Васко да Гама отправился в путь через 10 лет после возвращения Бартоломеу Диаша из успешного плавания к мысу Доброй Надежды. Десять лет, в течение которых португальская корона не сделала ни единой попытки развить и закрепить свой успех, хотя вся ее политика по-прежнему исходила из идеи овладения заморскими территориями, несмотря на то, что предел всех мечтаний — Индия и дорога туда еще не были найдены.
Разве Колумб, этот фантазер и мечтатель, не добрался до Индии западным путем? Во всяком случае, он так полагал, хотя сведения, которые он сообщал о людях и о стране, вернувшись из плавания, противоречили этому. Кроме того, ведь он открыл только острова… Как бы там ни было, но, чтобы не опоздать, нужно было спешить. Между Португалией и Испанией разгоралась война, которую в открытую вели дипломатическими нотами, а тайно — средствами шпионажа. Спор, как всегда, должен был разрешить римский папа.
Папское решение не заставило себя ждать. Папа исходил из соображений, что земли, куда ведет проложенный португальцами восточный путь, следует считать принадлежащими португальской короне, а земли, куда ведет освоенный испанцами западный путь, — владениями Испании. В таком именно духе и был в июне 1494 года заключен договор в Тордесильясе, поделивший шкуру еще не убитого медведя. Демаркационная линия между португальской и испанской сферами была ничтоже сумняшеся проведена… от полюса арктического до полюса антарктического, с севера на юг, в 370 лигах к западу от островов Зеленого Мыса, при этом имелось в виду, что никакие земли западного полушария этой линией задеты не будут. К каким последствиям приведет такой договор по другую сторону глобуса, этого не могли предвидеть самые смелые картографы, и меньше всех — отец «гениальной» идеи папа Александр VI, бывший испанский епископ Родриго Борха.
Первым сделал удивительное и в то же время счастливое для своей страны открытие португалец Кабрал. Он обнаружил, что спорная шкура выглядит совсем иначе, чем это себе представляли. Когда примерно в 1500 году Кабрал, намереваясь добраться до Индии, плыл с большим флотом на юг, ему пришлось, чтобы уйти от песчаных бурь Сахары, описать большую дугу в направлении к западу. Неожиданно показалась земля. Это вызвало немало волнений на кораблях, потому что находились корабли на шесть градусов восточнее установленной папой границы. Выходит, Португалия получит вновь открытую землю! Так как на берегу обнаружили неизвестную породу красного дерева, то вновь открытую землю назвали «Brasilia» от «brassa» — жар, угли; позже страна утвердила за собой название Бразилии и до 1822 года оставалась португальской колонией.
По другую сторону земного шара решение папы вызвало серьезные осложнения из-за известных еще в древности знаменитых своими пряностями Молуккских островов, на которые претендовали обе великие державы. На этот раз спор решился не только методами дипломатии и шпионажа. Туземцы стали свидетелями того, как пришельцы яростно нападали друг на друга. Немало погибло испанцев и португальцев, прежде чем в 1529 году обе стороны пришли ко взаимному соглашению, по которому Карл V за 350 тысяч дукатов уступил Португалии свое «право» на острова. Позже выяснилось, что Молуккский архипелаг входил в сферу господства Португалии, но свои 350 тысяч дукатов португальский король обратно так и не получил.
* * *
…Уже давно Васко да Гама оставил позади воздвигнутый Диашем на мысе Падроне гербовый столб и попал в области, куда европейским судам никогда еще не доводилось заходить. И вот его каравеллы — фрахтер за ненадобностью был сожжен в бухте Моссел-Бей[191] — 7 апреля 1498 года бросили якорь на рейде красивого островного города Момбаса.
Но, прежде чем дойти сюда, экспедиция пережила много волнующих моментов и только благодаря рассудительности командора справилась с ними и с честью вышла из многих критических положений. Так, например, в бухте Св. Елены на пути в Моссел-Бей один из членов команды, посланный установить контакт с местными жителями, вдруг в смертельном страхе помчался к берегу, преследуемый разъяренной толпой вооруженных людей. Немедленно была спущена шлюпка, но туземцы осыпали ее градом стрел. Командор и часть его спутников были ранены, но «посла» все же удалось спасти.
