продолжить и расширить наблюдения колебаний численности личинок и икринок пелагических рыб в Черном море, наблюдения динамики численности основных компонентов зоопланктона и из продукции в том же районе (отделы ихтиологии — Т. В. Дехник, планктона — В. Н. Грезе);

развитие работ по нахождению спектральной характеристики света, привлекающего рыб при светолове (отдел планктона — Э. П. Битюков);

изучение структуры пелагического биоценоза в Черном и Средиземном морях и закономерностей трансформации энергии и веществ на различных трофических уровнях в биоценозе (отдел планктона — Т. С. Петипа, В. Н. Грезе);

изучение структуры биоценозов в Черном и других морях и энергетических характеристик главных компонентов этих биоценозов (отделы бентоса — М. И. Киселева, физиологии — Л. М. Сущеня);

дальнейшее развитие исследований лиманов северо-западной части Черного моря в целях их использования для кефалеводства (отдел экологической биогеографии — К. А. Виноградов);

гидробиологические исследования северо-западного Причерноморья, районов устричных банок северо-западной части моря (отделы гипонейстона — Ю. П. Зайцев, экологической биогеографии — К. А. Виноградов);

исследования запасов и биологии водорослей Черного моря (отдел бентоса — А. А. Калугина);

исследования гаметогенеза и онтогенеза рыб на ранних стадиях в Черном море (отдел ихтиологии — Л. С. Овен);

усилить подготовку определителя паразитов черноморских рыб и ускорить выход трех томов определителя беспозвоночных;

работы по обоснованию методов искусственного разведения живых кормов для размножаемых животных (отдел физиологии — Л. М. Сущеня, И. В. Ивлева).

Надо отметить, что при рассмотрении Постановления Президиума АН СССР от 8 сентября 1967 г. присутствовали представители всех заинтересованных ведомств и учреждений (в том числе и нашего института). В общей части постановление полностью соответствовало всем нашим установкам и планам, так же как и специальное поручение для ИНБЮМ.

Этот важный документ впервые сформулировал программную линию в развитии морской биологии, указав при этом задачи академических институтов. Последнее было особенно важно для нас: «академическая» линия в деятельности института встречала зачастую не только скептическое, но и отрицательное отношение. Теперь в новых документах утверждалось то, что мы доказывали на протяжении ряда лет,— требование глубокого изучения жизни в морях, изучения закономерностей, определяющих количественное развитие и распределение организмов и их сообществ и притом на очень больших пространствах. По сути дела, родилось новое направление в науке: в такой форме даже 10 лет назад эти вопросы перед нами не стояли. Постановление Президиума АН СССР адресовалось, в частности, и к Украинской Академии наук. Естественно, там должны были вынести по этому поводу соответствующие решения, проекты которых мы и представили в Киеве.

Но рассматривались они только через год, когда я уже был не у дел и находился в больнице. В апреле 1968 г. в Киеве проходили перевыборы директоров научных учреждений. По нашему представлению директором ИНБЮМ избрали Владимира Николаевича Грезе. Незадолго до этого, в январе 1968 г., в институте отметили мое 75-летие. Верховный Совет Украинской ССР присвоил мне звание Заслуженного деятеля науки, а несколько позже Всесоюзное гидробиологическое общество избрало меня своим Почетным членом.

Пробыв в Москве полгода, в больнице и в санатории (в Москву я приехал на пленум Совета по гидробиологии и ихтиологии), я вернулся в Севастополь и передал свои обязанности заведующего отделом ихтиологии Татьяне Владимировне Дехник. Затем оформил пенсию и перешел на неопределенную должность консультанта в институте с надеждой, что мне еще удастся что-нибудь сделать для завершения некоторых работ. Конечно, все зависело от здоровья, которое не очень быстро восстанавливалось.

Выздоровление не наступило. Владимир Алексеевич Водяницкий скончался от инфаркта миокарда 30 ноября 1971 г. в Севастополе. Находясь в больнице, он с интересом слушал от близких людей вести о проведении торжественной юбилейной сессии в Институте биологии Южных морей, посвященной столетию со дня основания Севастопольской биологической станции.

