Асока наблюдала прекрасное зрелище, стоя на балконе особняка. Заходящее солнце играло бликами на спокойной глади воды и образовывало своего рода “дорожку” к нему. Казалось можно ступить на зеркальную поверхность воды и дойти до него, прикоснуться к этому теплому шару света рукой. Однако это была лишь фантазия юной тогруты, завороженной красотой природы Озерного края. В суете Галактики редко бывают моменты, когда можно насладиться красотой окружающего мира, да и редки места, где видна эта красота. Она давно поняла, что в Галактике больше тьмы и грязи, чем чего - то светлого, чистого и хорошего. Однако, рядом с ней есть тот, кто помогает ей пройти через эту тьму - её учитель, несмотря ни на что остающийся хорошим человеком. Тано бросила взгляд через плечо. Скайуокер сидел в кресле, одетый в свой привычный черный наряд, похожий на военную форму. Ученица кстати не понимала почему он постоянно ходит в перчатках, достаточно жестких на ощупь, будто сделанных из металла. Но раз это есть, то причина для этого должна быть. Все же сколько странного в нем, загадочного и непонятного. Уже два года прошло с их встречи, а она знает его крайне поверхностно, уж больно замкнут её наставник, не шибко любящий рассказывать о себе. Но это скорее следствие нелегкой доли, выпавшей Скайуокеру и суровых испытаний судьбы. Асока понимала, как трудно быть все время одному, поэтому и старалась быть рядом, поддерживать его, как он поддерживал свою ученицу. Но в последнее время не только желание помочь заставляло тогруту быть ближе к учителю, но и желания другого толка. Тано было стыдно, но ей пришлось признать, что чувства к наставнику она испытывает далеко не братские. Уже давно она перестала воспринимать его, как друга и учителя. Девушке хотелось большего, но страшно было признаться в этом желании Скайуокеру. Неизвестно, как он воспримет это, учитывая печальный опыт с Рийо. Асока усмехнулась воспоминаниям. Когда - то она сказала панторанке, что межу ними и быть ничего не может, а теперь такие слова звучали как неумелое оправдание. Однако теперь они вдалеке от войны, Ордена и Кодекса. “Не пора ли набраться смелости и сказать ему, коммандер Тано? Ситх, как смешно, не боюсь выйти против любого противника, но боюсь признаться Скайрокеру в любви. Прав он был, жизнь - странная штука. Вот только что он ответит?” - задумавшись, Асока не заметила, как наставник встал рядом с ней, глядя на алое заходящее солнце Набу.
- Удивительное зрелище, правда? В мирской суете забываешь о таких вещах. И только когда понимаешь, что возможно это твой последний день в этом мире, ты начинаешь обращать на него внимание. - сказал он. Девушка вспомнила пережитое. Сколько раз они вместе ходили по грани? Да же не упомнишь. Особенно страшными для Асоки были воспоминания о Мортисе. Её до сих пор преследовали кошмары, то жуткое видение. Тогда учитель отдал свою жизнь, чтобы спасти её. Он всегда не раздумывая готов отдать все что угодно ради неё. А ей сейчас страшно просто признаться ему в своих чувствах. Пытаясь скрыть смущение, Асока спросила наставника.
- Учитель… а что такое любовь? В вашем понимании. - Этот вопрос, как и о сути Темной Стороны и его дне рождении, вызвал у него крайнее удивление.
- Шпилька… вот почему ты терроризируешь несчастного меня такими вопросами? Я ведь не великий мудрец и философ, да и то эти ребята тоже головы ломают на этой темой. Спросила бы Йоду что ли, он вон сколько живет… - ответил Скайрокер. Начав издалека, тогрута продолжала действовать, решив сейчас или никогда. Она признается ему, потому что потом возможности может не быть. Она боялась потерять его, боялась что он уйдет так и не узнав о её чувствах. Не зачем тянуть, она примет любой его ответ. По крайней мере постарается.
- Ну… мне бы хотелось услышать, что думаете вы по этому поводу, мастер. Кодекс ведь запрещает джедаям привязываться. - продолжала Тано.
- Ох ладно, попробую объяснить. - он улыбнулся, пусть из-за шрама это выглядело несколько жутковато, тогрута просто млела от его теплой улыбки, не утратившей свою магию и по сей день. “Не удивительно, что я прощала ему все выходки. Просто не могу на него обидеться.” - подумала она.
- Кодекс запрещает привязанности, а не чувства. К сожалению, не все, особенно в твоем возрасте, сии понятия разделяют. Объяснить в чем разница, пожалуй не смогу, это каждый сам для себя находит. Я же в понимании этого руководствуюсь словами одного мудрого человека: “Влечение разумов превращается в уважение. Влечение душ превращается в дружбу. Влечение тел превращается в страсть. И только вместе они превращаются в любовь”. Вот так я это все понимаю. - Асока не знала что это за мудрец, но слова его были правильными. По крайней мере именно такой путь прошли её чувства к наставнику.
