Преподобный Дж. Д. Пул сказал: «Как можно отменить гнев божий? Как можно противостоять воле божьей какими-то сверлами, долотами и насосами? Изгоните Антихриста из своих сердец, и бог отведет занесенную над вами десницу».
Из калифорнийских газет
за апрель 19… года
На этот раз Тася могла быть довольна. Грибов познакомился не только с подземной, но и с наземной Калифорнией. Целый месяц употребил он на поездку по штату.
Они ездили на автомашине втроем- Йилд, Мэтью и Грибов. Мэтью сидел у руля, Грибов- рядом с ним, на почетном месте, а Йилд, перегнувшись с заднего сиденья, давал объяснения. Он любил Калифорнию, хорошо знал и охотно показывал ее достопримечательности: дом Джека Лондона и сад Бэрбанка, американского селекционера, секвойи- самые высокие в мире деревья — и обсерватории с самыми большими в Америке телескопами. Потерпев поражение как специалист, Йилд всю дорогу пытался доказать Грибову, что Америка не так уж отстала.
Но эта поездка была не туристской. Мэтью, Грибов и Йилд путешествовали по штату как соавторы проекта борьбы с землетрясением.
Втроем они сделали расчеты, втроем составили проект, втроем же выступали и на обсуждениях проекта.
Обычно первым выходил на трибуну Йилд.
— Первого ноября тысяча семьсот пятьдесят пятого года,- начинал он,- жители Лиссабона были испуганы страшным шумом. Земля ходила ходуном, горбом вставали улицы, с грохотом рушились дома, отчаянно кричали раненые…
…Утром я проверял счета нашей конторы и был в кальсонах, чулках, туфлях и халате. Вдруг раздался страшный треск. Не захватив с собой ни гроша, я выбежал посмотреть, что происходит. Всемогущий божеі Какие ужасы я увидел! На целый локоть земля то поднималась вверх, то опускалась; дома падали со страшным треском. Стоявший над нами огромный кармелитский монастырь сильно качался из стороны в сторону и каждую минуту грозил раздавить нас. Опасались мы и самой земли, которая могла поглотить нас живыми…
…После этого целый час было затишье. В это время распространился слух, что вода в море страшно поднялась и что мы погибнем, если не будем спасаться… Пути господни неисповедимы, и милость божья беспредельна… Вечером около 11 часов в равных местах показался огонь…Тысячи людей, погребенных под развалинами, напрасно кричали и звали на помощь. Никто их не слышал, и живыми они погибли в огне… погибли все монастыри и из 20 000 духовных особ осталась в живых только половина…
Наша таможня, в которой хранилось на миллионы товаров, привезенных из разных концов мира, отчасти тоже сгорела, отчасти низвергнулась в море вместе с большой площадью…
Это бедствие повлечет за собой печальные последствия: богатейшие дома на севере могут разориться. Отврати, господи, эту беду! Из Кадикса пришла весть, что и там творятся такие же ужасы. Два города в Европе понесут огромные убытки в торговле… Вся Испания пострадала, хотя меньше, чем мы, в Алгабрии же бедствия еще ужаснее.
Лиссабон. 18 ноября 1755
года (Неймайер «История
Земли»)
Рассказав о трагедии XVIII века, Иилд переходил к более близким временам — к катастрофе в Токио в 1923 году, а затем уже к волнующему слушателей землетрясению в Сан-Франциско 1906 года. Йилд был неплохим оратором, говорил внушительно, с чувством; встревожив слушателей примерами, он переходил к научной части:
— ЛеДи и джентльмены! Увы, положение наше не столь надежно, как хотелось бы. Мы думали, что живем на твердой земле, на незыблемом полу. На самом деле это не пол, а только плот, плавающий на упругом, подвижном, податливом основании, на горячей массе, которая называется магмой. И пока мы трудились тут, строили дома, дороги и фабрики, масса эта оттекала неприметно. А плот наш не следовал за ней, он застрял, уперся краями в соседние горы и повис. И как только горы не выдержат, края обломятся, плот наш упадет. Пожалуй, слишком громкое слово «упадет». Он опустится метра на три, вдавится в текучую массу, тряхнет нас при этом. Это и будет землетрясение. Представьте сами, что произойдет, когда вся долина с домами, лесами, холмами, осядет метра на три. Но мы не собираемся пугать вас, перечисляя возможные беды. Наоборот, мы намерены обнадежить вас, объяснить, что есть возможность спасти жизнь и имущество…
Вот теперь присутствующие подготовлены, могут выслушать суть предложения в изложении Грибова.
