Он был достаточно хитер, чтобы не бить ее по лицу, где остальные могли бы увидеть следы его злобы. Раз в месяц он сопровождал Вей к родителям. Но до того заставлял ее идти к парикмахеру, чтобы Вей привели в порядок, и заставлял ее надевать роскошные восточные платья от дорогих дизайнеров.

Вей не разговаривала и с родителями, которые с беспокойством смотрели на нее, догадываясь, что их девочка несчастна, и чувствовали себя виноватыми. Однажды Вей пошла навестить мать без мужа. Она подняла локоть, рукав платья задрался, и мать увидела огромный кровоподтек. Поддавшись эмоциям, Вей закатала рукава и отвернула воротник платья. Мама увидела все остальное.

В доме Танг словесные стычки были частью повседневности, но отец Вей никогда не поднимал руку ни на жену, ни на детей, даже когда они были маленькими и что-то творили.

В ужасе мать спросила:

- Почему ты не говорила нам, что он тебя бьет?

- Потому что он может делать со мной все, что ему угодно. Так и мой отец поступил со мной. Он же вынудил меня выйти за него, - ответила Вей. Она увидела, как глаза матери наполняются слезами.

- Дд -даже с-ссейчас, кк-огда ты жжж-де-шшь ребб-енка?

Вей не ответила. Она вернулась домой и заняла место рядом с мужем, молчаливая и неприступная, как обычно. Она воздвигла барьер между собой и реальностью, чтобы не думать и не страдать, и эта стена помогала ей не испытывать никаких эмоций, но сейчас, терзаемый чувством вины взгляд матери раскрыл ей глаза на ее незавидную участь, участь супруги жестокого мучителя.

Через несколько дней ее муж вернулся с работы разъяренный. Он зашвырнул ее в спальню, грубо взял, а потом стал отвешивать ей пощечины, крича:

- Какую ерунду ты рассказала отцу? Б..дь!

Она не понимала, потому что отцу уж точно ничего не говорила.

Она не знала, что отец ввалился в офис ее мужа, со злостью швырнул ему на стол рабочую форму и заявил:

- С этого момента я увольняюсь, а Вы, синьор начальник по персоналу, немедленно прекратите избивать мою дочь. Если не прекратите, я заявлю на Вас властям.

Синьор Вонг Чен знал, что эти угрозы не будут иметь никаких последствий, потому что у него были связи в полиции, так как обе стороны оказывали друг другу недопустимые услуги. Злоба этого нищего резчика почти не задела его, но такое нахальство следовало наказать.

- Это я тебя увольняю, старый идиот. Твоя дочь – моя жена, и тебя никак не должно касаться то, что я делаю или не делаю. Убирайся отсюда! – заорал он. Сейчас же, упорное молчание жены ожесточало его.

- Отвечай, б..дь! – он продолжал отвешивать ей пощечины. И Вей ответила. Она плюнула ему в лицо, что для глубокоуважаемого директора по персоналу оказалось тягчайшим оскорблением. Вей упала на землю, разрываемая пронизывающей болью, и потеряла сознание. Вонг Чен увидел свою жену в луже крови и позвал мать.

- У нее кровотечение, - сказала старуха.

- И что будет?

- Может умереть от потери крови.

После обиды, нанесенной ему свекром, Вонгу было все равно, умрет ли Вей или останется жива, его беспокоили последствия. Даже если он чувствовал себя защищенным, всегда есть риск, что кто-то слишком ретивый может начать расследование, которое замарает всю его карьеру.

- Помоги мне загрузить ее в машину. Нужно отвезти ее в больницу.

- А что мы скажем врачам?

- Что-нибудь придумаю.

Вей оперировали и переливали плазму. Медики увидели растерзанное тело Вей. Его увидела и хирургическая сестра, которая жила рядом с Тангами и хорошо знала семью. Муж сказал, что Вей пострадала от копыт лошади, но его ложь была очевидной. Медсестра спросила, знала ли о случившемся семья Танг. Когда через несколько часов женщина вышла из операционной, то увидела синьора Чена в компании с комиссаром полиции, и подумала, что мужчина не терял времени и привлек таких же, как он, друзей.

Это не помешало хирургической сестре действовать. Она позвонила семье Танг, поговорила с отцом Вей и все ему рассказала. Она объяснила, что его дочь сейчас борется за жизнь, и ей нужно будет долго пробыть в больнице. И если выживет, то ее смогут выписать не меньше чем через месяц.