- Да мастер я вас понимаю… Я глубоко уважаю вас, как своего учителя. Я всегда могу положиться на вас, как на своего самого близкого друга. И… вы нравитесь мне как… как мужчина. - Скайуокер опешил от сказанного ученицей. Не давая ему сказать, Тано выпалила. - Я люблю тебя Энакин. - и стала смиренно ждать ответа. Учитель же отвел взгляд и вздохнул. Поддавшись порыву, тогрута обняла его и прижалась к груди. Он не отталкивал её, и не противился этому. Они стояли так минуту, под лучами заходящего солнца Набу. Девушка подняла взгляд на учителя.
- Это то, что я боялся услышать от тебя. - сказал он посмотрев полным печали взглядом в глаза Асоки. Тано эти слова не нравились, но она решила не спешить. - Понимаешь, Асока… война не место для чувств, в этом я убедился на собственном примере. Поддавшись им я сломал жизнь своей возлюбленной. На войне друзей не заводят и любовь не строят.
- Энакин мы могли бы… - начала она, но Скайуокер прервал её.
- Нет не могли. Я не хочу повторять своей ошибки. Мои слова причиняют тебе боль, я знаю это, но иначе нельзя. Вместе мы быть не можем. Есть в жизни дороги, которые надо пройти одному. Прости меня, Шпилька. Быть может потом… тебе повезет найти свое счастье. Без меня. - он мягко высвободился из её объятий и ушел в особняк.
Тано развернулась, и продолжила смотреть на гладь озера. Солнце уже зашло. Отказ был ожидаем, но все равно слова Энакина жгли душу огнем. Разум был согласен с ним, но сердце было против, оттого и болело. Однако она сама сказала что смирится с любым его решением. Решение принято, а вот смириться как-то не получается. Асока стояла на балконе и не знала что ей делать теперь. Из глаз тогруты катились слезы, растворяясь в зеркальной глади озера. Наконец Тано отправилась обратно в дом. Может учитель и прав. Может ей повезет с другим. Вот только будет ли она счастлива без него? Без своего Скайрокера, отвегрнувшего ученицу? Что же, по крайней мере он остается ей добрым другом и учителем. Вот только для Асоки это не служило утешением. Она прошла мимо кресла у камина, в котором сидел наставник, стараясь не показывать слез. Она скрылась в своей комнате, легла на кровать и попыталась уснуть. Этот день прожит, завтра будет новый день. Жизнь продолжается.
Итак все решилось, она призналась мне и я, наученный горьким опытом, сделал верный выбор. Ну по крайней мере я не могу влюбиться в Асоку. Хандрить по этому поводу она вряд ли будет, чай не наивная девочка уже. Со временем влечение пропадет и чувства её охладеют. Да все так, некоторые дороги лучше пройти в одиночку и моя среди них. Потом может быть… а будет ли это потом? И каким оно будет? Ну поживем увидим. Пока для всего этого не время. На следующий день Шпилька была все так же бодра и весела как обычно, словно и не было того разговора. Тогрута вообще больше не касалась этой темы. Так прошли несколько дней нашего заслуженного отпуска, пока не прилетела Амидала и не попросила помочь разобраться с гунганами. И мы с Асокой согласились, только гражданской войны мне в отпуске не хватало, совсем отдохнуть не дают суки. Предателя среди водного народа вычислили быстро, он был нейтрализован и допрошен. С Гривусом не срослось - он просто пошинковал гангенов и свалил несмотря на два полных магазина, выпущенных по нему из снайперских винтовок мной и ученицей. Республиканская эскадра, вошедшая в систему по сигналу, калишца поймать не смогла, но в основном все были довольны. Наш отпуск продолжился, но нашим он оставался недолго. После убийства своего сенатора, Умбара вышла из Республики, чем дестабилизировала весь сектор. Меня срочно вызвали на Корусант, для отправки на планету. Сначала хотел послать их всех к хренам, но вспомнив о том дерьме что творилось на Умбаре, а особенно о генерале Крэлле, согласился. Бросить своих парней мне не позволяла совесть, поэтому пришлось говорить расстроенной Шпильке, что остаток отпуска ей придется провести без меня, потому как тащить её на Умбару я считал преступлением. Девушка была в состоянии сильной подавленности, когда я уходил, видимо следующие друг за другом разочарования ей было трудно принять. Но она сильная, справится. А мне предстояло пройти через очередную мясорубку Войны Клонов. Снова враждебная планета, полная злых спецназовцев, дроидов, вдобавок к умбаранским вундерваффе. Я снова один… В очередной раз от меня будут зависеть жизни солдат и надеюсь теперь - то жертв будет меньше. Надеюсь…