Десятилетия труда и забот он посвятил станции и институту, который он создал на базе станции. Он вырастил большой научный коллектив. С каждым годом исследователи все выше оценивают научное наследство, которое он оставил. Он был не только гидробиологом, но и океанографом. На примере работ Владимира Алексеевича видна самая суть океанографии как комплексной географической науки, использующей все самые новые методы смежных специализированных наук.

В. А. Водяницкий начал большой цикл исследований Черного моря с того, что на основании наблюдений над икринками и личинками черноморских рыб опроверг ошибочное мнение о Черном море, как о бедном фауной в открытой его части, вдали от берегов. Предшественники утверждали, что в «Черном море нет достаточного количества питательных веществ для таких рыб, как шпрот, пеламида». Всюду писалось, что эти рыбы встречаются лишь как «пришельцы». В действительности В. А. Водяницкий обнаружил вдали от берегов изобилие икринок и личинок этих рыб. Ему пришлось тщательно проверить работы по биогенным веществам в Черном море, и в результате выяснилось, что авторы этих работ давали неверное истолкование собственным фактическим материалам. Но, исправив погрешности в гидрохимических работах, Владимир Алексеевич был обязан сделать новый смелый шаг: допустить, что существует достаточно сильно выраженный взаимообмен между глубинными водами, которые богаты биогенными веществами, и поверхностными водами Черного моря. Как же может осуществляться подобный водообмен при наличии резко выраженной плотностной стратификации Черного моря? Для ответа на этот вопрос В. А. Водяницкий в помощь гидробиологии и гидрохимии привлек физическую океанографию. На основании экспедиционных исследований различных авторов он показал, что в открытой части Черного моря, вдали от берегов, должны существовать восходящие токи вод и именно они увлекают вверх придонную воду. Справедливость этого утверждения в полной мере подтверждена уже после смерти Владимира Алексеевича: ведь лишь совсем недавно доказана преобладающая роль адвекционного переноса веществ в резко переслоенных морях, где не может развиться сильная турбулизация.

После работ В. А. Водяницкого возник рыбный промысел в таких частях Черного моря, в которые прежде не заглядывали практики.

Те же практики должны будут по достоинству оценить непрерывную пропаганду гидробиологии, экологии, как теоретических основ организации рыбного промысла, ту пропаганду, которую без устали вел Владимир Алексеевич. Ведь пренебрежение этими основами равносильно пренебрежению основами агрономической науки в земледелии: и тут, и там беспочвенный практицизм влечет за собой обеднение природных ресурсов. К счастью, теория может оказать решающую помощь практике в деле восстановления природных ресурсов, и тут имя Владимира Алексеевича тоже будет помянуто добром.

Но практический выход из исследований В. А. Водяницкого не ограничивается всем этим. Владимир Алексеевич энергично восстал против западноевропейских проектов использования глубин Черного моря для сбрасывания отходов атомной промышленности. Ему удалось опровергнуть выводы американского гидролога Эллиота и турецкого гидролога Илгаца, утверждавших, будто глубинные воды Черного моря не обновляются за счет притока вод из Мраморного моря через Босфор. Расчеты В. А. Водяницкого показали, что вода, вытекающая из Черного моря, обладает не нулевой соленостью, а соленостью 18‰, именно благодаря тому, что пресные воды поверхностного стока смешиваются с глубинными и что срок, необходимый для продвижения вод Черного моря с глубин до поверхности, измеряется отнюдь не тысячелетиями, а только сотнями лет.

Нельзя переоценить и те последствия, к которым привела многолетняя борьба В. А. Водяницкого за расширение географических масштабов исследований черноморских гидробиологов: ведь в наше время всем ясна органическая связь между жизнью Черного моря и жизнью всего Средиземноморья. Но эта связь не всем была ясна, когда небольшое, но с любовью и уменьем оборудованное исследовательское судно «Академик А. Ковалевский» впервые прошло в Мраморное, Эгейское, Тирренское и Адриатическое моря. Оно прошло через Суэцкий канал, поработало в Красном море и даже вышло в Аденский залив Индийского океана. Когда были организованы первые совместные исследования СССР и Республики Кубы, «Ковалевский» пересек Атлантический океан, а сам Владимир Алексеевич принял участие в организационных научных совещаниях в Гаване...