Осталась в памяти и драма у мыса Доброй Надежды. Эта крайняя точка континента показалась 18 ноября, но страшнейший юго-восточный ветер сводил на нет любую попытку обойти мыс. Несколько дней подряд каравеллы со спущенными парусами топтались на одном месте, заливаемые гигантскими волнами, но не смогли продвинуться вперед. Уже раздавались голоса, требовавшие повернуть назад, но командор был тверд. На пятый день ветер переменился. И как счастливы были они потом, встретив в Моссел-Бее благожелательных туземцев, отдавших за сверкающие побрякушки большого жирного быка. Первый торговый контакт завершился тем, что португальцы и африканцы пустились в пляс под монотонные звуки туземных флейт. Но и тут нужна была крайняя осторожность. Рассердившись на то, что пришельцы вычерпали до дна их скудные водоемы, туземцы внезапно перешли к нападению. Только гром нескольких бомбард сумел приостановить их атаку.
На берегу Замбези путешественники впервые встретились с арабами. Едва были брошены якоря, как вокруг появились маленькие лодочки, в которых увенчанные тюрбанами гребцы предлагали морякам свои товары. Обрадованные путешественники назвали Замбези «рекой добрых предзнаменований».
Да Гама хранил в своей шкатулке копии писем Ковильяна португальскому королю и был поэтому хорошо информирован о том, что дальнейший путь приведет его прямо во владения мусульман. На эту предстоящую встречу да Гама давно уже смотрел с некоторым опасением, но как будто все прошло лучше, чем он ожидал. За время, проведенное у «гостеприимной реки», моряки успели хорошо отремонтировать свои суда, но, когда экспедиция вышла в море, на берегу осталось несколько могил товарищей, умерших от цинги и убийственного жаркого климата.
В Мозамбике да Гаму встретили сначала дружески. Сам султан не лишил себя удовольствия побывать на борту чужеземных кораблей. Множество новых впечатлений нахлынуло на португальцев. Восток раскрывал перед ними свое пестрое сверкающее великолепие. Флотилия всегда была окружена целым роем арабских самбук, как и в незапамятные времена оснащенных плетеными парусами. Торговцы в шелковых тюрбанах и пестрых хлопчатых тканях были для португальцев наглядным доказательством того, что здесь совершенно иной мир. И до чего же он был богат! Как будто здесь собрались все сокровища Африки и Индии! У португальцев разбежались глаза. И постепенно до их сознания дошло, что, несмотря на превосходство своей военной техники, они, в сущности, нищие бродяги.
Тем временем султан понял, что имеет дело не с турками, как он полагал, а с «неверными», с христианами. К тому же он увидел, что чужеземцы прежде всего интересуются торговлей и наверняка явятся будущими конкурентами. Только благодаря счастливой случайности португальцы узнали о коварном замысле султана уничтожить их и своевременно уплыли на север.
А 7 апреля каравеллы встали на рейде Момбасы…
Изнурительная жара выгнала команды на палубы. Что их ждет здесь, в этом новом и чужом городе? Они слышали, что в Момбасе должны быть христиане, все заранее радовались этому, надеясь, что наконец-то после долгих месяцев лишений они встретят хороший прием и смогут по-настоящему отдохнуть. Очевидно, капитаны, собравшиеся в этот вечер в каюте да Гамы на военный совет, решают, в какой последовательности сходить на берег. Но когда сам командор, и брат его Паоло, командовавший другим судном, и Николо Куэлью, капитан «Берриу», показались на палубе, матросы по их серьезным лицам поняли, что надеялись напрасно. Напротив, вахты были усилены и сделано все, чтобы отбить внезапное нападение, если таковое последует…
Пока ночь в серебряном блеске Южного Креста ткала свои тайны, часовые, чтобы побороть усталость, тихо переговаривались между собой, Они вслушивались в темноту, но ничего, кроме тихого шелеста волн, не доносилось со стороны берега. А там призрачно мерцали загадочные огни, не предвещавшие ни вражды, ни дружбы. Но что-то угнетающее носилось в воздухе… Корабельный колокол отзвонил полночь, явилась смена, затем все опять стихло… Что это? Вахтенные напряженно всматриваются в ночь. Чертовское положение — чувствовать противника и не видеть его. Но вот удары весел… Блеск оружия… Тревога!
