Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Или “Кентавр”. Или, может быть, прямо без маскировки: “Веревка для шурина”?

— Хотелось бы сразу внести предельную ясность, — устало сказал Гэлбрайт. — Вы, Полинг, вправе взять на себя копсфортскую миссию только на добровольных началах, и никак иначе. Ваш отказ, разумеется, нас огорчит, но мы поймем это правильно.

— Шеф, копсфортскую миссию я, безусловно, беру на себя. И не столько из опасения вас огорчить, сколько по личным мотивам. К тому же посылать в Копсфорт для встречи с Нортоном кого–либо другого просто не имело бы смысла.

— Верно. Тогда в чем причина вашего… гм… смятения?

— Причина в том, что я предвижу, как все это будет. Признаться, шеф, я совершенно не в своей тарелке и… не могу заставить себя поверить в успех копсфортской затеи. Это меня угнетает. Иметь дело с Нортоном вообще не слишком приятно. А тем более в таком его… качестве. В конце концов, я не специалист по кентаврам.

— Да? — угрюмо удивился Гэлбрайт. — А кто из нас специалист по кентаврам? Хаст? Кьюсак? Я? Вы, Никольский? Вы, профессор? Или, может быть, вы, Купер?.. Вот видите, Полинг, все молчат. Мы испытываем острый дефицит в специалистах подобного рода. — Гэлбрайт заворочался в кресле. — Купер, поднимите нас и можете считать себя свободным до шестнадцати ноль–ноль. Но подготовьте к вечернему заседанию все материалы по оберонскому гурму. Фильмы, документацию, отчеты комиссии… все!

Купер кивнул. На крышке стола отразился хлынувший сверху дневной свет, изображение оператора угасло, и экранные стены поползли вниз. Фрэнк прищурился в ожидании бьющих лучей жаркого солнца. Солнца не было. Всю широту видимой из окна инструкторского холла небесной панорамы заволокла тяжелая туча. Приближалась гроза. Приближалась стремительно, со стороны океана, низко волоча темно–свинцовое брюхо, поблескивающее разрядами. Такие шквальные грозы нередко приносят с собой серьезную для этих мест неприятность — торнадо. Фрэнк машинально поискал глазами пестрые цепочки хорошо заметных на грозовом фоне противоураганных аэробаллонов. Метеозащиты не было. Синоптики, очевидно, считают, что все обойдется…

— Нортон что–нибудь рассказывал о “Лунной радуге”? — спросил Гэлбрайт. — Полинг, я обращаюсь к вам.

— Нет, шеф, — ответил Фрэнк, отрывая взгляд от окна. — Я не могу припомнить, чтобы при мне Нортон вообще произносил название этого рейдера.

— Как часто вы бываете в семье своей сестры?

— Как правило, раз в месяц. Иногда чаще. Дело в том, что нас — меня и сестру — с детства связывает большая родственная дружба. Вероятно, в зрелом возрасте эта дружба играла бы меньшую роль, если бы не женская трагедия Сильвии: она бездетна. Этим объясняется необычайная привязанность ко мне. Она до сих пор называет меня “бэби”.

— Исчерпывающий ответ, — похвалил Гэлбрайт.

— Я постарался заранее прояснить ситуацию. Иначе мой ответ на следующий ваш вопрос может показаться вам нелогичным.

— Проницательность — одно из ценнейших качеств в нашей профессии, — одобрительно прокомментировал Гэлбрайт. — Итак?..

— Итак, несмотря на то что Нортон муж моей сестры и в конечном итоге мой родственник, я его плохо знаю. Другими словами, шеф, мои довольно частые визиты в Копсфорт — это одно, а мои отношения с Дэвидом Нортоном — нечто совсем другое. Мы с ним очень редко встречаемся и еще реже беседуем. Даже после того, как он вышел в отставку и прочно осел в Копсфорте. Любые формы общения нас тяготят, мы избегаем друг друга.

— Н-ну!.. Чем же это вы друг другу так насолили?

— Ничем. Просто с самого начала он проявил ко мне равнодушие, я платил ему тем же, вот и все… — Фрэнк, заметив, что шеф и Никольский как–то очень внимательно, неотрывно глядят на него, осторожно добавил: — Надеюсь, вы понимаете, что с таким багажом “родственных отношений” мне туго придется в Копсфорте.