- Время мне понадобится, - ничего не объясняя, ответил синьор Танг.

Каждый день к Вей приходили родители, брат с женой, сестра, вышедшая замуж за цветочника и ее муж. Вей узнала, что потеряла ребенка, и так как она мало разговаривала и ничего не рассказывала, девушка отреагировала только фразой: «Господь милосерден. Он спас его».

Постепенно Вей набиралась сил, раны закрывались и кровоподтеки рассасывались. Врач, который оперировал Вей, виновато объяснил, что хотя старался сделать все возможное, Вей больше никогда не сможет иметь детей, на что молодая женщина ответила:

- Как бы я хотела, чтобы у меня было мое пианино…

Врач не понял.

Синьор Вонг Чен иногда навещал ее вечером. Он не знал, что у Вей часто бывают родственники. А как-то сказал: «Ты могла умереть. Надеюсь, ты усвоила урок».

Ни больница, ни семья Танг никуда не заявили. Все знали, что это бесполезно.

Как-то утром к Вей пришли родители. Они принесли ей одежду и конверт с деньгами, которые ей когда-то дала синьора Харрингтон. Отец Вей сказал: « Собирайся побыстрее, мы отвезем тебя в аэропорт. Твой брат Лан ждет тебя в Нью-Йорке».

5

Вей была свободна. Врачи в больнице помогли ей сбежать, а семья Танг сделала все остальное. Огромная «сеть» родственников и друзей обеспечила ей паспорт, документы на дорогу, а также все, что было необходимо для приезда в США. За три недели в госпитале Вей поправилась только телом, но не душой. Сначала она рыдала, что было вызвано гормональным сбоем из-за прервавшейся беременности, как считали медики. Но Вей знала, что эти многочасовые рыдания означали возвращение к реальности: она была мертвой и безразличной ко всему, теперь же ей нужно было продолжать жить. Она просыпалась по ночам, дрожа, снова боялась , что ее будут бить, оглядывалась на дверь, с ужасом ожидая появления мужа, чье чесночное дыхание всегда вызывало у нее рвоту. И только через какое-то время Вей вспоминала, что она в больнице, что рядом с ней, на соседних кроватях – другие женщины, что сама она находилась в зоне неприкосновенности.

Потихоньку Вей набиралась сил, а появляющийся муж казался все веселее, приносил ей сладости – для того, чтобы поразить других больных, и продемонстрировать, какой он щедрый и внимательный.

- Поправляйся, - говорил он громко, так, чтобы все могли услышать. - Твои дети ждут тебя, - он приписывал ей материнство этой дикой стаи, рожденной от ныне покойной второй жены.

Как-то вечером появилась девушка, которую Вей обнаружила спящей в спальне в свою первую брачную ночь. Она была хорошо одета, накрашена и надушена, и принесла Вей орхидеи. Вей с подозрением уставилась на нее, девушка улыбнулась и прошептала:

- Можешь вставать? Пойдем в коридор, поговорим.

- Ты совсем другая, - сказала Вей, когда вышла из палаты.

- Ну да. Я работаю в одном заведении рядом с аэропортом. Сопровождаю и развлекаю одиноких клиентов. Ну, ты понимаешь.

Вей поняла.

- Почему ты пришла?

- Чтобы поблагодарить тебя, ты вытащила меня из кошмара. Если бы он не женился на тебе, я бы уже давно была мертва от издевательств и побоев.

- Неужели работа в том заведении так тебе нравится?

- Это просто рай, поверь мне. Я занимаюсь этим, чтобы подсобрать деньжат. Я хочу вернуться к своим, работать на поле. Ведь Вонг Чен забрал меня из семьи обманом, говоря, что его жена тяжело больна, и ей нужна помощница. Эта бедняжка была еще жива, а он уже насиловал меня. Мне не надо рассказывать тебе остальное. Все знают, что он с тобой сделал, и до меня тоже дошли новости. Да, если бы он на тебе не женился, я бы уже давно была мертва.

Она ушла, пожелав Вей удачи. Сейчас Вей летела навстречу новой судьбе. Сидя в машине между своими родителями, она вспоминала эту девушку, глядя на ночной клуб, мимо которого они проезжали. Именно там она и работала. Вей ничего не сказала, вместо этого попыталась утешить отца, который не прекращал просить прощения за то, что заставил ее сделать выбор, приведший к стольким несчастьям.