Насилие, охватившее Руанду, подорвало мою веру в силу человеческого разума над безумием. Скорость распространения насилия была невероятной, а жестокость и масштаб убийств, изнасилований и уничтожения детей потрясали. Я могу только представлять звук лезвий, пронзающих живую плоть, крики в ночи, детский плач, отрывистые приказы… Но я прекрасно понимаю, что в действительности ужасы геноцида превосходят любое воображение.
Экстремисты хуту с такой легкостью запугали командование миротворческих сил ООН, что это вызвало международный скандал. Департамент Организации Объединенных Наций по миротворческим операциям приказал силам ООН не предпринимать провокационных действий против экстремистов хуту. В результате гражданское население тутси, не имевшее оружия, оказалось в руках вооруженных до зубов банд хуту. Элитные французские, бельгийские и итальянские войска находились в аэропорту Кигали, но только для того, чтобы обеспечить эвакуацию иностранных граждан. Подразделения морских пехотинцев США дислоцировались в Бурунди, но после эвакуации американских граждан просто бездействовали. Войска Багосоры обнаружили, что бельгийские миротворцы охраняют дом умеренного премьер-министра страны Агате Увилингийимана, хуту по происхождению. Премьер-министр и ее дети были убиты. Затем экстремисты замучили и убили десять бельгийцев. После этого инцидента Брюссель отозвал из страны всех бельгийских миротворцев.
В мае и июне военные поражения и первые признаки международного осуждения убийств подорвали позиции экстремистов хуту в правительстве. К июню 1994 года РПФ, где преобладали тутси, продвинулся к Кигали. В июле экстремисты хуту покинули столицу. Начался исход из Руанды — еще более массовый, чем бегство в соседние страны в апреле. Из страны бежали тысячи хуту, в том числе и те, кто принимал участие в убийствах, по разным оценкам — от 500 до 800 тысяч тутси и умеренных хуту.
Победа РПФ положила конец геноциду. К власти в Руанде пришли Поль Кагаме и другие лидеры тутси. Но войска РПФ продолжали беззастенчиво нарушать международное гуманитарное право. Гражданские лица погибали во время военных действий. Казни продолжались и после победы над руандийской армией.
Войска тутси выманивали безоружных женщин и детей, обещая им пищу и транспорт для отправки в другие районы страны, и безжалостно убивали их.
Совет безопасности ООН создал Международный трибунал по Руанде 8 ноября 1994 года. Этот акт был не только попыткой положить конец культуре безнаказанности, которая сложилась в Руанде за несколько поколений до геноцида. Это было дипломатическое признание собственной вины в том, что сильнейшие державы мира не смогли ни предотвратить, ни остановить массовые убийства. Под юрисдикцию Международного трибунала попадали военные преступления, совершенные в Руанде и соседних государствах, с 1 января 1994 по 31 декабря 1994 года. Структурно трибунал по Руанде не отличался от трибунала по Югославии: 25 судей, 16 постоянных и 9 ad litem, заседали в четырех «палатах». Три палаты проводили слушания, а четвертая, в которой разбирались апелляционные жалобы, обслуживала оба трибунала. Прокурорская служба трибунала по Руанде делилась на две подразделения: отдел расследований, размещавшийся в Кигали, отвечал за сбор доказательств; отдел обвинения, находившийся в танзанийском городе Аруша, готовил документы для представления в трибунал. Секретариат обеспечивал координацию и управление работой обоих отделов.
Не знаю, почему Совет безопасности ООН решил назначить главного прокурора трибунала по бывшей Югославии прокурором трибунала по Руанде. Я читала, что некоторые члены совета полагали, что единство прокурорской службы будет способствовать развитию общей стратегии и процедур. Кроме того, я слышала, что у Совета безопасности были серьезные проблемы при выборе кандидата на пост главного прокурора для трибунала по Югославии, и было решено избежать подобных проблем в трибунале по Руанде, просто объединив два поста. Мне кажется, что их объединение было правильным решением: кроме всего прочего, это позволило выработать единый подход к расследованию и создать эффективный механизм применения международного права. Я с радостью приняла это предложение и старалась выполнять свои обязанности наилучшим образом, не учитывая расовой принадлежности преступников и требуя от моих подчиненных того же. Я понимала, что катастрофа в Руанде затрагивает государства, входящие в Совет безопасности, и знала, что эти события болью отзывались в сердцах дипломатов, представлявших эти страны. Кроме того, мне было ясно, что трибунал по Руанде и трибунал по Югославии имеют одинаковое значение для мира.