— М-да, небогато… — согласился Гэлбрайт. — Но это мы обсудим позже. Теперь предлагаю…

Ослепительно сверкнул в окне пучок огня, и громовой раскат, казалось, поколебал здание. Почти мгновенно вслед за этим в стекло ударил шумный ливень. Плотность ливневого водопада была такова, что сгустившийся в холле сумрак заставил сработать автоматику освещения. Никольский, щурясь, оглядел декоративные светильники, перевел взгляд на окно, покачал головой… Грозовой шквал неистовствовал. Слепяще голубые ветвистые трещины молний вспарывали водяной поток; почти непрерывно ухало, гремело, перекатывалось на фоне однообразного гула то ли воды, то ли ветра…

— Дождик пошел? — сонно осведомился Роган. Он вынул из уха шарик слухового аппарата, сунул в нагрудный карман и принял прежнюю позу.

Гэлбрайт поднялся, но в этот момент пискнул сигнал внутренней связи.

— Бауэр? — спросил Гэлбрайт, морщась от очередного, особенно звучного удара грома. — Давайте, что там у вас!

— Поступило первое сообщение, из Торонто, — ответил потолочный спикер под аккомпанемент громовой канонады.

“На войне как на войне…” — подумал Фрэнк, прислушиваясь к голосу дежурного.

Бауэр докладывал:

— Операция типа “Эспланейд” оказалась безрезультатной. Меф Аганн вел себя в Торонто как обычный турист. Ни с кем из родственников Элдера не встречался, хотя бы по той причине, что достаточно близких родственников погибшего десантника в этом городе нет. Трое бывших друзей Элдера знают Мефа Аганна в лицо. Двое из них встречались и говорили с Аганном после событий на Обероне только однажды. Существование дальнейших контактов с пилотом отрицают. Ни один из служащих отеля “Глобус”, которые знают Мефа Аганна в лицо, не имеет о “черных следах” никакого понятия.

— Это все?

— Да, пока все.

— Что ж… отсутствие результата есть уже результат. Впрочем, подождем других сообщений. Если появится что–нибудь новое, Бауэр, свяжитесь со мной после шестнадцати ноль–ноль. Конец.

Спикер умолк. Гэлбрайт взглянул на часы.

— Пора, — сказал он. — Я чувствую, что4 желание чего–нибудь съесть превращается у меня в навязчивую идею. Призываю вас всех отнестись к этой идее без легкомысленного предубеждения.

На призыв Гэлбрайта первым откликнулся Роган:

— Я готов, если вы подскажете мне, где здесь находится диетический зал.

Фрэнк невольно взглянул на него, вспомнив про слуховой аппарат в нагрудном кармане профессора. Поднялся и, с трудом передвигая затекшие ноги, направился к двери. Уходя, слышал, как шеф что–то сказал Никольскому, но что именно, не разобрал: слова утонули в грохоте грозового разряда. Ответ Никольского он разобрал достаточно ясно:

— Не надо, Гэлбрайт, не беспокойтесь. Мефа Аганна мы возьмем на себя. Еще неизвестно, как у вас пойдет работа с Дэвидом Нортоном…

Фрэнк вышел в безлюдный, ярко освещенный коридор. Дверь с мягким шелестом закрылась. В коридоре было невыносимо тихо.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

РЖАВЧИНА ВОСПОМИНАНИЙ

Хуже всего то, что большую часть года небо над Копсфортом совершенно прозрачное…

Сегодня после заката он нечаянно задел взглядом искру Меркурия, и потом целый вечер в ушах плавал крик меркурианской чайки. Она кричала скрипуче, протяжно, долго: “Кия!.. Кия!.. Кия!..” И чтобы отвлечься от крика–призрака, крика–воспоминания, он стал думать о разной чепухе, но это помогало плохо. Напрасно, к примеру, он пытался припомнить, как звали того проклятого попугая на лунной базе “Гагарин”, которого скучавший в резерве Джанелла выучил орать во всю глотку: “Лейтенант Нортон, смир–р–но! Салют!” Он вспомнил лишь, что много раз собирался свернуть голову ни в чем не повинной птице, но так и не собрался. И еще почему–то вспомнилось, как Михайлов стянул в пакгаузе толстого рыжего кота, принес на рейдер за пазухой и спрятал у себя в каюте, решив прокатить до Урана, и как сначала все были рады и дали рыжему имя Форсаж, а потом, уже после разгона До крейсерской скорости, когда эта кошка вдруг родила под ковровым фильтром регенератора пятерых мертвых котят, ее У Михайлова отобрали, стали называть Мадам и очень жалели. Мстислав Бакунин обозвал Михайлова живодером и чуть не полез в драку. А дальше… Дальше был Оберон, и никаких воспоминаний тут не требовалось. Об этом можно было только размышлять, но десять лет утомительных размышлений его Убедили, что именно об этом лучше не думать. А кошку–межпланетчицу подарили какому–то зоопарку, и зеваки знали о Ней больше, чем о погибших на Обероне десантниках. Один из парадоксов современной жизни, но об этом тоже лучше не думать.

41
{"b":"239825","o":1}