бернар внимательно оглядел его.

— Издалека?

— Да, из тех мест, где угощают не холодным пивом, а горячим свинцом. Кстати, я поселился в мансарде напротив вашего заведения, месье. Так что буду часто заглядывать.

Клод допил кружку, не мешкая, расплатился.

— Всего хорошего, спешу.

— Захаживайте. Всегда буду рад.

Так они познакомились.

Клод тонко вел свою партию. Не лез к Бернару с расспросами, не вызывал на откровения, не был назойлив и сдержанно говорил о себе. На вопрос, чем занимается, отвечал уклончиво: пока в поисках работы, но такой, которая принесет хорошие деньги.

Однажды он попросил у Бернара разрешение дать своей родной тете номер телефона кафе «Мистраль».

— В доме, где снимаю мансарду, даже у консьержки нет телефона. Вас могут побеспокоить на мой счет лишь в экстренных случаях.

Бернар подумал и нехотя согласился.

И вот однажды утром, зайдя выпить чашку кофе, Клод почувствовал на себе очень пристальный взгляд владельца бистро. Он даже прищурился, словно рассматривал Клода в подзорную трубу.

— Месье Сен-Бри, — заговорил он медленно и учтиво, давая попять тембром голоса, что всегда к его услугам. — Вчера поздно вечером вам звонила ваша тетя…

— Да? Это какая же? У меня их столько.

— Очевидно, та, которой вы оставили мой телефон, месье Сен-Бри. Она представилась как…

— А! Тетушка Кристина!

— Она представилась как мадам Кристина Гаро.

— Так. И что же она просила передать племяннику?

— Чтобы вы непременно были у нее в пятницу вечером. Не позже шести.

— Так и знал! Черт бы побрал! Она уезжает на уикэнд в Дордонь и хочет, чтобы я, видите ли, побыл в ее квартире. Представьте себе, какая-то одержимость, мания, что ее обкрадут. Уж каких запоров у нее только нет! И бронированные двери, и специальная сигнализация. Но ей нужно, чтобы кто-то постоянно был в квартире, а горничная, как назло, взяла отпуск. Ладно, уважу тетю, но приглашу еще и друзей, чтоб не было скучно одному.

— Стало быть, ваша родная тетя — вдова Гюстава Гаро?

— Да, с ним произошла какая-то очень темная история. Меня тогда в Париже не было, а бередить тетушкины воспоминания не хочу. Потому толком и не знаю, что с ним стряслось. Да и какая мне разница? Человека-то уже нет, не правда ли?

— Это, конечно, так.

— Тетя до сих пор не может утешиться. Ее можно понять и в то же время… Уж очень она, как бы вам сказать, мнительна, встревожена, что ли.

— Чем же, месье Сен-Бри?

— Не знаю. У нее сохранилась масса бумаг дядюшки Гаро — блокноты, записные книжки. И она почему-то опасается, что их, видите ли, выкрадут. Чушь какая-то! Представьте, даже тайник в доме завела. А что может быть ценного в записных книжках журналиста, скажите вы мне?

— Не знаю, — несколько оторопев, протянул бармен.

— Вот и я не знаю. Она мне все твердит: Клод, погляди внимательней, почитай последние записи Гюстава. В них, говорит, есть какая-то тайна, неспроста его убили.

— И вы, месье Сен-Бри, видели эти записи?

Бармен явно волновался.

— Видел, месье Бернар. Так, перелистал от нечего делать и положил на место. Я вам вот что скажу.

Он оглянулся по сторонам и придвинулся ближе к стойке. Бернар поспешно наклонился к нему.

— Я вот что вам скажу, месье Бернар. Похоже, что дядюшка Гаро сунул нос не в свой огород. Да! И крепко за это получил. Так зачем же мне, посудите сами, лезть в те запретные дела, из-за которых бедняга пострадал? У меня и своих забот вот как хватает!

— Каких же это, месье Сен-Бри?

— Но это должно остаться между нами?

— Разумеется, месье Сен-Бри!

— На следующей неделе я отлучусь. Надо слетать в Гонконг. По делам, так сказать, экспорта-импорта.

— Что-нибудь связано с наркотиками?

— О боже! Теперь всегда так — только произносишь Гонконг, и у всех на уме наркотики, контрабанда. А хотя бы, если прилично платят? Что я могу в жизни, что умею? Только и научился, что стрелять без промаха.

— Такое умеет не каждый, месье Сен-Бри.

— Но ведь мы с вами не в тире?

Бернар ничего не ответил и задумчиво направился к выказывающему нетерпение посетителю.

В пятницу в полдень Клод, Жан-Поль и Робер принялись разбирать домашние архивы Гюстава Гаро. По просьбе Жан-Поля вдова издателя уехала к родственникам.

Бумаг и записных книжек оказалось изрядно, поэтому решили обследовать лишь последние по датам. Четкий почерк Гаро читался легко, и работа шла быстро, но сенсаций не встречалось. Это были планы, наброски, конспекты неоконченных статей, одним словом, черновики повседневной работы журналиста.

— Нет, мы идем не тем путем, — резюмировал Жан-Поль через три часа кропотливых поисков. — Не может быть, чтобы совсем ничего не осталось, ни следа, ни намека. Значит, Гаро хранил свою находку отдельно, иначе говоря — спрятал. Но где?

Стали придирчиво изучать кабинет, ища тайник в книжных полках, в письменном столе, даже в аквариуме.

Раздался телефонный звонок.

— Бери трубку, Клод, — подтолкнул его Жан-Поль. — Ты ведь племянник.

Спрашивали Кристину Гаро.

— Она в отъезде. Кто говорит? Ее племянник Клод Сен-Бри. Что бы вы хотели передать мадам Гаро?

В трубке пробормотали невнятное, и раздались короткие гудки.

— Проверяют тебя, Клод. Тандем Бернар — американский дипломат, как его там по имени? Джордж Крафт, говоришь? Да, тандем Бернар — Крафт заработал. Сейчас они перевертывают вверх дном твою каморку в мансарде. Похоже, взялись за тебя основательно. Бернар ухватил наживку и клюнул.

В квартире было жарко. Клод распахнул двери на балкон, достал из холодильника пиво.

— Кто хочет?

— Нет. Пиво для моего сердца вредно, нагрузка.

— А ты, Робер? Алло, Робер! Ты меня слышишь?

— Идите сюда! Быстро!

Клод и Жан-Поль переглянулись и бросились в кабинет.

Робер сидел в кресле Гаро за массивным письменным столом, заваленном бумагами.

— Вот оно! Посмотрите запись в перекидном календаре: «4 мая. Жозеф Боль, в 10 ч. 00».

— Ну и что из этого? — в один голос спросили оба.

— Читайте дальше!

Склонившись над столом, они прочли столбиком написанные имена:

«Анри Штейн.

Карл Дорт.

Эдди Локе».