Трибунал по Руанде не мог действовать в Европе, и его штаб-квартира расположилась в городе Аруша, в Танзании. Даже самолетом из руандийской столицы Кигали сюда нужно было добираться два часа. Но расположиться в Руанде мы не могли по соображениям безопасности. Международная пресса обосновалась в кенийском Найроби, еще в пяти часах езды от Аруши. Таким образом, трибунал не мог рассчитывать на благосклонное освещение своей работы в крупнейших мировых изданиях и программах. (Несколько независимых журналистов и неправительственных организаций, работавших для интернет-изданий, в меру сил помогали своим читателям, трибуналу, жертвам геноцида и делу международного правосудия в целом.) Штаб-квартира трибунала по Руанде располагалась в Международном конференц-центре в Аруше. Это мрачное бетонное здание, где телефон работал, как ему заблагорассудится, а подача электричества была, мягко выражаясь, нестабильной. Охранники брали на караул и салютовали мне каждый раз, когда я входила в здание. Я чувствовала себя настоящим колонизатором и терзалась чувством вины. Будучи главным прокурором обоих трибуналов, я полагала, что мне следует поселиться в Аруше. Но для работы это было крайне неудобно. Я не могла постоянно находиться в Африке: деятельность главного прокурора во многом зависит от наличия постоянной связи с крупнейшими столицами Европы и Северной Америки, с Евросоюзом и НАТО, с штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке и с неправительственными организациями. Кроме того, мне приходилось вести активную дипломатическую работу, связанную с расследованиями в Югославии и с тем, что многие обвиняемые все еще оставались на свободе.
Главный обвиняемый в геноциде, Жан-Боско Бараягвиза, появился в офисах и коридорах Международного трибунала по Руанде 23 ноября 1999 года. Это был мой первый день в Аруше. Большую его часть я провела, знакомясь с сотрудниками прокурорской службы. К этому времени трибунал уже обвинил в геноциде 48 человек. 29 из них находились в тюрьме, ожидая суда. Жан Камбанда, премьер-министр экстремистского правительства хуту, уже был признан виновным в геноциде. В первый день своей работы я собрала всех сотрудников в небольшом кабинете, чтобы обсудить, как следует продолжать усилия Луизы Арбур и убедить судебную палату тематически объединить наши дела. Это позволило бы значительно повысить эффективность службы обвинения. Прокурорская служба уже предлагала объединить в единое судопроизводство дела против обвиняемых в геноциде и учесть при этом их связь с телерадиокомпанией «Тысяча холмов» и другими СМИ. Вторая команда готовилась оспаривать решение о рассмотрении в едином производстве дел военных лидеров хуту высшего ранга, в том числе дело Теонесте Багосоры, полковника, которому и принадлежал план геноцида. Но все мы не могли не думать о главном преступнике, которому почти удалось избежать правосудия — о Жан-Боско Бараягвизе.
Бараягвиза родился в 1950 году. Это совершенно обычный, очень спокойный человек. Очки в золотой оправе придают ему вид неуверенного в себе студента-первокурсника. Бараягвиза изучал международное право в Советском Союзе, в государственном университете в Киеве, а затем занимался дипломатической деятельностью. Его перу принадлежит книга о правах человека. Правительство Руанды направило его на ответственную работу в Организацию Африканского Единства (ОАЕ). Но внешность и дипломатические успехи Бараягвизы обманчивы. Сотрудникам трибунала удалось собрать убедительные доказательства того, что в 1993 и 1994 годах он играл важнейшую роль в планировании и осуществлении массовых убийств. Он основал Комитет обороны республики, экстремистскую партию, которая стремилась объединить всех хуту, вне зависимости от их политических убеждений, в борьбе против тутси. Бараягвиза организовал эту партию и разработал ее идеологию. На массовых митингах он, вместе со своими сторонниками, скандировал: «Tubatsembatsembe!» («Давайте их уничтожим!»). Бараягвиза вооружал молодежную организацию своей партии и отдавал приказы ее членам блокировать дороги и убивать всех попавшихся на пути тутси. Кроме того, он был одним из руководителей телерадиокомпании «Тысяча холмов».