— Леди и джентльмены! Предыдущий оратор сравнивал Калифорнийскую долину с полом. Пол этот каменный- известняковый, песчаниковый, сланцевый, этакая толстая каменная плита. Не опускается она потому, что западная кромка ее опирается на четыре гранитных массива, их можно сравнивать с плотничными шипами или с кирпичными столбиками. Но давление таково, что шипы долго не выдержат, обломятся. Тогда и произойдет землетрясение.
Что мы в состоянии предпринять? Хозяин дома, где разрушается фундамент, может еще залезть в подвал, подпереть пол и стены. Лезть в глубину на тридцать миль, что-то там подпирать, к сожалению, не в наших возможностях. Сооружать нам не под силу, разрушать, однако, мы можем. Ломать, как известно, легче: особого умения тут не требуется. Но если мы обломаем эти самые зубы-выступы, ничего хорошего не получится. Так мы только ускорим землетрясение.
Приходится браться за дело с другого конца- ломать не на западе, а на востоке, у подножия Сьерры-Невады. Там имеется древний раскол, старинная замершая трещина. Взрывами мы можем оживить ее, тогда плита осядет с той стороны- с восточной, наклонится, перекосится и прочнее прижмется к западным горам. Так мы отодвинем землетрясение лет на сорок, а за сорок лет не спеша сумеем предупредить его, сделать не внезапным и не катастрофическим…
Завершал выступления Мэтью. Он излагал технику.
— Для раскола плиты,- говорил он,-нужно пробурить двадцать скважин на глубину сорок-пятьдесят километров. В каждую скважину будет заложен пакет атомных бомб. Бомбы подлежат уничтожению, и правительство предоставит их бесплатно. Произведенные последовательно взрывы разобьют землетрясение на двадцать незначительных толчков. Стоимость каждой скважины, исходя из опыта Мохо,- около десяти миллионов долларов. Итого, на двадцать скважин- двести миллионов. Еще сто миллионов — земельные участки, подъездные пути, оплата убытков, непредвиденные расходы. Таким образом, борьба с землетрясением будет стоить триста миллионов долларов, тогда как предполагаемые убытки — около десяти миллиардов.
В первый раз, слушая Мэтью, Грибов удивился. Сам он доказывал бы, что проект осуществим, надежен. Мэтью же напирал на финансы, уверял, что все это обойдется дешевле землетрясения.
— Так нашим понятнее,- сказал ему Мэтью.
И, видимо, он был прав. Большая часть вопросов касалась сметы. На чем основаны исходные цифры? Проверены ли? Не обойдется ли дороже земля, оборудование, рабочая сила?
— Еще про цену земли!- возмущался Грибов.- Ведь речь идет о спасении людей. У нас прежде всего сказали бы о людях.
На трех обсуждениях в университетах Стенфорда, Беркли и Сакраменто трижды на трибуну взбирался ветхий старичок, дребезжащим голоском говорил об осторожности, постепенности и неторопливости. Сначала пробирка, потом проба, потом уже котел. Сначала расчет, потом модель, потом уже проект. Сначала чтение, потом репетиция, потом уже спектакль. Уважаемые коллеги пропустили стадию репетиции, модели, пробы. Наука не терпит скачков. Не терпит торопливости, поспешности, непоследовательности… Без средней стадии нет опыта, нет уверенности, нет мастерства…
— Но где же устраивать репетицию? — спрашивал друзей Грибов.- В какой стране есть модель Калифорнии? И что делать здесь, пока мы будем набирать опыт? Пусть рушится, да? Не понимаю, зачем выпускают этого дурака?
— Чему вы удивляетесь?- пожимал плечами Йилд.- Разве в вашей стране нет дураков?
